– И действительно! Я ведь и раньше, ну... Словом, после того как бабушки не стало. Я ведь могла ей позвонить, но подумала, что я ей теперь уже совсем неинтересна, – сообщила она, убирая листок в карман.

– И напрасно – она очень просила вас позвонить. Так как же вы познакомились с младшим Василием Васильевичем? – напомнила я.

– Со средним, – поправила меня Анна. – Младший вот здесь. – Она осторожно положила руки на свой живот.

– Вы уже знаете, кто у вас будет? – воскликнула я.

– Да! Сын и две дочки. Мы уже и имена для них выбрали: Таня – в честь моей бабушки и Маша – в честь жены Василия Васильевича.

– Подождите минутку! – попросила я и притащила от двери стул, который поставила рядом с ее креслом, а затем попросила: – Ну, теперь рассказывайте! О том, как вы генерала отчитали, он мне сам говорил, а вот что дальше было?

– Да уж, – усмехнулась она. – Сорвалась я тогда. Но, понимаете, мне так больно было видеть, как этот мужественный человек страдает и целенаправленно губит себя, что я просто не могла этого больше выносить!

– Но, как оказалось, тот скандал пошел всем вам только на пользу, – заметила я.

– Вот уж о чем я в тот момент меньше всего думала, так это о собственной пользе, – усмехнулась Анна.

– Вы просто оказались в нужный момент в нужном месте и не стали притворяться, – объяснила я и снова спросила: – Так как же вы с каперангом познакомились?

– В тот день я пошла к Василию Васильевичу, – начала она, – а по дороге зашла в магазин, так что была нагружена как лошадь, хотя он на это всегда сердился и ругал меня. Открыла я его дверь своим ключом и слышу, что он в кабинете с кем-то скандалит, причем голос у того, второго, совсем мне незнакомый. Я испугалась, что генерала кто-то обидеть хочет, сумки поставила, взяла в ванной швабру и пошла туда.

– Да вы отчаянный человек! – рассмеялась я.

– Совсем нет! – возразила Анна. – Просто Василий Васильевич столько добра для нас с мамой сделал, что я не могла поступить по-другому. Распахнула я дверь, влетела в кабинет, а там...

– Капитан первого ранга во всей красе, – тоном сказочницы вставила я.

– Знаете, Таня, а он ведь действительно очень красивый! – мечтательно проговорила она. – И профессия у него мужественная – он подводник. А тогда он повернулся, на меня посмотрел, и в глазах у него такое презрение появилось, что я даже поежилась – на мне же норковая шуба была, которая раньше жене Василия Васильевича принадлежала, он ее мне отдал, и я ее на себя перешила. А потом повернулся к отцу и горько так сказал: «Еще года нет, как мама умерла, а ты себе уже молоденькую завел, и мамины вещи ей по наследству перешли! Эх ты!» Тут я уже совсем растерялась, стою как оглоушенная и только взгляд с одного на другого перевожу – Василий Васильевич ведь никогда не говорил, что у него сын есть. А Василий Васильевич...

– Анна! Давайте уж, чтобы не путаться, будем называть их «генерал» и «капитан», – попросила я. – Так понятнее будет.

– Хорошо! – согласилась она. – А генерал, как это услышал, так только гневно сощурился и сказал: «Что же ты, кобель, о других по себе судишь?! Это Анечка, она социальный работник и мне помогает! Да я только благодаря ей и жив до сих пор, а то или пулю себе в лоб пустил бы, или спился вконец!» Ну, капитан после этого, конечно, извинился передо мной, а я пошла, шубу сняла и стала обед готовить. Так что не знаю, о чем уж они там без меня говорили, но за стол они сели вроде бы помирившись. Я на него тогда за обедом и смотреть-то боялась, думала, он поймет все и посмеется надо мной.

– Потому что вы в него с первого взгляда влюбились? – тихонько спросила я.

– Ну да! Только кто он, а кто я? – невесело усмехнулась она. – Потом они снова в кабинет ушли, а я домашними делами занялась, а когда уходить собралась, капитан предложил проводить меня. Я, конечно, отказывалась, потому что за него испугалась – мы в такой глухомани тогда жили! А еще я очень боялась себя выдать.

– Но он вас все-таки проводил, – уверенно произнесла я.

– Да! Он такси взял, и мы поехали. Болтали по дороге, он все больше про меня расспрашивал, про маму и вообще про мою жизнь. Он прямо до подъезда меня довез, вышел вместе со мной из машины и попросил мои окна показать, а потом до самой двери проводил. Я в квартиру вошла и как в зеркало на себя посмотрела, мне так стыдно стало: щеки горят, глаза блестят! Да тут и слепой все понял бы! Ну, думаю, повеселился он всласть, ведь в него такая недотепа, как я, влюбилась. Да и мама тут же все поняла. Я ей рассказала, как обычно, обо всем, а она взялась меня подбадривать и утешать: мол, ничего страшного, все нормально. Пусть у нас с ним ничего и не получится, но зато я себя живой почувствую, к нормальной жизни вернусь.

– И она была права! – веско сказала я. – А судя по вашему умиротворенному виду, вы обрели не только нормальную, но и счастливую жизнь.

– Да, я счастлива! – просто ответила Анна. – А тогда утром, на следующий день, я впервые пожалела, что у меня никакой косметики нет. Понимаете, я до болезни бабушки хоть особо и не красилась, но все-таки за собой следила, а тут!.. Ни маникюра, ни педикюра! Да и для кого мне было стараться выглядеть красивой? Не для кого! А мама меня всякую любит.

– На то она и мама! – вставила я.

– Ну, пришла я к генералу, а на столе записка, мол, они на кладбище поехали, и я поняла, что они окончательно помирились. Вечером капитан меня опять провожал и спросил, почему окна в моей квартире темные? Ну, я и объяснила, что мама утром на сутки ушла, – продолжала она.

– И капитан попросил вас напоить его чаем, – понимающе заметила я.

– Да! А вы откуда знаете? – удивилась Анна.

– Я еще много чего знаю, – загадочно улыбнулась я.

– Да я, в общем-то, и сама догадалась, что у него на уме, – смущенно призналась она. – И решила – а пусть! Пусть у меня будет хоть немного счастья! Хоть временного, чтобы было потом что вспомнить. Вы знаете, – ужасно покраснев, сказала она, – он страшно удивился, что я оказалась девушкой. Смешно, правда? В тридцать лет – и девушка!

– Все в жизни бывает, Анна! – успокоила ее я.

– Но я, наверное, все-таки редкий случай, – вздохнула она. – Ну, я ему объяснила, почему так получилось. Капитан потом ушел, хотя я и уговаривала его остаться до утра – район у нас неспокойный, а он все равно ушел. А утром мама пришла и тут же запах табачного дыма учуяла, хотя я и проветривала квартиру изо всех сил, даже сквозняк устраивала. Она так обрадовалась, что у меня наконец-то кто-то появился! Она же сама с моим папой недолго прожила, он погиб. У нее потом был друг, но замуж за него она так и не вышла – побоялась, что мне плохо будет. А тут она мечтать начала, что у нас с капитаном, может быть, что-то и сладится, а я только посмеялась – не с нашим рылом в калашный ряд соваться.

– А оказалось, она была права! Смотрите, как ваша жизнь изменилась! Да вы и сами сказали, что счастливы! – напомнила я.