мотоцикл еще разок, но тщетно. Затем мне пришло в голову, что я могу дотолкать его куда-нибудь, где будет не так открыто. Может, даже найду какое-нибудь славное сухое кафе на самой дороге, где удастся посидеть и подождать. Но от этой мысли я быстро отказался, поскольку точно знал, что на много миль вокруг тут ничего нет, если не считать разбросанных ферм да кое-где — чьего-нибудь частного жилья. Потому и остался там, где был, и принялся ходить кругами, праздно наблюдая, как на обочине дороги вода сливается в ручейки. Время от времени мимо проезжала машина, водитель бросал в мою сторону взгляд и ехал дальше. Затем, минут через двадцать, проехал школьный микроавтобус. Он походил на тот, в который у меня на глазах каждое утро садилась Гейл у главных ворот, но я тут же заметил, что на его пассажирах форма другого цвета. Микроавтобус сбавил ход у следующего поворота, и я уловил, что на меня изнутри смотрит дюжина розовых лиц.

Затем последовал долгий период, за который я уже начал недоумевать, что же именно мне делать дальше. Дождь не проявлял ни малейшего намерения стихать, а мотоцикл по-прежнему отказывался заводиться. Однако бросать его здесь и идти искать помощь смысла не было. В конце концов, чинить тут нечего. Ему требовалось лишь просохнуть. И вновь я подумал о том, как глупо было отправляться в путь на мотоцикле в такой день.

Прошло еще десять минут, и я услышал, что с юга приближается машина. Я глянул на поворот, и тут она появилась — я мгновенно узнал пикап мистера Паркера, с грузовым прицепом. Он остановился возле меня.

— Похоже, вы вполне привязались к этому району, — заметил он вместо приветствия.

— Мотор заглох, — ответил я.

— Я думал, вы раньше выедете.

— Я и выехал.

— Нет, — сказал он. — Это и близко не было рано. Он вышел и посмотрел на мотоцикл.

— Контакты намокли, — объяснил я.

Он кивнул.

— С этими старыми машинами вечно одно и то же. Слишком легко воду пропускают.

— Подсушить только надо.

— Ну, тут-то нипочем не подсохнет.

— Похоже на то.

— Разве что после дождичка в четверг. — Прошел миг, и тут он добавил: — Я вам так скажу, давайте-ка отвезем его домой и поставим ко мне в сарай?

— А вы не против? — спросил я.

— Нет, конечно, — сказал он. — Не здесь же вас оставлять, нет?

Я не видел, какие у меня еще варианты. Мотоцикл подвел меня так впервые. Теперь я застрял, а мистер Паркер предлагает лучшее средство, вот я и решил его принять. Через несколько минут мы погрузили мотоцикл в прицеп и поехали обратно на север. Обогреватель в кабине работал на полную мощность, и очень скоро от моего дождевика повалил пар.

— Где-то в интересном месте были? — спросил я.

— Доставить кое-что надо было, — ответил он. — Дела, дела, знаете. Удачно, что вы сломались там, где сломались.

— Ага, наверное.

— Я всегда считаю, что путешествие стоящее, если и на обратном пути груз есть.

— О… э… ну да, — сказал я. — Можно и так взглянуть.

Чуть погодя, когда мы проезжали дом Брайана Уэбба, мистер Паркер притормозил и внимательно осмотрел участок. Я не уловил, чего именно он ищет взглядом, но насколько сумел понять, его внимание сосредоточилось на грузовике с безбортовой платформой, что стоял у Брайана в голландском амбаре. Однако ничего по этому поводу он не сказал, а вскоре мы участок вообще проехали. Еще двадцать пять минут — и мы вкатились к нему на верхний двор.

— С возвращением, — сказал он.

— Спасибо.

— Если хотите, закатывайте мотоцикл в большой сарай. Там он лучше всего высохнет.

— Хорошо.

— Может, нам надо будет попросить Кеннета Тёрнера его проверить, прежде чем куда-то еще поедете.

— Не думаю, что оно будет того стоить, — сказал я. — Уверен, ничего серьезного с ним не случилось.

— Ну, вы все равно подумайте.

— Ладно.

Я подошел к сараю и откатил двери. И тут же уловил тот полупроизводственный дух, что висел внутри и раньше, и у меня возникло странное ощущение: я вернулся к чему-то знакомому. Глянув внутрь, я увидел, что посередине на полу, рядом с лодкой, которую мы на днях сюда привезли, выложены два ряда деревянных чурбаков. Я затащил мотоцикл внутрь и оставил его в щели между бетономешалкой и разобранным механизмом на гусеничном ходу. Чего-то, казалось, не хватает с последнего раза, когда я здесь был, но в тот миг я никак не мог сообразить, чего. Я по-прежнему озирался в сарае, когда ко мне подошел мистер Паркер и тоже встал в дверях.

— Места для других лодок тоже должно хватить, — сказал он.

— Так вы их, значит, зимой всегда тут держите? — спросил я.

— Да, они под крышей вообще-то быть должны.

— Ну, видимо.

— Может, не против помочь мне перетащить их сюда?

— Конечно, — ответил я. — Хоть так я вам могу отплатить за всю вашу помощь.

— Ну что, сразу и начнем?

— Ага, меня устраивает.

Пока мы возвращались к грузовику, я впервые заметил, что дождь прекратился, а небо выглядело уже далеко не таким зловещим, как раньше. Когда же мы доехали до озера, показалось возможным, что и солнце выглянет. Шесть лодок лежали там же, где мы их оставили. Мистер Паркер задним ходом развернул прицеп, и мы втащили на него две — его новой лебедкой. Когда вернулись в сарай, их нужно было перенести на деревянные чурбаки. Я думал, придется поднатужиться, но он просто поднял прицеп и грубо спихнул лодки через задний борт. Я поморщился, когда они соскользнули на бетон, но сработали их так крепко, что они даже не поцарапались. Теперь следовало лишь немного приподнять их и вогнать под низ чурбаки. Казалось, весь процесс он продумал заранее, и все прошло как по маслу. В то же время после того, как мы сделали три такие ходки, я почувствовал, что несколько выдохся, — и, думаю, крякнул под тяжестью, когда мы перетаскивали последнюю лодку.

Отчего мистер Паркер заметил:

— А вы не очень сильный, нет?

— Ну, я и не слабак, — возмутился я. — Вообще-то я довольно много тяжестей подымал.

— Это когда было? — спросил он.

— Я работал напогрузке на фабрике.

— Мне казалось, вы говорили, что работали в покрасочном цеху.

— Потом — да. А сначала работал на погрузке.

— Значит, грузили и красили, — сказал он. — Что еще?

— Ну, да ничего вообще-то. Разве что немного столярничал.

— Вы, значит, профессиональный столяр?

— Э… нет.

— А с сантехникой как? Про это что-нибудь знаете?

— Не, боюсь, что нет.

— А я умею сантехнику, — объявил он. — И сварку.

Вообще-то