Начальник тюрьмы пришел неожиданно быстро. Снова лязгнул замок, дверь распахнулась настежь, и в камеру, оставив отделового на пороге, уверенно вошел высокий сухощавый майор, затянутый в ящеричный мундир.

— Дзень добрый… Мне передали, что вы хотели меня видеть.

— Так, пан начальник! — Малевич зажал тюремную бескозырку в кулак и вышел на середину. — Я и мои товарищи просим администрацию принять от нас по одному злотому на противовоздушную оборону.

— Дзенькую…

Начальник кивнул и выжидательно посмотрел на Малевича. Судя по всему, он уже догадался, что заключенные-коммунисты позвали его не только за этим.

— Еще мы просим, если будет необходимость, взять все деньги с нашего депозита в фонд обороны. — Малевич выждал несколько секунд и закончил: — И еще, пан начальник. Мы просим разрешить нам с оружием в руках защищать Ржечь Посполиту от фашизма.

— Дзенькую… — с лица начальника исчезла настороженность. — Я с радостью принимаю от вас заверения в верности. Ваш денежный взнос будет принят. Что касается армии, то это решаю не я, но просьбу вашу передам. Обязательно.

Начальник коротко вздернул голову и, уже шагнув к выходу, задержался.

— Как я понял, в других камерах мне скажут то же самое… Пан Малевич, если вашу просьбу удовлетворят, это будет рота? Две?

— Батальон, пан начальник!

— Ого, — на губах тюремщика мелькнула двусмысленная улыбка. — Пан Малевич, не могли бы вы немного проводить меня?

Малевич удивленно посмотрел на товарищей, потом на сразу вытянувшееся лицо отделового и, коротко кивнув, шагнул к двери.

В конце коридора, на площадке, майор неожиданно остановился и замер, глядя невидящими глазами в лестничный проем, забранный мелкой стальной сеткой. Малевич, шедший следом, застыл в ожидании. Наконец начальник повернулся к нему и глухо спросил:

— Пан Малевич, это ведь вы — председатель комитета?

Малевич сразу насторожился и выжидательно протянул:

— Не понимаю, пан начальник…

— Значит, вы… Вы слышали, что кричал во дворе арестованный Меланюк? — На лице тюремщика появилось странное выражение. — Мне куда его причислять? К вам?.. Или…

Майор поднял палец вверх и показал на третий этаж, где сидели только националисты. Малевич замер. Всего четыре дня назад он получил «грипс», касавшийся только Меланюка, и теперь тщетно пробовал догадаться, как начальник смог об этом пронюхать. Да, вопрос был задан явно неспроста, и Малевич решил состорожничать.

— Пан начальник, в камере я много сплю…

— Значит, слышали. Пока он сидит в одиночке, но могу и перевести… — Начальник бросил на Малевича быстрый, испытывающий взгляд. — Например, к вам.

— Ну что ж… — Малевич наконец решился. — Нас на нарах четверо, найдем место и пятому…

— Значит, признаете своим?

— Пан начальник, вы же умный человек…

— Боюсь ошибиться… Если бы не ваше заявление… — Майор в упор посмотрел на Малевича. — Поймите, Меланюк проходит по делу, которое сейчас может стоить ему головы…

* * *

Хотя война не явилась для пана Казимира неожиданностью, однако мысль о ней сначала не укладывалась у него в мозгу. Тем более, с самого начала стали поступать неутешительные известия, и даже обещанное вступление в войну Франции и Англии ожидаемого перелома в ход боев не принесло. Ко всему прочему майор не получил еще ни одного сообщения или приказа. Оставалось форсировать работу на объекте, но инженер Брониславский и без вмешательства пана Казимира делал все возможное.

Монтажные работы вот-вот должны были быть закончены, вовсю шла подготовка к перебазированию, и пан Казимир решил сам отправиться на рекогносцировку. Взяв «воксхолл» и прихватив с собой Вукса, он отдал все необходимые распоряжения и выехал в город.

Пана Казимира неприятно поразила обстановка на улицах. Какие-то люди, судя по всему, беженцы, теснились в самых неподходящих местах. Куда-то неслись навьюченные чемоданами автомобили с испуганными пассажирами, и, как показалось майору, в самой атмосфере чувствовалась близость военного поражения. Везде виднелись следы недавних бомбежек, и даже к дому Мышлаевского проехать не удалось — переулок засыпала рухнувшая стена, которую вроде никто не собирался разбирать.

Бросив автомобиль в ближайшем дворе, майор с Вуксом перелезли через завал и с черного хода поднялись в квартиру Мышлаевского. Поручик был дома. Войдя в комнату, пан Казимир сразу увидел расстеленную на столе крупномасштабную карту и первым делом кинулся к ней.

— Откуда это?

Мышлаевский был на удивление спокоен, похоже, паника, царившая в городе, его совершенно не касалась. Во всяком случае, он совершенно буднично пояснил:

— Мне позвонил товарищ. Из госпиталя. Его сегодня привезли сюда. Он штабной и рассказал, что участвовал в подготовке к наступлению. Вот и обстановка, что на карте, с его слов…

— Наступления? — переспросил пан Казимир. — Рассказывайте!

Мышлаевский шагнул к карте и быстро заговорил:

— Десятая армия должна наступать в обход Варшавы, чтобы снять угрозу окружения. Пограничная оборона прорвана по всей линии, а коридор отрезан полностью. У Кутно тоже, кажется, очень плохо, но точных данных нет. Здесь, на карте, данные более-менее достоверные…

— А это?

Майор показал на стрелку у границы Восточной Пруссии.

— Наши уланы пытались прорваться на их территорию, но неудачно. Похоже, сейчас бои идут на линии Нарева.

— А правительство? — оторвался от карты пан Казимир.

— Ходят слухи, что перебралось во Владимир-Волынск…

— Вот как? — Пан Казимир оживился и посмотрел на Мышлаевского. — Тогда, поручик, немедленно поезжайте во Владимир и добейтесь указания, куда перегнать машину. Эвакуация группы Брониславского развяжет нам руки. Я буду ждать вас прямо на объекте…

Когда Вукс с паном Казимиром, выйдя от Мышлаевского, остановились возле «воксхолла», от реки с визгом вырвались два «пулавчака» и понеслись дальше на бреющем. Майор поднял голову и увидел как выше, почти под облаками, разворачивается в сторону аэродрома остроносый «лось».

После визита к Мышлаевскому пан Казимир смотрел на все гораздо оптимистичнее и потому ободряюще кинул:

— А что, поручик, может, все и не так плохо, а?

— Может, — односложно отозвался Вукс и сел за баранку, — Куда?

— К Яновской… — приказал майор, усаживаясь рядом.

Ничему не удивляющийся Вукс молча кивнул и, запустив мотор, начал сдавать задним ходом, чтобы вкруговую добраться до проезда у синагоги.

На крыльцо с мраморной вазой пан Казимир взбежал первым и начал нетерпеливо крутить флажок звонка. Лидия открыла почти сразу и, видимо, не ожидая увидеть пана Казимира в форме, несколько секунд во все глаза смотрела на него, а потом испуганно ухватилась за рукав мундира.