Прошло добрых двадцать минут, прежде чем гости утолили первый голод.

Атмосферу довольного расслабления и перебрасывания вялыми фразами, зачастую гастрономического содержания, нарушил Холден. Очевидно, ему не отдыхалось спокойно. Не прояснив интересующие его вопросы, он не желал зарывать топор войны.

— Какие дальнейшие планы у вас с Брюсом, Тайлер?

Та пожала плечами:

— Даже и не знаю, братец. В общем-то, мне здесь еще не надоело.

— Вот как. Что ж, я рад, что это место столь привлекательно для гостей.

— А ты имеешь что-то против нашего присутствия Холден, разве мы заявились сюда без приглашения?

— Если я правильно понимаю, вас позвал мой брат. Или позволил вам приехать, а это две большие разницы.

— Да, нас позвал Уоррен. И что с того?

— А то, что неплохо бы Уоррену почаще интересоваться моим мнением по тем или иным вопросам, а уж потом принимать самостоятельные решения.

— Ты отказываешь Уоррену в праве принимать решения лишь потому, что финансово помогаешь ему? Холден, а тебе не кажется, что это не лучший способ пытаться воспитать в нем самостоятельность?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Тайлер.

— Прекрасно понимаешь. Ты просто-напросто убьешь в нем остатки интереса к жизни и собственной инициативы.

— Он успешно справляется с этим и без меня.

Марибелл подавила тяжелый вздох… Ей очень не хотелось, чтобы весь ее уик-энд сопровождали семейные разбирательства. И было неприятно, что она оказалась свидетелем выяснения отношений между Холденом и его родственниками.

Она знала, что в таких вещах никогда не бывает абсолютно правых и полностью виноватых. В проблемах двоих людей всегда виноваты оба. В нежелании идти на компромисс, в неумении слышать друг друга.

Она все равно не сможет разобраться до конца, в чем тут загвоздка. Но наслушается семейных историй Холдена по самый мозжечок. Это удручало ее, заставляло ощутить дискомфорт.

В своих делах каждому следует разбираться без посторонних людей, считала она. А посторонних, на ее взгляд, в доме Холдена оказалось предостаточно. Она сама, потом Лисса, и даже Брюс. Все они оказались свидетелями разгорающегося семейного конфликта. А, может быть, давно уже назревшего конфликта, которому было достаточно лишь искры, чтобы вспыхнуть и обрушиться на головы имевших несчастье приблизиться к его эпицентру.

— Замечательно, — сказала Тайлер, — но тогда, может быть, ты сможешь ответить, где сейчас находится твой брат, и почему он не присоединился к совместному ужину?

— Тайлер, он уже большой мальчик, и сам в состоянии о себе позаботиться, в том числе и решить, хочет ли он остаться голодным.

— В этом ты весь, Холден.

— Не будем обсуждать меня. Давай лучше обсудим тебя.

— Извини, но мы не на допросе. Все-таки полицейское прошлое оставило на тебе несмываемый отпечаток.

— Брось, ты же знаешь, о чем я. Что ты планируешь делать дальше, Тайлер?

— Я? Я всего лишь хотела подольше побыть в этом доме, перевести дух после стольких поездок. Знаешь, Холден, на чужбине, конечно, красиво и интересно, но иногда не так сладко, как это представляется многим. Я соскучилась по Англии, а твой дом — живое ее воплощение для меня. Знал бы ты, как надоели отели и постоянные перелеты, как приятно ощутить под ногами твердую почву. А самое главное — почувствовать, что ты дома, пусть и не у себя дома, но там, где уютно и где незыблемы определенные порядки.

— В этом я нисколько не сомневаюсь, — проворчал Холден.

— Но я вижу, что нам здесь не рады. Что ж, мы уедем. Это не составит особого труда.

— Оставайтесь, раз вам тут нравится, мне это совершенно безразлично, — произнес Холден с холодно-непроницаемым выражением лица, которое так хорошо было знакомо Марибелл.

Она больше не могла этого выносить. Раз уж окружающие ее люди не были способны соблюдать правила приличия, то приходилось реагировать на происходящее единственным доступным ей способом.

Она отложила вилку, поднялась и, не говоря ни слова, вышла из столовой.

— Как ты там, Марибелл? — возбужденно спросила Джулс. — Рассказывай все по порядку. И подробно!

Марибелл сидела на подоконнике в своей комнате на втором этаже. Скинув шлепанцы, она забралась на подоконник с ногами. Из окна открывался бы прекрасный вид, если бы не было темно. Марибелл приходилось довольствоваться видом бассейна с подсветкой.

— Ничего, что я позвонила тебе так поздно?

— Еще не поздно, еще только десять вечера. Выкладывай.

— Что я могу сказать… Мне тут не слишком-то весело.

— Холден? Он тебя чем-то обидел?

— Да он, кажется, никогда и не относился ко мне иначе. Я для него лишь милая, но вздорная девочка, пустышка.

— Ой, ладно тебе, Марибелл…

— Кроме того, здесь еще куча народу. При этом они не очень-то ладят друг с другом.

— У вас гости?

— Не у меня. У Холдена. В его отсутствие дома был брат. Он разрешил приехать их двоюродной сестре, с которой у Холдена постоянно какие-то стычки. Сестра привезла с собой любовника, которого Холден недолюбливает за праздный образ жизни.

— Надо же! Да у вас там жизнь бьет ключом.

— А еще Холден подобрал на дороге какую-то непонятную девицу.

— В каком смысле? Проститутку?

— Нет, что ты. Хотя… Знаешь, я ни за что не могу поручиться. Она сказала, что она путешествует автостопом, и что приехала из Шотландии. Попросила подбросить ее до ближайшего мотеля. Холден отказался, мотивировав это тем, что нам не по пути. Но предложил ей переночевать в его доме.

— Да он, оказывается, добрый человек.

— Вот уж не знаю, — Марибелл с сомнением покачала головой. — Чужую девушку он с легкостью согласился приютить, а с сестрой ссорится по поводу их пребывания здесь.

— Знаешь, Марибелл… Родственников не выбирают. Возможно, с ними ему действительно некомфортно. А то, что предложил девушке помощь — разве это плохо? Вспомни, тебя он тоже выручил.

— Да, — угрюмо сказала Марибелл, — очевидно, это два его излюбленных хобби. Выручать прелестных девушек из затруднительных ситуаций — хобби номер раз. А второе — ссориться со своими родственниками.

— Не обращай внимания. Милые бранятся — только тешатся. А эта Лисса завтра утром уедет своим автостопом. Можно не принимать ее в расчет.

— Надеюсь, что так…

— Все, Марибелл. Прекращай унывать и расстраиваться. Отправляйся вниз. Заставь его обратить на себя внимание. Заставь его считаться с тобой. В конце концов, это он пригласил тебя за город, а не ты напросилась с ним.