И все же почему сегодня утром Алексей вдруг очнулся? Вчера он, как обычно, принял лекарство три раза, те же розовые капсулы, по две штуки. Интересно, конечно, но главное – результат. Кстати, а ведь хомяк не звонил уже три дня. Обиделась, наверное. И правильно, между прочим, обиделась. Вспомнив, как он разговаривал последний раз с Анной, Алексей с досадой грохнул кулаком в стену. Так, погорячился с определением. «Грохнул» тут не подходит, скорее, слабо тюкнул. И что же теперь делать со всем этим добром – толпой вернувшихся эмоций и слабым телом? Ладно, будем решать задачи по мере поступления, а сейчас надо позвонить хомяку. Так, где телефон?

Телефона на прикроватной тумбочке не оказалось. Алексей заглянул под кровать – пусто. Странно. Надо будет у медсестры спросить. А вот, похоже, и она.

Но в палату вошел Виктор. Он молчал и внимательно смотрел на Алексея.

– Слушай, ты еще подойди и подергай меня за нос, – не выдержал Майоров. – Да, физиономия та еще, но, к сожалению, это не маска. Свое, родное.

– Ну слава богу! – Виктор улыбнулся. – Сработало!

– Что сработало?

– Ты по-прежнему удачно изображаешь гнилую тыкву?

– Я, конечно, ослабел здорово, – засопел Алексей, приподнимаясь, – но поставить на место зарвавшегося подчиненного еще могу. Эй, медсестра, розги в студию!

– Вот как раз медсестру звать не надо, – улыбаться Виктор перестал. – Во второй раз фокус с лекарством у меня вряд ли получится.

– А я-то лежу, гадаю, почему вдруг меня сегодня так плющит, – откинулся опять на подушки Майоров.

– Что, плохо?

– Не то слово! Думал, концы отдам, но ничего, очухался. А сейчас постарайся кратенько обрисовать мне ситуацию.

– Боюсь, кратенько не получится, – Виктор посмотрел на часы. – Сейчас медсестра придет с лекарством, не вздумай его проглотить, но и не сопротивляйся, чтобы она ничего не заподозрила. Ты лучше…

– Не учите меня жить! – махнул рукой Алексей. – Лучше помогите материально.

Виктор не успел ответить, как дверь открылась и вошла медсестра с подносом, на котором стоял стакан воды, а рядом прилегли, словно два розовых поросенка, капсулы с лекарством.

– Как вы сегодня себя чувствуете? – ласково улыбнулась медсестра, но глаза ее при этом смотрели словно сквозь прицел снайперской винтовки.

– Есть хочу! – невнятно прогугнил Алексей, загребая ладонью капсулы и отправляя их в рот.

– Вот водичкой запейте, – протянула ему стакан надзирательница. Алексей шумно выхлебал воду и опять заныл:

– Чего воду носишь, еду неси. Кому говорю!

– Не волнуйтесь, сейчас принесу, – ласково прощебетала медсестра и, повернувшись, направилась к двери.

– Скажите, пожалуйста, – бросился ей наперерез Виктор, – а когда Майоров придет в норму? Он здесь почти неделю, а результата никакого, по-моему, только хуже стало.

– Вы что, медик по образованию? – невозмутимо спросила медсестра.

– Нет, а при чем здесь это?

– Тогда откуда вы можете знать, хуже больному или лучше?

– Видно же.

– А вы меньше смотрите, больше думайте, тогда, может, все и поймете! – медичка неожиданно сорвалась на крик.

– Эй, хватит болтать, есть давай! – подал голос с кровати Алексей. Сестричка бросила на него полный ненависти взгляд и вышла.

– Ну как я, справился? – Майоров самодовольно улыбнулся.

– Что касается актерского мастерства – да, – сердито повернулся к нему Виктор, – но какого черта ты лекарство сожрал?

– Обижа-а-аешь, – Алексей, пошарив в постели, вытащил еще более порозовевшие от хамского обращения капсулы. – Ловкость рук, батенька, штука нужная, на досуге потренируйся. Так, а теперь рассказывай.

– Попал, ты, приятель, в мерзейшую историю, – начал Виктор.

– Сам знаю.

– О том, что было до твоего воцарения здесь, напоминать не буду. Кстати, ты находишься в клинике Михаила Карманова.

– Что??? – Алексей вскочил было с кровати, но тут же рухнул обратно. – Сергей Львович другого места не мог найти? Теперь понятно, кто меня травит!

– Не горячись, не все так просто. Карманова и его врачей генерал к тебе не подпускает, тобой занимаются медики из его ведомства, которых Левандовский отобрал лично.

– Так получается, меня превращали в овощ с его разрешения?

– Не думаю. Поверь, Сергей Львович к тебе очень хорошо относится, даже несмотря на последние публикации.

– Кстати, а что там было? Генерал мне рассказывал, но я его не слушал.

– А был там ты, тянущий за руку зареванного Кузнечика, и ты, участвующий в оргии с похищенными девочками.

– Но…

– Твоя Анна сразу сказала, что это не ты, и смогла доказать это. И сотри с лица эту блаженную улыбку, услышал о своем сокровище и поплыл. Серьезнее надо быть, сударь.

– Завистник.

– А как же! Так вот с фотографиями разобрались, но пресса об этом не знает, и сейчас в газетах и эфире такое творится!

– Да уж, представляю.

– Вряд ли, такого еще не было. Но генерал намеренно педалирует эту ситуацию, чтобы Карманова угомонилась и не придумала еще какую-нибудь гадость. А тебя тут держат в надежде, что она появится у мужа. Скорее всего, Михаил с ней заодно.

– Понятно все, кроме одного – мной кто занимается?

– Вопрос, конечно, интересный. Я давно подозревал, что с твоим лечением что-то не так, говорил об этом Сергею Львовичу. Не скажу, будто он отмахнулся, нет. Он отдал на проверку все лекарства, которые выписал тебе его врач. Все оказалось именно тем, что необходимо в такой ситуации, это подтвердили и другие медики. Но я заметил, что дает тебе лекарства всегда одна и та же медсестра, хотя их должно быть две. У второй неожиданно заболел ребенок, и осталась только эта. Я и решил, ничего не говоря генералу, попробовать подменить капсулы. Удалось только вчера, пришлось проявить чудеса сообразительности и изворотливости, но заменил я капсулы все три раза. И видишь – сработало.

– А чем заменил, гений?

– Да понимаешь, – Виктор отошел подальше от кровати. – По виду абсолютно похожим и, надеюсь, безвредным, оказался витаминно-минеральный комплекс для беременных. Ну, я и…

– Задушу, скотина!

Осуществить угрозу не удалось, принесли завтрак. Виктор ушел к себе: он тоже состоял на довольствии, поскольку долечивался после аварии.

После еды Алексей был полон энтузиазма заняться физподготовкой – пять раз обойти комнату по периметру, не цепляясь за стены. Но подлый желудок, не желая возвращения хозяина к активной жизни, заурчал умиротворяющий гимн сытости, и Алексей сам не заметил, как уснул.