– То есть эта гостиница, которую они возвели с нуля…

– Да, – кивнул Костя. – И это опять реклама. Сирый использует монолитные стены и перекрытия меньшей толщины, чем в городском строительстве. Соответственно получается меньшая нагрузка на фундамент и меньшие затраты на него. Наружные стены могут быть практически любыми – по желанию заказчика. Чаще всего делаются панельные, здесь – пористый кирпич, который, в свою очередь, изготовляет Карасев. Он лучше, чем традиционный кирпич, сохраняет тепло, в два раза легче его (и это опять означает меньшую нагрузку на фундамент), а стены еще и получаются тоньше без ущерба для прочности. Таких домов строится больше, чем деревянных.

– На католическое Рождество сюда приезжало много иностранцев, получивших приглашения от этих трех владельцев, – сообщила Лариса. – Сейчас идет рекламный заезд для наших.

– Цели, вероятно, разные, – заметил Николай, закуривая. – Нашим нужен новый горнолыжный курорт для оттяга, от иностранцев желают получить заказы на строительство. А вообще ребята молодцы. Думаю, что они очень быстро окупят все вложения.

Я задумалась. Владимир Станиславович пригласил сюда Абдуллу с женами. Он хотел, чтобы Абдулла построил тут спа-центр, как понял сам араб, или хотел получить заказы на строительство на родине у Абдуллы? Но кто похитил араба? Явно не Владимир Станиславович. И зачем?

И кто убил администратора? И опять же зачем?

Я спросила, как убили мужчину, которого мы вчера приняли за пьяного. Оказалось, что ему прямо в сердце воткнули нож, который прошел сквозь одежду и застрял в теле по самую рукоятку. Мы нож не видели, так как мужчина лежал спиной вверх, развернув голову в сторону. Он был еще теплый, и от него очень сильно пахло алкоголем. Полиция сказала, что на одежду вылили бутылку какого-то спиртного. Когда полицейские разговаривали с Ларисой и Николаем, патологоанатомическое исследование еще не проводилось, и нельзя было сказать, принимал ли администратор алкоголь внутрь. Но полиция сразу же решила, что его хотели выставить пьяным.

– А нашел его кто?

– Двое каких-то финнов, – сообщила Лариса. – Увидели, что мужик лежит, и подошли. Он к тому времени уже остыл. Они тут же вызвали полицию. А мы с Колей еще в ресторане сидели… То есть мы оказались последними пришедшими – так персонал сказал. И про тебя сказали. Что ты пришла с нами и ушла. Пришлось рассказать, как мы к нему подходили. Мы с Николаем подтвердили наше алиби и твое. Но они хотят и тебя выслушать.

– Ты еще про бабу в парандже забыла, – напомнил Николай. – Или как там этот наряд называется?

– Ах да, эта твоя Гюльчатай там такое устроила…

Костя тут же попросил рассказать про Гюльчатай. Я не понимала, почему она «моя».

Оказалось, что эта дамочка в восточных одеждах стала нагнетать обстановку. Она ведь и в микроавтобусе всех пугала, а тут стала орать про опасность пребывания на курорте, раз тут мирных людей режут и по колесам стреляют.

– А полиция как отнеслась к ее крикам? – поинтересовался Костя.

– Допрашивали ее в уголке, – сообщил Николай. – Мне бы очень хотелось послушать, что она говорила. Документы какие-то предъявляла. Потом она ушла. Одна.

– И сидела одна? – уточнила я, хотя помнила, что Гюльчатай была с двумя мужчинами и что-то напряженно с ними обсуждала.

Николай пожал плечами. Лариса тоже пожала плечами. Я задумалась. Мне тогда в ресторане показалось, что она сидела с двумя молодыми мужчинами, которые обогнали нас с Ларисой. Потом на меня напали на улице. Могли это быть те два мужика? Вполне. И Гюльчатай (она же – Лена) пришла в дом Василия, где меня держали. Я была почти уверена, что это она. Хотя она успела переодеться. Или ей требовалось только скинуть восточную одежду, под которой оказалась европейская? Но я не видела ничего на вешалке! И шубу рысью не видела. Может, она все забросила в какую-то комнату и только потом пошла ругаться с Василием? Или даже какое-то время подслушивала под дверью?

Так кто с кем связан? Кто на кого работает?

– А, еще одна баба про проклятие говорила, – вспомнил Николай. – Сумасшедшая какая-то. Губы черной помадой накрашены, вся в черном, серебро на всех частях тела звенит.

– По-моему, она была сильно пьяна, – высказала свое мнение Лариса.

Эту тетку я тоже помнила. Может, на самом деле сумасшедшая?

– И что с проклятием? – спросила я вслух.

– Да ее никто серьезно не воспринял, – отмахнулся Николай. – Включая полицию. Только телевизионщики засняли. Они сразу прилетели, как воронье на падаль. И кто-то из пишущих журналюг появился.

– Пошли в полицию, Катя, – сказал Константин, расплачиваясь за наши напитки. Николай с Ларисой остались в баре.

Перед расставанием Лариса сказала, где ее теперь искать. Она перебралась в номер Николая в дорогом отеле, а свой сдала супружеской паре. Так, может, и она сюда приехала с той же целью, что и я? А мне просто лапшу на уши вешала? Тоже знает, что главное для женщины – удачно выйти замуж, а сама играет роль бизнес-леди, не интересующейся мужчинами? Или она просто решила заработать, хотя бы на номере?

– Что мне говорить в полиции? – в ужасе спросила я у Кости уже на улице.

– Говорить буду я. А если тебя о чем-то спросят, расскажешь все, как было. Ты же не убивала администратора? И Лариса, как я понимаю, не убивала?

Я покачала головой.

В полиции меня усадили на стульчик в большом зале, где работали человек десять, Костя, предъявив какое-то удостоверение, удалился с мужчиной в форме. Интересно, что же это за удостоверение такое? Я ждала около получаса, потом снова появился Костя уже с другим мужиком, солидным и в возрасте явно за сорок. Каким-то местным начальником? Они улыбались и явно были довольны друг другом. Меня никто ни о чем не спросил.

Уже в машине Костя объявил, что мы сейчас едем к Владимиру Станиславовичу, с которым он уже договорился о встрече.

– А о чем мы с ним будем говорить?

– Например, об Абдулле. Забыла? И вообще выясним обстановку. Ты с ним долго жила. Тебе может угрожать опасность.

– Но мы же расстались! – Я не стала говорить, что он меня выбросил вон – такое про себя не скажешь, в особенности другому мужчине. – Не вчера и не неделю назад!

– Но похитили-то тебя.

– Ты считаешь, что меня собирались продавать Владимиру Станиславовичу?! Требовать от него каких-то уступок?

– Ты можешь предложить другую кандидатуру? – бросил на меня взгляд Костя.

Владимир Станиславович жил во втором «точечном» отеле. Этот считался четырехзвездочным. Номер состоял из спальни и гостиной, где он нас принимал.

– Здравствуй, Катенька! Прекрасно выглядишь. Щечки зарумянились на морозе. Я очень рад, что ты познакомилась с Константином. Теперь я за тебя спокоен.