– Это же четыре человека на шесть этажей, – заметила Джессика.

– Нет, – медленно возразил Бедрадж, – это четыре человека на четыре этажа. На четвертом – капитан Ирвинг и Бэт, а на шестом – я. Остальные берите на себя первый этаж, второй и третий с пятым.

– А первый-то зачем? – спросила Бэт. – Тут же все детское, нет?

Бедрадж кивнул. Бэт имела в виду детский центр Фредерика Шварца.

– Да, так и есть, Бэт, но ты не хуже меня знаешь: воры проникают в здание как сверху, так и снизу. Первый и шестой этажи – наиболее вероятные точки проникновения.

– Убедил, – пожала плечами Бэт.

– Всем быть на связи. – Для Бэт и копов Бедрадж принес запасные рации. – Да, у вас есть собственные рации, но эти настроены на нужную частоту. Так всем будет проще.

– Спасибо, мистер Дезан, – кивнул Ирвинг. – Отличная работа.

– И вам спасибо, капитан. Я рад, что вы предупредили нас об угрозе. Ну, за работу.

Лифты – в порядке очередной меры безопасности – отключили, и Бедрадж отправился наверх по лестнице. Пролеты между этажами были украшены высказываниями знаменитостей о Нью-Йорке и его жителях, как плохими, так и хорошими. Любимой у Бедраджа была фраза Джона Адамса[8](между третьим и четвертым этажами): «Ньюйоркцы говорят очень громко, быстро и все разом. Спросив вас о чем-либо, и трех слов не дадут сказать в ответ, как примутся тараторить дальше».

Первые шесть часов все было тихо. Все по очереди перекусили в кафе на третьем этаже. Перед тем как кто-то отлучался в туалет, совершали полный обход вверенной ему территории.

Однако стоило часам на мониторах показать полночь, как все огни погасли.

Нахмурившись, Бедрадж достал из кармана сотовый – подсветка работала. Используя комбинацию клавиш «Alt+Tab», Бедрадж открыл окошко «Эдоба», вызвав на экран отсканированный отчет, который читал чуть ранее.

Настольная лампа, впрочем, не светила. Пощелкав выключателем, Бедрадж так ничего и не добился.

– Всем доложиться, – произнес он в рацию. – Ирвинг?

– У нас везде темно, – ответил коп из Вестчестера.

– Наджент?

– В коридоре то же самое, – ответила страховой следователь. – Фонарики не работают.

О том же доложили и остальные.

– Я тут в окно глянула, – добавила Джессика. – К северу по Пятой авеню в зданиях свет есть. Значит, это не авария на подстанции.

– А что к югу? – спросила Бэт.

Бедрадж покачал головой.

– К югу – больница Горы Синай, – ответил он, – у них свой генератор, так что на них ориентироваться бесполезно. Так, всем оставаться на местах. Теперь медленно, медленно идите вперед…

– ААААААААААААААААААААААААААААААААААА!

Бедрадж до смерти перепугался. Он так и не понял, кто кричит.

Тут кто-то из копов позвал:

– Ксандр! Ксандр! Что такое? Чтоооо-ААААААААААААААААААААААААААААААА!

Копы из двадцать третьего дежурили на первом и втором этажах. Джессика была на третьем.

– Джессика, следи за…

Раздались выстрелы. Затем истошный вопль:

– ААААААААААААААААААААААААААААААААА!

Этот голос Бедрадж узнал моментально, хотя ни разу не слышал, как кричит Джессика.

Используя ту же комбинацию клавиш, он переключился на экран контрольного центра и включил лифты. Черта с два он станет бегать по лестницам в полной темноте. Если уж электричество в музее есть, то Бедрадж быстрее спустится на лифте, к тому же одна из кабин как раз стоит на уровне шестого этажа.

Бедрадж вскочил из громко скрипнувшего кресла и побежал было к двери, но на полном ходу врезался коленом в край стола.

– Твою мать! – выругался он и, хромая, вышел в коридор. В левое колено будто кололи ножом.

Ощупью он добрался до лифта, нажал на кнопку, и дверцы сразу же раскрылись. Даже колокольчик звякнул. Используя подсветку телефонного экрана – приложение-фонарик не работало, – Бедрадж нашел кнопку четвертого этажа и нажал ее. Время, пока он спускался, тянулось бесконечно долго.

Когда дверцы наконец открылись, Бедрадж удивился – свет снова горел. Ирвинг и третий коп, выхватив оружие, стояли у стеклянной двери, ведущей в тамбур, за которым и располагался павильон с выставкой «Общества Цинциннати».

Бэт Наджент лежала на полу.

– Что с ней?

– Я услышал, как она кричит, прибежал и… застал ее здесь, – ответил Ирвинг. – Больше никого не видел.

– Я тоже слышал крик, – добавил коп.

Бедрадж кивнул.

– Офицер, осмотрите ее. Капитан, вы приглядывайте за крестом, а я… – Бедрадж судорожно сглотнул, – …проверю, что с остальными.

Бедрадж устремился к лестнице, рассудив, что если уж в коридоре свет включился, значит, она тоже освещена.

В конце коридора раздался крик.

Нет, не просто крик, а ругань.

Из павильона с выставкой выбежал Ирвинг. Начальник охраны в Бедрадже захотел отчитать незадачливого посетителя за то, что тот для выхода воспользовался входом, тогда как выход в дальнем конце павильона – элементарная мера, чтобы не создавалось толчеи.

– Крест пропал! – в ярости произнес Ирвинг. – Мимо меня никто не мог пройти!

– Кошмар какой-то, – мотнул головой Бедрадж. Впрочем, не о кресте он думал. Сперва нужно было проверить, как там Джессика и другие два копа.

Свет на лестнице горел, и Бедрадж быстро спустился на второй этаж. Выбежал в коридор… где сразу же наткнулся на оторванную руку.

Голову Джессики он нашел в сувенирной лавке. Глаза ее смотрели прямо на него, а рот застыл в крике.

Бедраджа затошнило, и он помчался в туалет. Мельком – совершенно неуместно, – он порадовался, что не поужинал рагу из ягненка. Стыдно было бы сблевать им.

А еще он пожалел, что не вернулся домой. Да, переживал бы, но зато не увидел бы одного из подчиненных в таком виде и не расплескал бы ужин по мраморному полу…

По пути к форту Крейн вызывал у Эбби и восхищение и одновременно острое желание придушить его.

Впрочем, если подумать, так было всегда.

По дороге через Олбани Крейн делился опытом первого визита в Тикондерогу.

– Корона, может, и переименовала форт в честь местности, где он стоит, но мы продолжали использовать старое французское название – Карильон, особенно когда захватили крепость. Одним ранним весенним утром Итан Аллен и Бенедикт Арнольд взяли ее штурмом…