засекла и поперлась вперед. А за ней сразу несколько неформалов лет двадцати. Этакие студенты бунтари с проколотыми ушами, носами и… очевидно, мозгами.

— Здравствуй, Волков, как настроение? Что, решил прогуляться? — сходу сказала мне Надя.

Причем, это была явно не дружеская фраза. Не понял! Эти клоуны что, наехать на меня что ль решили. Ох, как бы не заржать раньше времени. Посмотрим, что они там проблеют.

— Да, что-то не так? — спросил, изображая искреннее удивление.

— У меня? У меня, как раз очень так, мальчик мой! — выпалила девчонка. Судя по голосу и запаху она уже приняла нечто спиртное, потому была особенно смелая.

— Хех, тогда поздравлю. В столовке только больше не спотыкайся, красотка, — говорю ей ее же тоном, чем вызываю жгучую ярость.

Не самой Сорокиной, а ее ухажеров. Которые, кстати, считают меня малолеткой и пялятся как на дерьмо. Судя по виду некоторых, они вообще не вдупляют, зачем красивая девушка тратит время на такого вот маломерка.

— Слышь, ты как разговариваешь, сопляк?

— Язык придержи, малолетка! — срываются на меня двое.

Но Надя их осекает, как бы не желая, чтоб неформалы причинили мне вред. Хах, очень смешно.

— Спокойно, ребят. Я сама поясню, — сдержанно говорит она, набирает в грудь больше воздуха и выдает: — Не путай берега, Дима! Ты конкретно уже офигел. Не знаю, чем ты запугал школоту, но у меня есть друзья посерьёзней. Здесь тебе не шарага для малолеток. Будешь выеживаться, огребешь по самые не балуйся!

— Че? Это на каком языке сейчас было? — усмехаюсь, понимая, что против меня применили самое страшное оружие: волну кринжа.

Ублюдки звенят своей бижутерий и хрипят. Кто-то предлагает начистить мне морду. А Надя тыкает в меня пальцем и громко орет:

— Прощения проси, идиот! Проси прощенья, пока я тебя не порвала, скотина-а-а-а!

— Эм, ладно, так уж и быть. Прости за то, что ты полезла ко мне целоваться при училке, а я тебя отшил. Извини, — говорю, как ни в чем не бывало.

Пацанчики меняются в лице. Кто-то издает «Ооо», будто хочет спеть арию из известной оперы.

— Че это он там пропищал? — спрашивает самый высокий.

— Надь, ты что с этим мелким что ль… ну капец, — выдает другой парень.

— Нет! Придурки, кому вы верите? Он все врет. Слухи про меня распускает, в интернете говно пишет. Я ж говорила хнык-хнык, не знаю, как его отвадить, капец, — истерично верещит девушка и закрывает лицо руками, делая вид, будто плачет.

Отличная команда для местных карманных оленей. Пацаны без лишних вопросов распускают павлиньи перья, начинают орать как резанные и бросаются на меня.

«Плачущая» Сорокина украдкой усмехается и отходит в сторону, ожидая приятного зрелища эпичного отмщения. Жаль, ее так обламывать, но шоу идет малость не по сценарию.

— Ты что, попутал, щенок??? Ну, сука! Сюда иди! — вопит один, пытаясь ударить меня рукой в кожаной перчатке без пальцев.

Пускаю в ход эрну и приступаю к вечерней разминке. Уклоняюсь от первого удара, ныряю вниз и луплю придурка по печени. Так, что он визжит как свинья и валится на землю.

В меня летит тонкая серебристая цепь. Перехватываю ее, отбираю и бью по лицу второго ушлепка, заставив его упасть на колени и зарыдать. В отличие от Сорокиной, по-настоящему.

Третий, бросается светящимися хреновинами, видно, что одаренный. Но я легко уворачиваюсь, кидаю в него цепь, сокращаю дистанцию и провожу неплохую серию ударов.

Кретин со сломанным носом и ребрами отлетает в сторону и валится куда-то в кусты. На меня нападают сзади. Эффектный бросок через спину заставляет растянуться на асфальте студента в кожаной куртке. Потом его настигает мой черный ботинок.

Не проходит и половины минуты, как «банда крутых оленей» перестает существовать. Я стою посреди улицы, как ни в чем не бывало. Рядом, с открытым ртом стоит Надя, не зная, как реагировать.

— Ну вот, как-то так. Ах да, чуть не забыл, — говорю и бросаю в нее легкий магический заряд синего цвета.

Специально ослабляю удар, чтоб не убить эту дуру. Все равно получается очень неплохо. Сорокина громко визжит, роняет телефон на асфальт и падает на одно колено.

— Мудак! Больно, гад, — обиженно выпаливает она, держась за бок, куда прилетела практика.

— Странно да? Должно быть наоборот. Ты же позвала «крутых» бойцов, чтоб меня отмудохать. Но что-то пошло не по плану, — весело говорю оторве, потом становлюсь серьезным и добавляю: — Собирай свой долбанный биомусор и вали отсюда, пока я добрый. Ляпнешь что за спиной или попробуешь возникать, пожалеешь.

Девушка поднимается, ноет, протирая экран смартфона, и шепчет проклятья. Но по ее поведению ясно, что сучка все поняла. С такими иначе нельзя, а то на голову сядут. Так что я ничуть не жалею.

Спокойно стою в стороне, наблюдая, как потрепанная гвардия собирает своих раненных и в ужасе улепетывает с поля боя.

Ну вот, хотели законов улицы? Получили! Я их на себя не натравливал. Ох, хорошо размялся, однако. Бабулин цыплёнок и тот ушел на покой. Стало как-то спокойно и радостно. Что может быть лучше темной улицы, да капель крови на асфальте, что оставили твои недруги. Ах, вот она настоящая романтика.

Подумал так и услышал громкий выстрел из пистолета, потом сразу еще один. Стоп, что за черт?

Не успел одуматься, как почувствовал резкую боль в животе и понял, что меня сильно ранили. Неподалеку виднелось очертание мужчины в длинном пиджаке и шляпе, который держал оружие.

Очередной киллер, дери его Цербер ада! Выходит, Горский настырней, чем я ожидал.

— А! Твою ж мать, вот же гадство, — хрипло ругаюсь я и склоняюсь, держась рукой за живот.

— Здравствуйте. Не волнуйтесь. Вы сейчас изволите умереть, — говорит мне гребанный незнакомец, который медленно идет вперед, чтоб сделать контрольный выстрел.

— Кхе-кха, сука! Педрила ты… сраная, — шиплю себе под нос, понимая, что сейчас упаду.

Действительно, пропустил я неплохо. Но и сил у меня сейчас тоже много. После еды и сна эрна бурлила ключом. А легкая разминка с неформалами ее только усилила. Так что регенерация работала хорошо.

Конечно, не так как раньше. Но ее явно хватало для заживления поврежденных органов и выдавливания чертовых пуль.

Так что я продолжал корчиться для вида, а сам чувствовал, как раны становятся меньше. Тем временем, дядька лет сорока подошел ко мне очень близко, хмыкнул и стал поднимать пистолет, чтобы выстрелить в голову.

Он был немного шокирован, когда в живот прилетел черный сияющий шар, имеющий пробивную способность. А вслед за ним и второй, чтоб для верности.

Мужик вытаращил глаза, застонал и выронил пистолет. Потом отошел чуть назад, захрипел и упал. После чего задергался на асфальте, как чертова рыба. Вот, я тоже умею стрелять. Эх, жаль убил мудака раньше времени. Мы могли бы еще поиграть.

— Кха-кха, черт, сучонок. Сколько эрны на тебя потратил, — проговорил я, ощущая боль заживающих ран.

Ну вот, еще и одежду испортил. Надеюсь в Вертикали есть не только автоматическая стиралка, но и штопалка ткани.

Ладно, это не самое главное. Нужно обыскать дохляка. Вдруг у него есть что интересное? И да, пора заняться тем Горским по-крупному. А то вижу, он никак не уймется.

С этой мыслью, медленно подхожу к убитому мною киллеру. На всякий случай, применяю магическую защиту, так сказать, по инерции. И это спасает мне жизнь.

Ведь несмотря на серьезные (смертельные!) раны, ублюдок все еще жив. Он поднимает руку, кряхтит и выпускает в меня поток яркой сиреневой энергии, которая сбивает с ног, бросает на землю и резко тащит назад.

— Ааа, бастард чертов! — успеваю выкрикнуть я, чувствуя, как в груди все горит, а башка шумит будто после похмелья.

Хорошо хоть не вырубил эрну, а то мог загнуться от такого удара. Кстати, как киллер смог вообще выжить? На нем вроде не было мощного бронежилета или доспехов.

Значит, это защитная магия. Значит, он хорошо одарен. Тут явно уровень Мастер, не меньше. Ведь он не только не погиб после мощной демонической атаки, но смог дальше сражаться.

— Вот сука, хорошего бойца откопал, — простонал я под нос, признавая, что Горский не так уж и прост.

Плюнул в сторону, с трудом поднял тяжёлую голову и понял, что киллера нет. Пока валялся на асфальте, приходя в себя, он успел