— А кто говорит о женитьбе? — она схватила салфетку, чтобы вытереть беспорядок.

Глаза ее бабушки сузились.

— Но ты же не собираешься жить в плотском грехе? — Я только встретила этого мужчину.

— Похоже, вчера вечером вы с ним хорошо познакомились.

Оливия откусила еще один кусочек хлеба.

— Я… сильно увлеклась им. Но я до сих пор не могу читать его эмоции, поэтому не знаю, как он относится ко мне.

— Дитя мое, он терзал тебя, как медведь. Мы можем смело предположить, что его влечет к тебе.

— Но это не значит, что он хочет жениться на мне.

— Если он хочет забраться на медовое дерево, ему придется.

Оливия с улыбкой покачала головой.

— Ты говоришь о нем как о медвежонке Пухе.

— Хм. Я надеюсь, что он поумнее его, — Хелен жестом показала в сторону холодильника. — Он забыл свою тарелку с едой.

— Я отдам ему сегодня вечером.

— Мы отнести ее к нему прямо сейчас, — Хелен встала и начала убирать от стола. — Я узнала в пекарне, в каком доме он остановился.

— Что еще ты узнала? Хелен убрала сыр и оливки в холодильник.

— Дом принадлежит богатой американской семье Драганести, и у них много друзей, которые приходят и уходят. Никто особо не видел твоего Робби, но все они знают человека по имени Карлос, который тоже живет там. Теперь иди и оденься, и мы сможем пойти.

Через полчаса Оливия уже была одета в джинсы и свой самый красивый кашемировый свитер и стучала в дверь элегантной виллы. По бокам грубой старинной деревянной двери стояли горшки с переливающейся геранью. Дом был ослепительно ярким в лучах утреннего солнца. Черепичная крыша выглядела новой, как и мощеная камнем подъездная дорожка.

Хелен настояла на том, чтобы пойти в качестве компаньонки. На ней было одно из ее лучших черных платьев, а в руках она сжимала холщовую 1 сумку, наполненную едой, завернутой в фольгу.

Дверь приоткрылась, и из нее выглянул молодой мужчина. Он сверкнул улыбкой, как будто он узнал их, затем открыл дверь шире и прислонился своим длинным, стройным телом к дверному косяку.

— Доброе утро, — Оливия подозревала, что это Карлос. — Мы здесь, чтобы увидеть Робби Маккея.

Он кивнул.

— Вы, должно быть, Оливия и Хелен Сотирис.

Оливия уловила легкий акцент.

— Да, это мы. Робби рассказал тебе о нас? Его ухмылка стала шире, обнажив очень белые зубы.

— Мешпа, каждый на острове знает о вас.

Мешпа. Не совсем по-испански, но близко к тому.

— Вы… португалец? — Бразилец. Из Рио, — он подмигнул ей. — Если ты когда-нибудь захочешь заняться самбо, я к твоим услугам.

— Ах. Я буду иметь это в виду.

Он принюхался и перевел взгляд на сумку Хелен.

— Это что, ягненок? Пахнет очень вкусно.

— Очень вкусно, — подтвердила Хелен. — Моя внучка превосходно готовит.

— Как раз вовремя. Я умираю с голоду, — мужчина отступил назад и жестом предложил им войти. — Пожалуйста, входите.

— Спасибо, — Оливия вошла в узкое фойе в сопровождении бабушки. Она заметила на стене большую икону апостола Иоанна, покровителя Патмоса. — Вы на отдыхе, мистер…? — Пантерра. Но зовите меня просто Карлос. И нет, — он провел их в большую гостиную. — Я здесь работаю, как Робби.

Оливия оглядела пустую комнату.

— Где же Робби? — Он сейчас недоступен. Он… должен был поехать по делам в Хорос.

Это была ложь. Оливия напряглась и посмотрела на бабушку. Судя по выражению лица бабушки, она тоже это заметила.

— А когда он должен вернуться? — Этим вечером. Где-то после захода солнца.

Это было правдой. Оливия гадала, что же такого делал Робби, что заняло у него целый день.

Гостиная была оформлен со вкусом, но не была заполнена дорогими произведениями искусства или чем-то еще, что требовало бы дополнительной безопасности.

— Вы работаете в той же компании, что и Робби? Бюро безопасности и расследований Маккея? — Да. Следите за нами, Оливия? — он оглянулся, его янтарные глаза блеснули.

— Я просто надеялась увидеть Робби.

— Поверь мне. Ему будет очень жаль, что он пропустил твой визит, — Карлос проводил их в просторную кухню, отделанную в голубых и желтых тонах.

Хелен поставила сумку на кухонный стол и принялась вынимать из нее завернутые в фольгу пакеты.

— Все это должно храниться в холодильнике, а когда будете готовы съесть, вы должны хорошенько разогреть мясо в духовке.

— Да, мэм, — Карлос опустил голову, и его длинные черные волосы упали вперед, закрывая лицо. — Мы будем точно следовать вашим инструкциям.

— Хм, — Хелен наклонилась поближе к внучке и пробормотала: — Я никогда не видела столько охранников, нуждающихся в приличной стрижке.

Оливия поморщилась, но Карлос только усмехнулся и заправил свои черные волосы до плеч за уши. В каждой мочке уха поблескивал золотой гвоздик.

Он взял пакеты с едой и начал складывать их в холодильник.

— Хочешь, чтобы я передал Робби какое-нибудь сообщение? — Не совсем, — Оливия схватила пустую сумку. — Я вернусь сегодня вечером.

— Хорошо, — Карлос улыбнулся и закрыл дверцу холодильника.

Оливия чувствовала, что он очень развеселился, но было и еще кое-что. Азарт.

Предвкушение. А в основе всего этого — намек на обман.

Они с бабушкой ушли и направились обратно домой. Пока они шли, Хелен вела себя необычно тихо, и Оливия почувствовала исходящую от нее ауру беспокойства.

— Ты устала, бабушка? Я могу вызвать такси.

Она покачала головой.

— Я хожу так каждый день. Мне это полезно, — она снова замолчала, хмуро глядя на дорогу.

— Жаль, что мы упустили Робби, — пробормотала Оливия. — Тебе не кажется странным, что в этом доме два охранника? Я не видела ничего, что нуждалось бы в защите.

— Карлос солгал о Робби, — сказала Хелен.

— Я знаю.

Что такого делал Робби, раз это нужно было держать в секрете? — В этом Карлосе есть что-то странное, — прошептала Хелен. — Но я не могу понять, что именно.

— Я вернусь сегодня вечером и получу ответы на некоторые вопросы.

Хелен бросила на нее встревоженный взгляд.

— Ты уверена, что это безопасно? Оливия похлопала ее по спине.

— Я хорошо обучена самообороне. Я смогу позаботиться о себе.

В тот же вечер, после захода солнца, Оливия прогуливалась по пляжу Грикос, направляясь к дому Робби. В небе висела полная луна, отражаясь искрами на море. Дул холодный ветер, и она была рада, что надела куртку поверх свитера. Она обошла Петра — или Калликацу, как называли ее местные жители — и увидела дом, в котором побывала этим утром. С задней стороны дома она могла видеть обширный сад и каменные колонны.