Предмет одежды:

▪ Куртка тёплой крови [Рука́асса шаа́кт ну да́арон] (Осквернена)

▪ Структурная прочность: соответствует определению «Осквернено»

▪ Магическая прочность: 37634/50000

▪ Хранилище магической энергии: 0/100

▪ Дата создания: 324 год эпохи единения/1987 год эпохи Почтенного ожидания по древнему исчислению

▪ Создано: Информация уничтожена вследствие длительного воздействия скверны

▪ Свойства: Преобразование вашей магической энергии в энергию тепловую путём нагрева магических элементов.

▪ Расход магической энергии: 1 единица каждые 2 минуты

«„----“„----“„----“»

— Теперь следующие, — дворф передал вторую пару листков. Надписи на первом десятки раз накладывались друг на друга, превращаясь в практически нечитаемую мазню, а второй лист хаотично покрыли магические круги.

— Что это?

— Это потому, что боги не утвердили эту вещь как вашу. Если желаете, то могу поделиться своим предположением.

— С удовольствием.

— Это чёрное полотно вы купили у орков? — дворф показал на первый листок. — Вот здесь написано имя создателя. Кагата даар Гусара. Это похоже на язык орков.

— Действительно, — в указанном месте действительно читались эти строки. — И какое предположение?

— Вот тут строчка, — оценщик показал в центр листка. — В ней говорится о защите. Я думаю, что это полотно должно защитить, когда вы им укроетесь.

— От чего защитить, от меча?

— Именно, — дворф заглянул под стол и достал ножик для резки бумаги. — Прошу, попробуйте сами.

Пребывая в состоянии шока от нахлынувших воспоминаний — я медленно повернулся к Налдасу, ища хоть мизерную подсказку. Но тот лишь кивнул намекая, что будет ждать меня столько, сколько потребуется.

Я вновь посмотрел на ножик, потом на полотно, вновь на ножик. Медленно приходило понимание: что, как и зачем происходило в орочьем лагере; и во время перелёта; да и на материке скверны. Всё складывалось единым целым, скрепляясь словами о защитной прочности.

Я аккуратно кольнул край полотна остриём ножа, но ничего не произошло. Вновь кольнул, но уже сильнее. Потом вообще подложил под полотно руку и вдавил остриё. Точку в размышлениях поставил удар со всей силы, не пробивший полотно.

— Можем мы закончить? — дворф показал на готовый к продолжению работы кристалл.

Внимание, произведённая оценка

Такое отличие в сообщениях могло означать лишь то, что полотно действительно мне не принадлежит. Но о каких ключевых словах говорил оценщик? Неужели эти слова из тех, о чём мы говорили с Кагатой. Тогда это крайне печально, ибо досконально я уже ничего не помню.

Дворф взял четыре листочка и демонстративно сжёг их над свечой, а пепел растёр пальцами и стряхнул на пол. Оставалось заплатить тридцать золотых и выйти на улицу. Под конец, если слух мне не изменил, дворф поклялся убить себя, если ещё раз запятнается работой с подстилками драконов.

— Теперь мы отправимся к ратуше, — сообщил Налдас работнику гильдии. И только тогда я вспомнил, что хотел отправить сообщение. За последний час на меня свалилось столько информации, что я начал теряться в пространстве. Слишком много вопросов возникло, и в ближайшее время вряд ли получится найти ответы.

В ратуше меня пригласили в отдельную комнату, где писарь аккуратным почерком вывел на бумаге, что Лик’Тулкис знает о долге брата и сестры, и этот ксат взял на себя обязательство погасить их долг, вне зависимости от его величины. В письме также были слова соболезнования о смерти равнинного эльфа по имени Нусик. Адресатом указывалась равнинная эльфийка по имени Тайка, сестра Нусика Айсота, проживающая в деревне Аскиск, недалеко от города Трайск в королевстве Калиск. Ещё пришлось скупо описать девушку, чтобы её уж точно нашли: зелёные глаза и светлые волосы. Прошло не меньше двадцати семи лет с тех пор, как Нусик рассказал про сестру, но надежда на хороший исход ещё теплилась. За отправку письма пришлось заплатить полтора золотых. Не маленькая сумма, но ради благой цели этих денег не жалко. А цель действительно благая: исполнить слово, данное самому себе.

— Вы закончили? — Налдас стоял за дверью, как самый преданный телохранитель. Не будь правила, что при составлении письма нужно обходиться без посторонних, и ксат уж точно был бы рядом.

— Да. Дальше на рынок? — я на память пересчитал оставшиеся монетки. Четырнадцать с половиной золотых.

— Совершенно верно. Или же вы желаете сначала посетить книжарню?

— Книжарня ближе, — ходивший с нами работник гильдии внёс ясность в расстояния. — Но если нужен кожевенник, а не портной, то кожевенник ближе будет.

Посовещавшись с Налдасом и решив, что кожаный ремень лучше тряпичного — мы сразу двинулись в нужном направлении. Где меня поджидало разочарование: полоска в несколько метров крепкой качественной кожи обойдётся в пятнадцать золотых. Да и готовить её будут не меньше недели, ибо кожевник занят другими заказами. А ещё разумный добавил, что это мы сейчас говорили про обычную кожу. С поражения она дороже, и работать с ней тяжелее. Такая же полоска из кожи скверного кабана обойдётся в тридцать пять золотых за саму кожу и десять монет за работу и расходники.

После разговора с кожевником стало ясно, что следует добыть первым делом. К тому же, у меня есть прозрачная леска от гибких лиан, а за шило сойдёт обычный гвоздь. И всё же, такая разница: тридцать пять монет за кожу против двадцати трёх монет за одну единственную лапку. Неужели такой разброс цен присущ каждой части порождений?

Широкая дверь книжарни раскрылась с глухим перестуком дверного колокольчика. Внутри воздух пропитался запахом чернил и мела, а из дальнего помещения доносился скрип перьев.

Просторная входная оказалась библиотекой, где читальный зал и хранилище книг объединены в одном помещении. Одна стена превращена в огромный стеллаж, где каждая полка уставлена книгами с различными корешками с золотыми, серебряными и бронзовыми полосками, рисунками на деревянных обложках и тиснением на коже — или же вообще без украшений. Ещё был длинный стол, с небольшой книгой синего цвета у дальнего края. Там же стоял мужчина в костюме со специальными нарукавниками, защищающими одежду от чернил. Напротив него стояла девушка, зачем-то нацепившая поверх обычного плаща другой, короткий и едва доходящий до поясницы. На его тёмно-синей ткани выделялся белый рисунок квадрата с вписанным в него кругом, с изображением пера и колбы зелья.

—…вы сами назвали цену, — девушка едва не плакала, её тихой голос дрожал.

— И я ещё раз называю вам цену, моя достопочтенная голубка. Семьдесят восемь золотых монет, — мужчина говорил спокойно, голосом распивая каждый слог.

— Но ведь было шестьдесят девять. Два месяца назад, когда я… — девушка поперхнулась и закашляла, пребывая во власти эмоций. — Когда я заказывала её, вы сами сказали!

— Конечно, я именно это и сказал.

— Но…

— Но и я был тем, кто вам сказал, что могут подорожать бумага, чернила или другие компоненты вашей, без сомнения, важной книги.

— Ведь я…

— Ведь вам она нужна, вы можете не сомневаться, что я уверен в этом, — мужик чуть придвинулся к девушке. Под её чёрными волосами показались кончики острых ушей ратонов.

— Так вы…

— Так вы можете не сомневаться: я не меньше вас заинтересован, чтобы вы получили свой заказ.

— Я и не думала…

— Я сам не думал его удерживать. Ведь такая умная девушка понимает, что книжарня существует пока оплачивает налоги, аренду, и другими путями отдаёт свои кровные деньги этим гадким мерзавцам в ратуше. Вы понимаете это?

— Да, конечно, — девушка отвечала робко, боясь сказать лишнее слово.

— Но я хочу, чтобы вы понимали и меня, и моё нестерпимое желание отдать вам книгу. Поверьте мне, посмотрите на меня — вот он я, стою, смотрю на прекрасную девушку перед собой и мечтаю, когда смогу исполнить её желание. Но как мне это сделать, если я не смогу получить деньги, которых у вас не хватает. Скажите мне, прекрасная Раская, что мы можем вместе сделать, чтобы исполнить ваше желание, и удовлетворить мои потребности? — мужик сделал шаг вперёд и ловким движением руки чуть пододвинул книгу к девушке.

— Мне… Мне очень нужен этот справочник. Пожалуйста, — девушка едва не перешла на плачь, всхлипнув носом.

— Без него будут проблемы?

— Большие.

— Тогда нам срочно следует придумать, что сделать дальше.

Я устал смотреть как мужик медленно, но уверенно подбирался к главному. А после этого самого главного мужик скажет, что придержит книгу и никому её не продаст. И будет ждать, пока девушка ищет недостающую