Есть карты-проблемы, раскрашенные в разные цвета для удобства: здоровье, отношения, деньги и бытовуха. Есть карты-картинки с псевдофилософскими высказываниями, которые бьют проблемы своего цвета и ещё четыре карты «похер», которые не имеют масти и бьют любые проблемы. Карты-картинки не подкидываются, карты-проблемы — да, они атакующие. В зависимости от числовых значений отбитых и принятых проблем игрокам начисляются или отнимаются баллы.

Когда Инга начала объяснять принцип хода, Давид закивал, объяснив, что у них есть похожая игра, которая называется «Дурак». Разница лишь в том, что, если на руках не осталось «проблем», игрок объявляет об этом и ход передаётся следующему. Проигрывает тот, у кого на руках остаются карты-проблемы. Если игроки выходят в ничью — победителя определяют по числу очков.

Давид снова включил «отмороженность», но, кажется, не запутался. Он задал лишь пару уточняющих вопросов по начислению очков. Остальная компания села в стороне, Даниэль отвернулся, зато Анна и Кристиан терроризировали Саймона вопросами. Тот отвечал охотно, перекидываясь с Крисом шутками. Инга не могла вспомнить, с кем бы он ещё настолько хорошо поладил так быстро. Она и сама отчего-то проникалась симпатией на ровном месте.

Договорились сыграть три партии до победы. Первую Давид с треском провалил. Скидывал карты невпопад настолько, насколько это возможно. Мужик довольно оскалился:

— М-да, навыки неважные у тебя. Можешь готовиться к болотам или попробовать отыграться, а на кон поставить…, — он глянул на Ингу.

Давид проследил за взглядом:

— Серьёзно? У тебя всё настолько печально в личной жизни, что ты на хилых подростков заглядываешься?

— Он просто считает, что люди моей комплекции идеальны для физического труда, — невозмутимо отозвалась Инга, расчерчивая новую таблицу. — Или верит, что получит дэвиана в подручные. Увы, надо мной властен только Арса, а контракт — дорогое удовольствие.

— Я имел в виду другую подружку, — торгаш спешно перевёл взгляд на Анну, а та радостно помахала.

— Предположим, что у тебя есть зрение и мозги, — Давид невозмутимо мешал карты, — и ты ими даже пользуешься. Присмотрись. Есть большой шанс увидеть рядом с ней пару двухметровых мужиков, которые тоже сыграют.

— Когда попадёшь на болото ко мне, выпендрежа поубавится, — сузил глаза мужик и посмотрел в карты.

— Всего лишь даю советы, — Давид повёл плечом. — Следовать или нет, дело твоё.

Начало партии осталось за торговцем. То везло с «козырем», то удачно выпадали карты-картинки. Внезапно Давид начал настолько необычно комбинировать ходы, что мужик словно играл против себя. Инга узнавала приёмы, они во время проходов тоже любили картоном пошуршать, но то, как мыслил и играл Давид, впечатляло. Пошли хорошие карты. Ход за ходом он вырывал себе очки.

— Что за? Как ты? — мужик просто сидел и таращился на Давида. — Так не играют. Никто. Давай третью!

Ландориец невозмутимо пожал плечами, с лёгкой ленцой глядя, как тот раздаёт. Инга тоже чувствовала. Контроль. Охотник, заманивающий добычу. Исход предрешён.

Начали. Давид пошёл агрессивнее, вырывая очки прямо из-под носа. Вёл себя так, словно предугадывал, какие карты получит следующими, хотя Инга знала, что это не так. Он делал вид и удобно обыгрывал моменты. В этот раз победил, позволив противнику забрать очки только с карт «похер».

— Дай отыграться, — лицо мужчины багровело.

— Увы, тебе нечего мне предложить. Даже хиленький подросток, — ухмыльнулся в сторону Инги. — У меня самого есть. Плати.

Она выразительно посмотрела на Давида. Хиленький подросток есть? Очевидно, в Ландории. Невеста в курсе? Ника, да? Устраивать скандал из-за такой ерунды не стала.

— Ещё чего! — вспылил проигравший. — Девчонка ошиблась!

— Пф, проверяй, — Инга подвинула к нему лист. — Бумага на столе, ты видел, что я пишу.

— Видел! Но дружку накинула лишнего!

Он сгрёб расчёты и хмуро сдвинул брови. Инга закатила глаза, откинулась на спинку стула. Торговец скрипел зубами и ругался через вдох.

— Дай отыграться, — снова попросил мужик. Хотя нет, потребовал.

— Не интересует, — Давид махнул кистью. — Да и к тому же ты, подростка обидел. Обвинил в дружбе со мной — страшное оскорбление по её меркам.

— Да. Это страшнее сомнения в том, что дэвиан Дома Ветра умеет считать.

— Вот, — мужик вытащил из нагрудного кармана красивую пачку леотримов, стянутую бумажным кольцом. — Тысяча.

— Маловато.

Мужик поморщился и достал ещё одну.

— Ладно, — согласился Давид. — Это и ещё самый изысканный комплимент моей помощнице, который сможешь, — он глянул на Ингу с усмешкой, — придумать.

— Его можешь крупно написать на листе бумаги, чтобы засунуть кое-кому в задницу, — мило улыбнулась она.

— Давай личные предпочтения ты оставишь при себе, — отзеркалил улыбку Давид. — Не у всех такие экстремальные вкусы.

— Я согласен, — мужик и половины не услышал, уже схватившись за карты.

Инга едва успела расчертить таблицу, как пришла пора записывать Давиду баллы. Она знала, что мужик продует. Игрок слабый и совсем не учится. Давид придумывал новые комбинации, Инге невольно захотелось и самой бросить бумагу, но поддерживать ставки ей сейчас не по карману. Особенно после прогулки с Саймоном и Риком и почти бесплатным контрактом, в котором она выложила последние леотримы за кормёжку всей компании.

На отыгрыш давалась одна игра, поэтому, когда колода опустела, а в колонке Давида оказалось слишком много цифр, мужик, заорав, схватился за голову.

— Да, понимаю, — сочувственно цокнул Давид. — Придумать ей комплимент — то ещё испытание.

— Не искушай меня подсуживать твоему противнику.

— Расслабься, сейчас тебе будут поднимать самооценку, — Давид сплёл руки на груди, ухмыляясь, приоткрыв клык.

Мужик посмотрел на неё.

— Ты красивая и… твоя фигура.

— Не, — Давид мотнул головой, — тут без вариантов. Давай, чего-нибудь другое. Глаза, улыбка, голос… хотя не… он тоже разве что вместо отрезвляющего подходит.

— Во имя ветра, теперь я сочувствую твоей невесте, — Инга скорбно покачала головой. — Знаешь, стоит пересмотреть взгляды на комплименты, иначе она от тебя сбежит.

— Я догоню, — внезапно серьёзно ответил Давид, коснувшись пальцами татуировки. — Любовь стоит того, чтобы побегать.

— О, ты ещё и тиран? — Инга шевельнула бровью потом вздохнула. — Ради любви можно и умереть… но стоит ли?

— Если это сохранит жизнь для любви, то ответ определённо — да. Поверь, я знаю, — оживающая маска Давида на лице снова схлопнулась. Устал показывать эмоции? — Ладно, оплачивай комнаты и всё, что мы заказали, — совсем другим тоном обратился он к мужчине.