Места в кузове хватило всем. Скамеек не было, сидеть пришлось на рюкзаках и мешках, поджав под себя ноги и ухватившись рукой за борт. Водитель резво взял с места. Тяжелый трехосный «ВАЗ» прогрохотал мимо блокпоста и вырвался на трассу. За дорогой в этом районе немного следили, пусть не ремонтировали, даже пальцем о палец не ударили, чтоб заделать трещины и подсыпать песок под просевшие плиты, но зато регулярно вырубали прущие сквозь щели и дыры полотна побеги.

Как пояснил Торбой, все грузы доставляются чугункой, а дорогой пользуются только казачьи патрули и немногочисленные поселенцы, народ еще тот, лесные бирюки, медведи косолапые. Они вполне способны прихлопнуть одинокого путника на дороге и одновременно считают себя обязанными накормить и приютить любого, кто сможет добраться до их порога. Такие люди. Правда им не писана, живут по старым обычаям времен князя Ингоря Великого.

Несмотря на трещины в бетоне и расползающиеся плиты, машина резво бежала по дороге, за полчаса отмахали верст тридцать. Ехать быстрее по такому покрытию можно только на танке – у танка колеса не оторвет. Разговоров почти не вели, люди сидели насупившись, мрачные, нахохлившиеся, как промокшие вороны. Было отчего – за спиной прощальным оркестром гремела канонада. Власова застава принимала бой.

Через полчаса пути машина напоролась на мину. Громыхнуло, и грузовик вильнул к обочине. Под задним колесом хлопнул еще один взрыв, чуть было не опрокинув машину. Визг тормозов, скрежет железа, грохот взрывов, дикий мат и вопли пассажиров – наконец все закончилось. Автомобиль съехал в канаву, капот и кабина разбиты, кузов перекошен.

Спустившиеся на землю ребята помогли водителю выбраться из кабины. Повезло, никто не пострадал. Обошлись ссадинами и ушибами. Заряд мины был слишком маленьким, взрывами оторвало колеса, но пробить кузов и кабину взрывная волна не смогла. Осколки прошли мимо людей.

– Прокатились! – хмыкнул Гнат. – Придется идти пехом.

– Стоп! Всем стоять! – заорал Юрий.

Казак показывал пальцем на антенную мину – небольшую металлическую коробочку с торчащими во все стороны тонкими усиками антенн. Видимо, над дорогой прошел кайсацкий самолет и сыпанул партию мин. Так, на всякий случай. Никто и помыслить не мог, что первыми на минное поле напорются беженцы.

Пешие переходы и ночевки под открытым небом позволили Васе быстро войти в форму. Тренированный организм приспосабливался к новым условиям. Всего три дня, а руки и ноги окрепли, дневной переход уже не требовал напряжения всех сил. К вечеру молодой человек выбирал подходящее место для ночлега, раскладывал костер и отправлялся на охоту. Сил оставалось достаточно, а леса вокруг кишели живностью. Правда, первые опыты были неудачны, не удавалось подобраться к оленю или лосю на дистанцию уверенного выстрела.

На третий вечер Васёк совсем рядом с лагерем встретил молодого оленя. Тот увлеченно объедал листья клена и не почуял приближения человека. Студент спокойно поднял автомат, сдвинул предохранитель, навел прицел и дал короткую очередь. Олень подпрыгнул, рухнул наземь, попытался подняться, но еще один прицельный выстрел в голову успокоил его навеки.

Хорошо! Пять патронов – и гора мяса. Свежего, парного мяса.

Разделывая оленя, Васёк еще раз убедился в собственной неумелости и неприспособленности к жизни в лесу. Тяжелое это дело. Пока шкуру снимал, семь потов сошло. Нож оказался маленьким и неудобным. Потроха оленя воняли, при неудачном взмахе ножом студента заливало кровью.

Отдохнув и посмотрев на творение рук своих, Вася обтерся травой. В крови измазался, на штаны натекло. Вонять будет. И мяса слишком много. Одному это не съесть и не закоптить. Соли нет, о технологии копчения мяса студент имел самые общие представления. Пришлось отрезать килограммов десять мяса с ляжек и вырезать лопатку, а остальное бросить.

Зато за ужином свежее, прожаренное на прутьях, сочное мясо вознаградило молодого человека за все страдания. Ужин вышел королевский. Оказывается, хороший шашлык делается вообще без маринадов и приправ. И пусть мясо немного жестковато, соли нет, от жаркого попахивает, но свежий воздух, ароматы сосновой смолы и цветов, накопившаяся за день усталость служат самой лучшей приправой к пище.

Наевшись до отвала, молодой человек посмотрел мутным сонным взглядом на оставшиеся куски мяса. Лицо парня расплылось в благодушной улыбке. В желудке приятная тяжесть, тянет в сон. Костер прогорает, над углями вьется дымок. Пришлось плеснуть в лицо немного воды, стряхнуть с себя сонную одурь, подкинуть в огонь дров и насаживать мясо на освободившиеся вертела.

Только когда все было пережарено, завернуто в пакет и повешено на дерево рядом с сумкой, Василий позволил себе заснуть.

Разбудил его волчий вой. Высокий протяжный звук подействовал как ударная доза кофе с энергетиком. Парень подхватил автомат и щелкнул предохранителем. Вокруг расстилалась кромешная мгла. Глухая ночь. Звезд не видно. С вечера по небу плыли облака. Костер прогорел, только несколько угольков светилось красным.

В кустах что-то закопошилось. Парень вскочил на ноги и прижался спиной к дереву. Постепенно глаза привыкли к темноте. Твою мать! В лесу шла веселая волчья пирушка. Брошенная туша оленя привлекла к себе семейство серых хищников. Наевшись, звери затеяли игры, прям как собаки на выгуле. Сытый волк человека не тронет, даже спящего обойдет, но заснуть, когда между деревьями мелькают серые тени, за кустами поблескивают глаза и слышится шорох травы под лапами, невозможно. Это только с большого бодуна или смертельно уставши, после пары бессонных суток. В противном случае глаза сами открываются.

Рассвет Вася встретил, сидя под деревом. Да, ночка была тяжелой. Заснуть так и не удалось. Есть не хотелось. Зато лесные шорохи, сонное добродушное ворчание волков воспринимались не так, как ночью. Солнечный свет разгоняет все страхи. Василий с чувством выматерился, протер глаза, взвалил на плечо сумку и побрел в сторону берега.

На высоком яру над рекой вздымались деревья. Молодой человек бросил сумку в тени граба, развалился на земле и заснул.

На этот раз никто и ничто не помешало ему выспаться. Поднялся он только к обеду. Васёк, сладко позевывая, подобрал свой скарб и пошел искать спуск к воде. Если верить карте, до устья Вятки осталось около пяти километров. Пора думать, как переправляться через речку.

Идти вдоль Вятки до Власовой заставы Василий не собирался. Нечего там делать. Попадешь в ощетинившееся стволами осиное гнездо, под военное положение. Враз забреют, обуют в сапоги и пошлют отбивать Пустоши у кайсаков. Разбираться не будут: провалец ты или местный беженец. Лучше дойти до цивилизованных мест, залечь на дно, натурализоваться, а потом уже постепенно выбиваться в люди.

На середине спуска Василий заметил выплывший из-за изгиба реки корабль. Военный катер. Один из тех, что приняли бой на переправах у Жуковой заставы. Точно, он! Корабль медленно ползет по середине реки. Над кормой вьется сизый дымок, мотор надсадно ревет, аж на берегу слышно. Корабль идет с креном на правый борт. Досталось ему. Далеко, видно плохо, но, кажется, в борту зияют рваные дыры пробоин.