– Ну, знаешь… Это уж вообще беспредел какой-то…

– Но почему?! Объясни!

– Да не собираюсь я тебе ничего объяснять! Сам должен понимать, не маленький! Потому что давно пора от маминой юбки оторваться, а ты, наоборот, только и пытаешься под эту юбку залезть! Ты маменькин сынок, Ромка, вот ты кто! Да неужели ты сам этого не понимаешь, не наблюдаешь за своим поведением?

– Нет, не понимаю! Да, я люблю свою маму и не вижу в этом ничего предосудительного! Да, мне с ней хорошо! Да, мне с ней интересно! И нам всегда есть о чем поговорить! Это для тебя ужасно звучит, да? Было бы лучше, чтобы мы ссорились все время?

– Нет. Не надо ссориться. Да я вообще не об этом… То есть это прекрасно, что у тебя с мамой полная гармония, и я ничего против этого не имею, и даже рада за тебя… Но только ответь мне на один вопрос, Ромка! Что ты тогда здесь делаешь, а? В моей квартире? Если не можешь без мамы ни дня прожить, так давай иди к своей маме! Прямо сейчас уходи! Давай, флаг тебе в руки!

– Зой… Ну что ты говоришь, а? Неужели нам нельзя всем вместе… Жить мирно, любить друг друга… Что в этом плохого, когда все в семье любят друг друга и находят общий язык? Мама ведь думала, что может стать для тебя близким человеком… Она так этого хотела… Ну почему надо на нее злиться за это? Почему не принять ее любовь? Она что тебе, жить мешает? Ведь не бывает лишней любви, правда? Недостаток бывает, да, но чтобы лишняя была… Прямо нонсенс какой-то, честное слово… И вообще, я не понимаю причину для ссоры…

– Я вовсе с тобой не ссорюсь, Ром! Я хочу, чтобы ты ушел! Немедленно! Иди к своей маме, поплачь, пожалуйся на плохую жену, она пожалеет! Ну, что стоишь? Уходи давай!

– Да пожалуйста! Если ты этого так хочешь!

– Да, очень хочу! И чем быстрее, тем лучше!

Ромка ушел оскорбленным. В лучших чувствах. До глубины души. И еще со всеми оттенками оскорбления, которые можно обозначить словами.

Ромка ушел, а ей стало еще хуже. Будто беззащитного ребенка обидела, сорвала на нем свою злость…

Впрочем, пребывать в одиночестве долго не пришлось. Через полчаса явилась Анна Константиновна, захлопотала неуемной наседкой:

– Да как же так, Зоенька… Почему ты так рассердилась, не понимаю… Разве Рома сказал тебе что-то обидное? Ведь нет? И не ему эта идея принадлежит, чтобы съехаться, а мне… Я, я все это придумала, Зоенька! Меня ругай! Не сердись на него, пожалуйста!

– Да я не сержусь, что вы…

– Правда? Ты ведь пойми, Зоенька, я как лучше хочу… Чтобы ваша жизнь с Ромой полностью обустроена была… Ну сама посуди, Зоенька! Вот ты скоро институт окончишь и захочется тебе делать карьеру… А как ее делать, если домашние дела да заботы отвлекают? А так… Если мы все вместе… Ведь все домашние хлопоты я на себя возьму… И уверяю, ты даже не будешь замечать моего присутствия! Ведь квартира у нас будет большая, если твою и нашу обменять… Представь, как это будет хорошо и всем удобно! А потом не забывай, как детям будет хорошо…

– Каким детям? – удивленно спросила Зоя, с отчаянием глядя на Анну Константиновну.

– Ой, ну как это каким! Вашим с Ромой детям, конечно! Я же вас освобожу от всех хлопот! Ты сможешь даже декретного отпуска не брать, потому что какая карьера с декретным отпуском? Ну представь себе, Зоенька… Приходишь ты с работы вся уставшая, замученная… А дома полный порядок, все чисто, все прибрано… И обед, и ужин с пылу с жару! И детки ухожены и счастливы… Я всегда и в школу отведу, и в кружки, и в секции… А ты свободна будешь! Ведь красота, правда? И деткам хорошо…

– Да какие детки, Анна Константиновна… Еще и речи нет о детках…

– Ну, не обольщайся на этот счет, Зоенька! Детки, они ж не спрашивают, когда им на свет появиться… И вообще, я твою нервозность могу связать только с твоим интересным положением… Может, ты все-таки проверишься, а? И мои догадки подтвердятся?

Зоя хотела было возразить на этот счет, но Анна Константиновна не дала ей и слова сказать. Упреждающе выставив ладонь вперед, снова заговорила вкрадчиво:

– Или ты боишься, что я буду каким-то образом вмешиваться в вашу личную жизнь? Да я уверяю тебя, Зоенька… Да ни словом, ни взглядом… Да ты и не заметишь моего присутствия в доме! Мне ведь ничего не нужно от вас… Никакой благодарности я не потребую… Мне только нужно, чтобы вы с Ромочкой были счастливы и жили хорошо… Да, взамен я ничего не хочу, уверяю тебя! Потому что люблю вас обоих… По-матерински, всем сердцем… Да я буду жить только ради вас… Я всю себя готова отдать, поверь… Все самое неприятное и бытовое я возьму на себя, Зоенька…

– То есть вы хотите прожить за нас нашу жизнь, так по большому счету получается, Анна Константиновна? Присвоить себе наши трудности?

– Да о чем ты говоришь, Зоенька? Как это – прожить вашу жизнь? Разве это возможно? Я вовсе не собираюсь отнимать у вас что-то, тем более жизнь… Наоборот, я готова своей пожертвовать…

– А если я не хочу никакой жертвы? Если я сама хочу жить свою жизнь? А вы… Знаете, что вы на самом деле хотите, Анна Константиновна?

– Ну, и что же?

– Вы просто хотите самоотдачей решить какие-то свои проблемы, вот и все. Вам надо себя куда-то пристроить для самореализации. Но что делать, если я этого не хочу? Если я сама хочу переживать свои трудности? А точнее – хочу жить своей собственной жизнью? Со своим мужем? Со своими детьми? Если я не хочу делать никакой карьеры, а? Почему вы за меня все решаете, Анна Константиновна?

– Но, Зоенька… Зачем же ты так… Так грубо…

– Почему же грубо? Я просто говорю, что думаю, вот и все.

– Да, да… Совершенно верно… Надо всегда говорить то, что думаешь… Но при этом не забывать – надо думать, что говоришь! – сделала Анна Константиновна отчаянный акцент на слове «что».

И тут же заплакала тоненько, запричитала жалостно:

– Не понимаю, чем же я так обидела тебя, Зоенька, что ты мне такие злые слова говоришь… Ты меня совсем, совсем не поняла… Ведь я же от всей души предложила… Чтобы вам лучше жилось… А ты… Ты подозреваешь меня бог знает в чем! Да разве мне могло такое в голову прийти, что ты? Да чтобы я… Чтобы захотела отнять чью-то жизнь…

– Вы меня не поняли, Анна Константиновна! Я же…

– Да все я прекрасно поняла! – махнув ладонью, сердито перебила ее свекровь. – И не надо мне объяснять ничего больше… Не надо… Не зря говорят – не делай добра, не получишь зла…

Зоя хотела еще что-то объяснить, но Анна Константиновна уже развернулась и пошла в прихожую, всхлипывая и смахивая слезы со щек. Быстро оделась и ушла, хлопнув дверью. Правда, не очень сильно хлопнула. Осторожненько так. Но с намеком. Подумай, мол, зачем хорошего человека обидела. Человек к тебе со всей душой, а ты…

Через полчаса после ухода Анны Константиновны в дверь позвонил Ромка, чего и следовало ожидать. За маму заступаться пришел. Святое дело для хорошего сына. И настроен был Ромка очень решительно.