Сорокалетний мужчина, мясник, убит по дороге от своей лавки домой. Двенадцатилетний пацан, школьник, – в глухом углу школьного двора. Тридцатилетняя женщина, врач из клиники доктора Лейзеровича, – поехала к больному и лишилась черепа прямо на лестнице, не дойдя нескольких шагов до квартиры пациента.

Может, у них черепа какой-то особенной редкой формы?

Характер ударов за дверью изменился. Теперь Ганс бил во что-то звонкое, при этом перемещаясь по коридору. Давно ничем не стреляющий шмайсер – отвратительная защита. Раздался еще один удар, на этот раз глухой, – и воцарилась тишина. Мой ученик бывает чертовски убедительным. Где-то полчаса. Примерно столько понадобится Гансу, чтобы прийти в себя после удара меча… пусть этот меч был в ножнах, пусть удар был нанесен плашмя, притом по каске…

Раз Данила ко мне поднялся, значит, у нас клиент. Клиент, значит, деньги. Придется заканчивать с самоограничением. Встать, сделать вид, что все это время я был занят. Очень. Важным. Важнее денег. Если я когда-нибудь заработаю очень много – куплю дом и найму Ганса. Алиса умрет от злости.

По привычке пытаюсь угадать клиента. Не получится, знаю почему, но все равно пытаюсь. Фишка в том, что мне всё время кажется, будто в конторе меня ждет пленительная незнакомка, а там либо знакомки, либо вовсе не пленительные. Голубой Дракон сотворил своё коронное: сделал вид, что он – одна из ступенек на темной лестнице. Я тоже не промах. Не упал. Когда-нибудь кот добьется своего – я сломаю себе обе ноги и шею, и – мир наконец увидит это – улыбку Голубого Дракона.

Неугаданный клиент оказался молодым человеком, для оправдания килотонн скорби в глазах которого одного еврейского происхождения было маловато. Боюсь, даже если он улыбнется, это покажется лишь неумелой гримасой скорбящего. Может, он работает дегустатором на фабрике лимонной кислоты?

– Вы детектив Алекс?

Сказано было так, что мне как-то стало жаль и себя – за то, что мне довелось быть детективом Алексом, и Данилу – за то, что он ученик этого несчастного, и своего приятеля Григоряна – за то, что он приятель не кого-нибудь более счастливого… Я почти дошел до того, чтобы пожалеть безутешную домохозяйку детектива Алекса, когда клиент все же продолжил – практически зарыдал:

– Вы один можете меня спасти. Только вы!

Клиент рыдал. Красиво, с подвыванием, роняя слезы на алую рубаху и пытаясь осушить их бледно-голубым шейным платком. Безуспешно.

– Кого-то убили? – Деликатность Данилы все еще нуждается в легкой огранке. – Или покалечили?

И этот юноша оберегал покой нашего монарха!..

Странно, как это клиент умудрился столько выплакать и до сих пор не попросил воды. Кажется, он даже немного похудел, с тех пор как мы вошли. Вполне возможно, мы стали бы свидетелями довольно необычной смерти от обезвоживания, если бы не Голубой Дракон. Это был особый удар. Сильный, но без когтей. Думаю, по понятиям кошачьего племени, получивший такой удар должен был сразу пойти и повеситься на ближайшей бельевой веревке. Наш клиент поискал глазами обидчика, набрал в легкие побольше воздуха, чтобы разрыдаться с новой силой, увидел кота… и успокоился.

– Меня зовут Лёва Васильченко… мою невесту… – мы снова оказались на грани слезопада, но взгляд на кота снова подействовал благотворно, – мою невесту приворожили, а теперь она решила взяться за меня…

– «Она» – это кто?

– Как кто? Ворожея. Я же вам битый час толкую…

Надо срочно проверить, что написано на табличке у входа в мое скромное жилище. Мне казалось, что слово «детектив» и слово «колдун» отличаются. Хотя бы количеством букв…

– Лёва, а чего ты пришел сюда? Ошибся дверью?

Конечно, я был груб, но у меня была уважительная причина: еще немного, и из подвала прибегут крысы с жалобой на то, что я их заливаю. Главное я всё же услышал. Это было нелегко, но я понял, кто виноват в появлении моего непросыхающего клиента.

– Алиса Сергеевна, – промычал Лёва между заходами на очередной всхлип. – Она вас очень рекомендовала маме…

Мало ей Ганса с молотком.

– Лёва, а сколько денег ты принес для детектива Алекса?

Это был плохой вопрос. Я надеялся на очередной поток слез и собирался, не дожидаясь их окончания, смыться. Слово «деньги» подействовало на клиента довольно неожиданно. Всё высохло. Лёёва сделал попытку улыбнуться и произнес:

– Тысяча рублей сейчас и еще столько же после выполнения заказа.

Потом произошло важное. Что-то, что довольно часто происходит при встрече с большими деньгами. Появляются деньги, и ты соглашаешься, причем делаешь это, не обращая внимания на отчаянные знаки головного мозга. Я принял заказ – найти и обезвредить ворожку, а потом Лёва еще долго пытался меня обнять и еще немного поплакать… Данила сидит у стола и смотрит на мешок с рублями. Вероятно, они ему нравятся. Интересно, сколько Алиса платит Гансу?

Досадно, но, когда вам нужно взять на работу чей-то мозг, приходится подписывать контракт сразу со всем телом.

Отдел кадров им. профессора Доуэля

С некоторых пор я с повышенным вниманием отношусь к черепам. У Григоряна он выдающийся. Страшно представить, что смог бы придумать его могучий мозг, если бы Григорян старательно не гасил его активность пивом. Часто – купленным на мои деньги.

Вот и сейчас Григорян был занят важным делом по ограничению мозговой деятельности. Его костыль еще стучал по коридору, а нос уже учуял пиво «Княжевич». «Миллер» дешевле, но мы предпочитаем «Княжевич». Прятать бесполезно. Единственный выход – пить наравне с Григоряном. На что способен только он сам. Я не в обиде. Сегодня я планировал дать Григоряну пригубить наливочку, приготовленную по тролльему рецепту. Пусть наслаждается. Скоро он сравнит – и поймет.

– Григорян, скажи мне, для чего может пригодиться череп?

– Смотря чей… – Григорян как раз прикончил кружку «Княжевича» и с подозрением изучал на просвет рюмку с наливкой. – Я использую человеческий череп как пресс-папье, а череп лося служит у меня вешалкой…

– Пресс-папье? Человеческий череп?

– Ну, не совсем. – Содержимое рюмки отправилось в странствие по организму Григоряна. Глаза его слегка осоловели, а язык стал заплетаться. – Я просверлил в нем дырки для карандашей. Удобно. А сначала хотел сделать шкатулку… Для мелочовки всякой, а то теряется всё постоянно…

Даже если предположить, что кто-то решил обзавестись коллекцией шкатулок… для этого совершенно необязательно использовать свежие черепа. Попробуем еще раз.

– Теперь внимательно. Понравилась наливочка? Добавка зависит от правильного ответа на вопрос. Готов?

– Насилие – нелучший способ сотрудничества.

Зато безотказный. И быстрый. Добровольное сотрудничество с Григоряном обычно заканчивается уничтожением всех запасов пива и полной потерей понимания того, ради чего вся эта попойка затевалась. Все-таки насилие – как-то надежнее.