жительства; они занимаются скотоводством и земледелием, их дома отличает большой порядок и чистота. В маленьких поселениях живут почти только казаки, в более крупных поселились и другие русские подданные, которые нередко составляют там большинство […]

Наша поездка вдоль Иртышской линии по приказанию генерал-лейтенанта Вельяминова из Тобольска проходила со всей воинской пышностью. От одной станции до другой нас неизменно сопровождало целое подразделение казаков, которые частью ехали перед нашей колонной, частью позади нее. Прибывая на станцию, мы встречали весь выстроенный гарнизон поселения, который, как только запрягали наших лошадей, трогался в путь, сменяя гарнизон предыдущей станции. Благодаря этому наше передвижение по степи, зелень которой уже давно выжгло солнце, имело весьма оживленный вид.

Розе

В Семипалатинске две тысячи жителей, крепость и меновой двор. Он имеет большое значение благодаря торговле со Средней Азией, которая, кроме него, ведется только в Петропавловске, Троицке и Оренбурге. Из Семипалатинска выходят караваны в китайские города Чугучак, Кульджу и Кашгар; кроме того, в Ташкент, Коканд и даже в Кашмир. Особенно оживленная торговля с Китаем не может, однако, вестись напрямую: русские караваны пропускают лишь как киргизские, их ведут сибирские татары или киргизы. Русские по большей части ввозят в Китай скот, особенно овец, которых они сами наменивают у киргизов и отдают затем за хлопчатобумажные и шелковые ткани.

Розе

Омск – центр администрации всей Иртышской линии, он состоит из города и крепости, которые оба тесно примыкают к Иртышу, но разделены друг от друга Омью, впадающей здесь в Иртыш. Задержанные случайными обстоятельствами, мы пробыли тут два дня и воспользовались временем, чтобы познакомиться в любезном сопровождении омского коменданта генерал-лейтенанта де Сент-Лорана144 с различными достопримечательностями Омска, как то: замечательно устроенное Казацкое училище, солдатская школа, Азиатская школа, лазарет и суконная фабрика.

Канкрину

Омск, 15 (27) августа 1829 г

Ваше превосходительство,

С благодарностью получил по моем возвращении с китайского форпоста (в Джунгарии) Ваши дорогие, чрезвычайно сердечные и любезные письма от 18 и 30 июня. При моем отъезде из Тобольска 12 (24) июля я был несколько обеспокоен, не будет ли с Вашей стороны нареканий по поводу моего решения осмотреть часть Алтая, все Колыванские рудники и романтическую местность у Бухтарминска. Это беспокойство имело основания и еще более возросло при известии, полученном нами в Каинске, что в Барабинской степи и на 300 верст далее до Барнаула сибирская язва в этом году особенно опасна для людей. По счастью все мы остались здоровыми и собрали чрезвычайно большой геологический, ботанический и зоологический урожай! Разумеется, некоторые трудности – комары, жара, пыль – имели место, но когда при благожелательной организации с Вашей стороны стремишься достичь большой научной цели, о подобных небольших тяготах, не идущих в сравнение с моральными, легко можно позабыть.

Ваше Превосходительство может себе вообразить испытанное мной облегчение, когда Ваше последнее письмо в Усть-Каменогорске успокоило меня сразу в двух отношениях: я убедился, что Вы одобряете мою поездку на Змеиную гору, и уверился, что мысли обо мне по-прежнему присутствуют среди всего Вашего замечательного дома. Вы пишете: «достойные уважения люди настаивают, чтобы я уговорил Вас посетить Колыванские рудники». Я внимательно осмотрел все важнейшие рудники – Змеиную гору, Риддерский и Зыряновский (упоминая лишь о главных). В моем возрасте нельзя откладывать на потом: когда постоянно находишься в трудах, под лучами солнца и на открытом воздухе, почти во всех [географических] зонах, ставя долг прежде своего здоровья, силы убывают раньше. Через Каинск, Бергск [Бердск] и Каинскую [Заимку] мы прибыли 21 июля в Барнаул, где провели три-четыре дня под попечением интенданта Фролова; затем Колыванское озеро, шлифовальная мельница с великолепной яшмой; три дня на Змеиной горе, геологическое положение рудного слоя которой до сих пор понималось неправильно; Риддерский рудник (где имеется вулканическая порода трахит, около Бутачихи); Усть-Каменогорск 1 (13) августа; поездка на сибирских тарантасах [долгушах], в неизменном сопровождении адъютанта генерала Вельяминова и генерала Литвинова из Томска, в Бухтарминск, Красноярск, Нарым к китайскому форпосту Баты (Хонимайле-ху), с его учтивым, одетым в шелка китайским офицером, окруженным толпой монгольских солдат-оборванцев в лохмотьях; по воде из Бухтарминска в Усть-Каменогорск, где мы видели на берегу гранит, излившийся как эруптивная форма поверх глинистого сланца!!, и затем вдоль Иртышской линии, через опрятные селения казаков, в Семипалатинск (там один день) и Омск. Здесь я имел развлечение в Казацкой школе, где меня приветствовали речами на русском, татарском, монгольском языках. Урал более важен, конечно, для горной добычи, но настоящую радость азиатского путешествия дали нам только Алтай, Колывань, Зыряновский и Бухтарма. Любезные строки г-жи супруги министра, которая, к моему удивлению, прекрасно пишет по-немецки, будут сохранены для семейного архива. Мое следующее письмо из Златоуста, куда мы отправляемся сегодня, будет адресовано любезной г-же Канкриной; сегодня же я лишь прошу Ваше Превосходительство выразить супруге мою благодарную признательность. Мне не оставляют здесь времени писать столько, как я бы желал. О колыванском горном деле и об ужасной потере здесь серебра – после на словах! […]

Благодаря пересылке берлинских газет Вы все еще доносите до нас дуновение воздуха отечества! Скучные описания придворных праздников, больных министров, которые не могут танцевать танец с факелами! Как я рад победам Вашего оружия!

Розе

Вскоре после полудня мы прибыли в Златоуст и остановились на квартире г-на обер-директора [горного начальника] Ахте [Агте]145, гостеприимно принявшего нас. Златоуст был ранее обыкновенным железоделательным заводом, в котором находились две доменных печи, несколько кричных горнов и прокатных станов. И лишь в последнее время он приобрел широкую известность благодаря своей фабрике холодного оружия, основанной берг-ратом Эверсманом146 с помощью оружейников из Золингена и Клингенталя, которых он по поручению правительства вызвал на Урал. Благодаря этим немецким переселенцам ранее маленькое местечко совершенно превратилось в немецкий фабричный городок, в котором мы повсюду слышали родную речь и видели родные порядки и нравы.

Графине Канкриной

Златоуст, [17] 29 августа по ст. стилю 1829 г

[…] Как лишить себя радости поблагодарить непосредственно Вас лично за Ваше милостивое дружеское памятование обо мне, за небольшое письмо, последовавшее за мной при возвращении из легендарной Поднебесной, с монголо-китайского пограничного форпоста Баты (Хонимайле-ху) в Усть-Каменогорск, в границы человеческой цивилизации. Письмецо стало для меня двойным сюрпризом: я не мог и надеяться, что среди развлечений имперской столицы в Вашей памяти могло столь живо сохраниться место для моей сибирской жизни на природе и для моих подземных