После объявления войны вся долина стала готовиться к борьбе с врагом. Так казалось Миррен. Мальчишки из гимназии гордо расхаживали по улицам в военной форме – голубой, темно-синей и хаки. Джек пошел в королевские инженерные войска. Берт, старший сын дяди Уэсли, поступил в ВВС, а его брат Бен приехал помогать дяде Тому и жил у него в Скар-Хед. Хорошо, что он будет рядом.

Как рыдала тетя Флорри, когда Джек уходил с фермы! При всех своих озорных выходках он был любящим сыном, привозил из города все, что просила мать, подшучивал над ней, когда она делала себе новую прическу, дурачился, вызывая ее улыбку. Да и кто мог остаться равнодушным к Джеку, когда он был такой веселый и красивый? Он загорел до бронзы, когда почти все последние дни помогал дяде Тому убирать сено.

Они накрывали для всех прощальные пикники в полях, а когда провожали брата Лорны Фредди и деревенских приятелей Джека, устроили гулянку в амбаре и отплясывали там на каменных плитах до утра под звуки скрипки.

Миррен казалась себе такой взрослой в широкой клетчатой юбке и газовой блузке, а Джек кружил ее в танце и вообще не отходил от нее.

Миррен не собиралась отставать от других и записалась в Женскую земледельческую армию. Штаб-квартира находилась в Скарпертоне, но Миррен получила направление на работу в Крэгсайд вместо Дерека Самнера, парнишки, работавшего на ферме, который однажды ночью сбежал во флот.

Дедушке Джо стукнуло восемьдесят. Он ходил, прямой и еще достаточно крепкий, в своих обычных фланелевых штанах и грубых уличных башмаках, но в сырую погоду его мучил ревматизм. Бабушка Ади ссохлась и похудела, но не утратила свою железную волю, благодаря которой содержала в идеальном порядке фермерское хозяйство. Вместе с Томом и мускулами Бена они составляли хорошую команду.

Внезапно фермеры тоже перешли на военное положение. В затылок им дышало Министерство сельского хозяйства, инспектировало поля, выделяло квоты, требовало увеличения производства продуктов питания.

С тяжелым сердцем Йевеллы ходили по своим нижним полям, понимая, что их лучшие пастбища придется распахать под овес, ячмень, капусту и корнеплоды.

– Напрасная трата времени, – проговорил Джо, неодобрительно качая головой. – Эта земля не годится под пахоту. На ней мало что вырастет. Да и кто будет пахать?

– Я, – пропищала Миррен. – Завтра мы пригоним сюда трактор, и я стану пахать; я училась этому. Борозды у меня будут ровные, как трамвайные рельсы. – Все посмотрели на нее как на сумасшедшую. Это мужская работа – пахать землю, но она им всем докажет, что и ей это тоже по силам!

Недели обучения состояли из лекций и практики. Приезжали консультанты, давали указания. Жители деревни расширяли свои земельные наделы и курятники, в садах соорудили загоны для свиней. Флорри и Ади шили шторы для затемнения и ворчали, что в их маленькие окошки все равно никто не заглянет, но сотрудник ПВО объяснил им, что нельзя оставлять ни единой щели, сквозь которую пробивается свет, так как он отчетливо виден с воздуха.

Бабушка ругала старого Иосию Йевелла за то, что он из тщеславия сделал такие роскошные передние окна. Бен загородил их деревянными щитами, и в доме сразу сделалось темно и мрачно.

– Нам здесь не слышно ни сирен, ни гудков, – сетовала Флорри каждый раз, когда заходила в гости. – Нас накроют бомбами в собственных постелях!

– Будем прятаться в подвале или под лестницей. А еще в полях полно скал, под которые можно залезть, – дразнила ее Миррен.

– Ага, чтобы нас подстрелили, когда мы будем бежать к тем камням? – огрызнулась Флорри. – Да сейчас никуда и не пойдешь далеко. На пустошах теперь устроили стрелковые и танковые полигоны. Скоро солдаты доберутся до наших овец и станут жарить их на костре. Надо нам постоянно следить за стадом.

– Мы тоже будем жарить овцу, если она сломает ногу, – хмыкнул дядя Том, намекая на новую инструкцию, позволявшую забивать в пищу хромых овец.

За деревней установили большой прожектор, пробивавший лучом всю долину. Он должен был ловить по ночам вражеские бомбардировщики, летящие кратким путем через Йоркшир.

В деревне было теперь полно чужих. Дети, эвакуированные из Лидса и Брэдфорда, жили в палатках на лугах, лазали по деревьям и плескались в ручье. Местный паб «Флис» был набит солдатами, которые, по словам дяди Тома и Бена, приходили в свои свободные часы с пустоши и вытесняли местных с их мест возле камина.

Сама-то Миррен даже близко не подходила к пабу, так как строго воздерживалась от всякого спиртного. Она никогда не забывала, что делал алкоголь с ее отцом. Еще не хотела выбрасывать на ветер деньги, заработанные нелегким трудом, хотя и признавала, что спиртное согревает замерзших людей, для многих из которых был непривычен местный воздух, сырой и холодный.

И вот утром трактор «Фордзон» пополз в гору по узким дорогам. Миррен молилась, чтобы им не попалась какая-нибудь встречная повозка или чтобы столбы ворот не стояли слишком близко. Некоторым девчонкам пришлось валить столбы, чтобы проехать на поле и приступить к вспашке. Она казалась себе королевой, восседающей в карете, и в самом деле восседала на сиденье трактора высоко, выше каменных стенок. И вообще, неплохо выглядела в бежевых вельветовых штанах, зеленом свитере и тюрбане из зеленого шарфа. Рядом с ней ехал инструктор Реджи Пиллинг, умевший пахать без огрехов даже с завязанными глазами или задним ходом.

Она намеревалась показать всем мужчинам из Йевеллов, какой ловкой она стала, но ее сердце упало, когда она увидела, что они выстроились у дороги и ждали, когда она, скрипнув коробкой передач, заглушит двигатель.

Выставив подбородок, она устремила взгляд на поле. Ей не хотелось увидеть усмешку на лице Долговязого Бена или дяди Тома. Трактора – редкие гости в этой части долины, и все захотят сказать что-нибудь язвительное, когда она закончит. Дедушка Джо махнул ей и покачал головой. Бена интересовали лошади, а не механизмы. Геркулес и Гектор – вот его лучшие тяжеловозы. Трактором его не поразишь.

– Сначала мы едем на Медовые болота, потом к Стаббинсам и затем на Верхний луг, – сообщил Реджи, заглянув в свои бумаги. – Там засеют овес.

– Да разве овес вырастет на такой высоте? – удивилась Миррен, зная, как там холодно и сыро даже летом.

– Так решили в министерстве. Время покажет. Ведь высокое качество там не обязательно; это же на корм скоту. Тут веками это была основная еда, – добавил он, увидев на ее лице пренебрежение.

– Да, но это края, где занимаются овцеводством, а не земледелием.

– Не спорь, девочка. Не нашего ума это дело, – засмеялся он. – Лучше давай-ка начинай! Вон у тебя сколько зрителей.

Миррен изо всех сил старалась, чтобы борозды были прямые, вела трактор без рывков, выворачивая на пастбище пласты дерна, распахивая луга, над которыми в июне витали запахи клевера и погремка, лютиков и других трав. Все эти дикие цветы будут запаханы. А ведь сколько тут летом пчел! Земля тут богатая и влажная, вместе с овсом будут расти и дикие травы. Придется их выпалывать, присматривать за посевами, пока овес не созреет.