До окончания школы, пока мама не отправила в монастырь, от цивилизации подальше, я терпеть не мог званые обеды, куда приглашалось уйма народу. Молодежь ходит вокруг, пытается вести себя как взрослые, лезут с глупыми вопросами. Но, самые неприятные из них те, кто пытается нарваться на драку. Бывают такие, кто не может понять, почему двенадцатилетний пацан сильнее двадцати восьми летнего мужчины.

Хорошо бы узнать, знают ли Трубины, что я убил того лысого мастера или нет.

— Пантелей Иваныч, — спросил я, нагружая лопатой в тележку землю. — Как вы думаете, почему несостоявшаяся невеста Николая не уехала? Странно как-то. Просто ее комната рядом с моей, вот мне и любопытно.

— Хованская? — он обернулся в сторону гостевого дома. — Так, заложник она теперь.

— Простите, может, я неправильно понял значение слова. Заложник?

— А… эм…, — задумался он. — Гарант, что не начнется война между родами.

— Ага, я понял, спасибо.

Выходит, все проще, чем я думал. Может, боярам действительно не до вражды, и они хотят помириться. А еще, может быть, что для Кати в скором времени найдется другой наследничек рода Трубиных, из какой-нибудь третьесортной ветви. Или же Хованские потребуют кого-то высшего сорта. Тогда моя задержка в России может оказаться не такой долгой.

— Да уж, весело тут, — улыбнулся я. — Чуть-чуть не отдали возлюбленного моей сестры другой девушке. Она бы этого не пережила.

Пантелей посмотрел на меня проницательным взглядом, чуть улыбнулся, поднял ручки тачки, и направился в дальнюю часть сада, куда мы сгружали землю.

В саду я провозился до обеда. Чтобы палящее солнце окончательно не расплавило мне мозг, Пантелей подарил широкополую плетеную шляпу, точно такую же, как и у себя. Вдвоем, мы смотрелись словно фермеры и за пару часов привели в порядок небольшой участок сада, пострадавший от вечерних гулянок гостей.

Раз я обещал вести себя прилично, то обедать направился в малую столовую особняка. Всего их было три, две малых и, собственно, большая. Хотел найти Оксану и посидеть вместе, но их с Николаем прибрали к рукам незнакомая пожилая компания. Шумные дедушки и бабушки так насели на новобрачных, что я не решился им мешать.

Со слов Ринаты, вторая столовая называлась «ореховой», потому, что вся мебель в ней была сделана исключительно из данного дерева. Помимо прочего деревом с резным рисунком, были отделаны стены и часть карниза на потолке. Видно, что хозяева не скупятся на такую мелочь.

В столовой я столкнулся с Катериной и компанией молодых людей. Пара, те, что наблюдали за мной в саду, и двое незнакомых парней, едва ли старше лет двадцати пяти. Появился я очень вовремя, так как Катя собралась пообедать и гости, видимо, решили ей помешать. Даже горничная, обычно дежурившая у дверей, куда-то подевалась. Парни обступили Катю по бокам. Что они хотели сделать, я так и не понял.

— Приятного аппетита, принцесса, — помахал я ей рукой. — Друзья, вы пообедать собрались. Отличная идея. Чур, за прислугой бежит самый старший, — под общими взглядами я прошел к столу. Назревающий скандал меня нисколько не беспокоил, так как по моему скромному мнению, Катерина сильней любого из них.

— Мы разговаривали, — сказал один из парней, обращаясь ко мне. — Эта комната занята, иди, поешь в коридоре или на кухне.

Проигнорировав высказывание, которое наверняка должно было прозвучать как нечто обидное, я наклонился к принцессе, переходя на заговорщицкий шепот.

— А что тут происходит?

— Не знаю, — она так же наклонилась над столом, зашептав в ответ. Мне она определенно начинала нравиться. Еще секунду назад взгляд серьезный, осанка ровная, то сейчас в глазах блестит озорной огонек, а на губах едва заметно играет улыбка. — Они уже пару минут говорят разные гадости.

— Драка намечается? — все так же, громким шепотом, продолжил я, двигая бровями в сторону одно из парней.

— Вряд ли, — она едва не прыснула от смеха. — Я думаю, они побоятся.

— А давай наговорим им гадостей и поколотим?

— Даже не знаю, — она сделала такое выражение лица, что теперь я не удержался и тихо захихикал. — Папа запретил мальчишек бить. Они потом обижаются.

— Наговорились? — попытался влезть в наш разговор тот, которого я оценил, как заводилу. Он чуть повернулся, но в этот момент Катя ловко выскользнула со своего места, легко обогнула стол и уселась рядом. Немного поправила платье и улыбнулась.

— Так, слабаки, — повысил я голос. — Через час в додзе. Нас двое, вас четверо. Проигравший неделю моет пол в доме, нарядившись в платье прислуги.

— Следи за тем, что говоришь…, — сказал второй парень, переходя в режим злобного взгляда.

— Струсили да? — перебил я его, подключая крупную артиллерию. — Такие взрослые, а такие трусливые.

— И это элита рода Трубиных, — добавила Катя брезгливым тоном.

— Но-но, — встрял я. — Николая не трогай. Он один стоит их троих.

— Да вы! — первый окрестил нас парой слов, значение которых я так и не узнал, но слышал в исполнении Марины. — Не позволю вам оскорблять род! Вы об этом пожалеете.

— Во-первых, мы не оскорбляли. Во-вторых, докажи обратное. И последнее, согласен, перевес в нашу сторону, поэтому можешь позвать кого-нибудь себе в помощь, того, кто не побоится неделю полы мыть.

Единственная девушка в их компании, вцепилась в руку своему парню, что-то втолковывая тому на ухо.

— Через час, в зале! — сказал заводила. Смерив нас сердитым взглядом, он вышел, забрав с собой остальных. Выходит, не все знали, о моей ночной прогулке в промышленном районе. Хорошо.

Дождавшись, пока они уйдут, Катя немного отсела, и мне показалось, смутилась. Но вид у нее был такой, словно она рада подобному развитию событий. В комнату вошла служанка.

— И часто ты задираешь старших? — спросила Катя, когда нас оставили одних.

— Это все мамино влияние. Не люблю хамов и всякий сброд, который считает себя лучше других. Только, мама в этом случае сразу бьет в морду.

— Можно ставить их на место менее радикальным способом.

— Можно, но неинтересно.

— Не могу не согласиться. Только есть одна загвоздка. У меня нет тренировочного костюма. Я могу позвонить домой, но за час его не успеют привезти.

— Неприятно, — я