Попробовала повернуться, но сил не оказалось. Парализовало. Я совершенно ничего не чувствовала. Не могла двигать конечностями. Да я даже языком не могла пошевелить, моментально начиная тонуть.

Мозг пытался работать, а мышцы атрофировались. Сходила с ума от безысходности. Как же так? Я что… вот так умру? Дура! Да что бы я еще раз помогала… И что за боль?

Мощный поток, и начала захлебываться водой, не в силах бороться, закрыть рот. Вода давила, заполняя все. Появилась невыносимая, нестерпимая боль в груди. В отчаянии, в ужасе от происходящего пыталась очнуться, что-то сделать, но ничего не получалось.

Так холодно… Очень холодно.

Перед глазами все плыло, ничего не воспринимала. Оттенки цветов, меняющиеся на один – серый. Тяжело дышать, нет сил бороться.

Уже когда стала задыхаться, осознавая, что не выберусь отсюда, почувствовала губы… Кислород. Кое-как разлепила веки и увидела Сергея. В следующее мгновение он закрыл мой рот ладонью, а потом вновь накрыл губами рот, делая искусственное дыхание. Меня трясло, но сама я не могла пошевелиться. Лишь судорожно молилась, надеясь на спасение. Не клялась о том, что буду доброй и хорошей, нет, когда в секунде от смерти совсем не до вранья, я просто хотела жить. Отчаянно, всем сердцем.

И когда мы поплыли к поверхности, готова была реветь от счастья. Не передать, как меня трясло от эмоций. Все больше и больше, потому что судорожно пыталась принять, что спасена. Закрыла глаза и в следующее мгновение оказалась над водой.

Невероятно! И неважно, что погода бушевала, я готова была кричать от восторга. Только вот не могла…

– Ты как?

Отмечая, что я вообще никак не двигаюсь, он перекинул на себя, чтобы я находилась на его груди, и поплыл к яхте. Оказавшись на палубе, слезы хлынули из глаз, а в следующую секунду начался кашель, отхаркивающийся вместе с водой и пеной.

* * *

Сидела в своей каюте и устало смотрела на дверь. Уже три часа прошло. Я почти отошла. Было странно осознавать, что жива благодаря помощи Макарова. Надо же… ненавистный мужчина спас мне жизнь. А кто-то… пытался убить. Была уверена в этом. Ни капли не сомневалась.

«Нужно удостовериться, а не гадать!» – подумала и поползла по кровати к шкафу. С трудом двигалась, но все же преодолела небольшое расстояние. Встала на ноги и уперлась руками в зеркало, начиная осматривать шею. Внимательно. Придирчиво.

«Вот. Нашла!» – смотрела на прокол от шприца. И это не моя галлюцинация.

Закрыла глаза, пытаясь понять, куда влезла по самое горло. Обалдеть, как вляпалась. Между делом подергала подбородок, проверяя заодно кожу на черные точки и решила, что слишком слаба, чтобы тут стоять. Аккуратно забралась на кровать и поползла на место, как дверь внезапно открылась.

Обернулась, тут же загружаясь вопросом, что увидел Макаров, если он так конкретно завис. Но все оказалось довольно банально. Картина маслом – я в ажурных плавках и в белой обтягивающей маячке, то есть почти голая, стою к нему попой, так сказать в полной красе.

А-а-а-а… и почему я дверь не закрыла на ключ?

Закрыла бы, если бы он был.

После того, как Сергей внимательно оглядел с ног до головы, а я пришла в себя от шока, он сглотнул и, повернувшись к окну, заметил:

– Как себя чувствуешь?

Не стала отвечать. Мог бы и выйти для приличия, раз я тут в нижнем белье гуляю. Но такого слова телохранитель, очевидно, не знает, если не постучал. Поползла дальше к подушке, усиленно стараясь не показать, как тяжело двигаться. Мышцы болели так, что, казалось, меня разрывает на части. В следующую секунду вскрикнула от неожиданности, когда сильные руки обхватили за талию, разворачивая в воздухе, прижимая к мощному телу. Моментально обожгло кожу от соприкосновения. Резко подняла подбородок и пораженно посмотрела в темно-серые глаза. А там тьма в алом огне. На вид мужчина невозмутимый, а внутри шторм. Это что?!

Мужчина застыл на месте. Был чем-то недоволен, если судить по гневному выражению лица. Он скривил губы и быстро прошел к кровати, чуть ли не швыряя меня на кровать.

– Я не просила мне помогать. У меня все тело болит, словно по мне бульдозер проехал, а ты меня как волейбольный мяч кидаешь.

Мужчина смутился и, взлохматив волосы, пробубнил:

– Прости, не рассчитал.

Медведь… Он мне вдруг напомнил этого зверя. Такого сильного, угрожающего, опасного и нелепого.

Отвлеклась… И зачем я рот открыла? Мужчина спас мне жизнь, а я тут возмущаюсь. Ему и пнуть меня можно. Хотя нет – переборщила. Не стоит.

– Чай теплый принес, – сказал он и показал на тумбочку, где стояла маленькая фарфоровая кружка на блюдце. Сказал с таким видом, что вот сам не понял, как принес его. Сдержала улыбку, но тут вспомнила о важном. Вытерла лоб ладонью, несколько раз с яростью натирая, и сдавленно проговорила:

– Спасибо.

– Меня попросила Алия Магомедовна, повар. Она сделала, – оправдал себя Макаров, желая показать, что ему-то плевать, а вот не смог отказать.

– Спасибо, что спас, – уточнила и перевела взгляд на него, отмечая задумчивое выражение лица. И что опять не так?! Я уже не знала, что можно от него ожидать. Не удивлюсь, если сейчас опять пойдут вопросы с подтекстом.

Кстати, сейчас он был облачен в синие джинсы и футболку. Весь такой простой, что обманчиво. Приоделся. А я вот не могла и не хотела. Мужчина кивнул мне и лениво побрел к окну.

– Зачем прыгнула в воду? Даже профессиональные пловцы и дайверы в такую погоду просто так нырять не будут.

– Я… увидела, что нет Кирилла и Тамары, – призналась, вот сейчас совсем не понимая, зачем бросилась их спасать. Дура. Однозначно.

– Тамару вытащил я, а Кирилл уже был на яхте, когда мы поднялись.

Хм-м-м… Получается, Бояров уже спас себя, когда на меня напали? Тогда кто напал?! Странно, но я подумала на него. Ведь в воде было четверо: Кирилл спас себя сам, Макаров вытащил Тому, а на меня напал неизвестный. Значит, все же пятый человек был. Но кто?

– Когда вылез из воды, все были на яхте? – спросила, стараясь, чтобы голос звучал естественно.

– Да, кроме тебя, – грубо уточнил он.

– А из персонала? – откинула голову на подушку, совершенно ничего не понимая. Так ведь не бывает…

Макаров обернулся и выдал:

– Двое – мать и сын – они помогали, ухаживая за всеми. А что?

– Ничего, – сухо выдала, закрывая глаза, заставляя себя успокоиться. Хотя как тут успокоишься? Вроде как я кость в горле у кого-то.

– И все же… зачем ты нырнула? – Макаров не умеет спокойно разговаривать. Без подозрений ему скучно. Была уверена в своих рассуждениях. Да и девушки у него нет. Он женат на работе. Однозначно. Как и я. Только вот я, потому что хочу воплотить свои мечты в реальность, а он… любит свою работу.