Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 42
Перейти на страницу:

Именно по этой причине — из-за белого пятна в памяти, этого смутного призрака без лица и тела, сходящего на нет человеческого силуэта, а еще поскольку сама Лайз хороший человек и хочет помочь, — она присматривает (только что выходила проверить, все ли в порядке) за девушкой, которая целыми днями сидит напротив отеля на ступенях выставочного зала.

Холл: во всех отелях сети «Глобал» — в Великобритании и за границей — одинаковые холлы, созданные швейцарским дизайнером по интерьерам Генрихом Голдблаттом. Перечисление всех обязательных деталей убранства заняло бы слишком много места; в оригинальном проекте Голдблатта с указанием конкретных изготовителей мебели и тканей этот список растянулся на добрый десяток страниц. Например, на шестой странице Голдблатт уточняет, что в холле у самого входа должны расти непременно леопардовые лилии.

Совет директоров и акционеров компании «Глобал Интернешнл» считает, что одинаковые интерьеры в зданиях разных архитектурных стилей создают у постояльцев психологическое ощущение защищенности, даже ностальгии, заодно обеспечивая постоянство клиентуры отелей «Глобал» по всему миру.

В холле отеля, где работает Лайз, пахнет дорогими коврами, леопардовыми лилиями и слегка — ресторанной едой. Полгода спустя, уже больная, в постели, Лайз будет не в состоянии воскресить в памяти этот характерный аромат. А через два года, во время поездки в Канаду, в поисках убежища от внезапной весенней пурги Лайз забежит в «Оттава Глобал» и, войдя в холл, вдруг вспомнит запахи, которые ощущала, работая в «Глобал», вспомнит во всех подробностях, а ведь она и не подозревала (с изумлением поймет она после), что знала эти подробности, которые напомнили ей о давно минувшей поре жизни, еще до болезни и выздоровления, о поре, которая почти стерлась из ее памяти.

Вытаскивает ручку изо рта: на протяжении вечера слюна Лайз будет постепенно испаряться с кончика ручки в кондиционированный воздух холла. Через час сорок пять минут ручка полностью высохнет.

Где находятся посетители: проходя мимо стойки, Лайз, как обычно, на секунду представляет, как она смотрится на своем рабочем месте со стороны. Сейчас она видит себя стильно одетой молодой женщиной, вроде этой новой постоялицы, чье пребывание в отеле подобного класса оплачивается по особой кредитной карточке как сотруднице центрального многополосного «Воскресного мира»; эта женщина — ровесница Лайз, однако ее одежда куплена в магазине, где элитарен сам воздух, окружающий вещи; одежда, освященная запахом денег, какую не купишь ни в этом городе, ни в этой части Великобритании даже сейчас, в эпоху постмодернизма, и вообще, такой наряд невозможно представить на обычной женщине, которая ходит по грешной земле и вкалывает, как все. Лайз воображает, что, стоя и заполняя бланки, видит саму себя (некую Лайз) по другую сторону стойки: серьезную провинциалку, прилежную, но заурядную служащую. Этакий аккуратный манекен — очень важно, чтобы девушка за стойкой убирала волосы в хвост и делала естественный макияж. Вот она, Лайз, как на блюдечке — нагрудная табличка с именем, над ней — лицо с естественным макияжем, все вместе — глянцевый, улыбчивый, безликий робот, который отлично справляется с работой.

Эта картина словно прибавляет Лайз сил, она чувствует себя лучше, даже злее, чувствует уверенность во всем теле от самого основания позвоночника. В голове крутятся неприличные словечки. Кроме того, хотя сегодня в отеле почти нет постояльцев и полно свободных номеров, она дала молодой пижонке номер на самом верху, из тех, что похуже, поменьше, с неважным видом из окна. Чуть позже, точно вычислив момент для демонстрации социального превосходства, Лайз с удовольствием наберет цифры ее номера (34) на аппарате дежурного, представляя, как на том конце раздается один-единственный звонок и рука женщины в жадном, но тщетном ожидании замирает над трубкой.

А еще Лайз подумала, что позже, глубокой ночью, улучив минутку, когда ночной дежурный отлучится, можно снять со стены запасной ключ, подняться на верхний этаж и, бесшумно войдя в номер, постоять над ни о чем не подозревающей богачкой, погруженной в сон. Лайз уже давно лелеяла в мечтах эту выходку, но пока не осуществила, поскольку вообще-то была существом безобидным. Но сегодня Лайз чувствует, что способна на все (по крайней мере, гораздо на большее, чем обычно; см. ниже, В восторге от своего поступка). К тому же сейчас у Лайз период особо трепетного отношения к деньгам. На прошлой неделе банкомат рядом с банком заглотнул ее кредитную карточку. Наутро Лайз пошла в банк и попросила вернуть ей карточку, но получила от служащей отказ. Эта девица, намного младше Лайз, смотрела на нее с нескрываемым подозрением и сказала, что карточка является собственностью банка, что они обеспокоены по поводу задолженности Лайз перед банком и поэтому выдадут ей новую карточку, по которой она сможет получать лишь часть суммы, зачисляемой на ее счет в качестве зарплаты. Так называемый «соло счет». Как выяснила Лайз, его обычно открывают лицам от пятнадцати лет. Служащая попросила у Лайз чековую книжку, чтобы выписать необходимую информацию. Когда Лайз просунула ее в щель под высоким стеклом, девица разорвала книжку надвое, положила в конверт, а конверт — в ящичек, который заперла на ключ. Мы больше не можем позволить Вам выписывать чеки, мисс О'Брайен, сказала она. Ваша чековая книжка является собственностью банка.

Зато сегодня Лайз уйдет из отеля с мусорной корзиной, набитой мелочью. Проспав всю ночь за кухонным столом, утром она увидит мусорную корзину около стиральной машины и сосчитает деньги; там окажется почти двадцать пять фунтов. Она обрадуется. Она вспомнит, что заплатила из этих денег за завтрак в отеле, а еще купила по дороге круассанов и пинту молока в круглосуточной булочной, чтобы поесть дома. Круассаны так и лежали в сумке под рабочей одеждой. Она надрежет их вдоль, положит в гриль и побежит в магазинчик внизу за маслом. Она слопает на завтрак круассаны, щедро сдобренные маслом, с таким чувством, будто ей нежданно-негаданно крупно повезло. Весь завтрашний вечер форма, которую она не успеет постирать, будет слабо пахнуть круассанами.

Код на двери: 3243257. Дверь откроется только при условии, если набрать эти цифры в правильном порядке на кодовой панели. Обычная мера безопасности.

Через полгода Лайз будет не в состоянии вспомнить цифры кода. Ей это больше никогда не понадобится.

Замирает с трубной в руке: торжествующая Лайз не может решить, кому позвонить, чтобы рассказать, что она пустила на ночь в один из номеров бродяжку. Друзья, которые в состоянии оценить ее поступок, сами работают в отеле и могут случайно, а то и намеренно настучать начальству. А те, кто работает не в «Глобал», просто не поймут, что сегодня она совершила героический поступок, проявив чудеса безрассудства и храбрости. Сначала Лайз разрывается от желания позвонить своей матери, Дидри О'Брайен, та бы точно оценила ее выходку по достоинству, но в свои двадцать с хвостиком лет Лайз не может перебороть осуждение и отвращение к матери, которое не дает ей увидеть их отношения в целом, и поэтому не имеет никакого желания разговаривать с Дидри, напротив, ее тянет на всякие авантюры главным образом потому, что о них никогда не узнает ее стремительно стареющая мать, из-за которой ей в прошлом не раз приходилось краснеть.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 42
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?