Ким Чен Ыну, должно быть, показалось, что вице-маршал с высоты своего жизненного опыта беседует с ним несколько покровительственно. А вождь желал видеть только поклонение.

В стране развернулось почитание матери великого наследника, третьей жены Ким Чен Ира – бывшей танцовщицы Ко Ён Хи. Ей выделили место в пантеоне национальных героев рядом с матерью самого Ким Чен Ира, которую именуют «матерью Кореи». Это должно было помочь новому вождю управлять страной. К нему почтительно обращались:

– Дорогой высший руководитель…

Северным корейцам внушали, что без молодого Кима немыслимо само существование государства, что в стране все делается и будет делаться по его личному указанию и под его личным руководством.

Главные усилия пропаганды сосредоточились на том, чтобы воспитать в северокорейцах «беспредельную преданность вождю, готовность идти по его приказу в огонь и воду, до конца разделить свою судьбу с дорогим высшим руководителем».

Шувалов после долгого перерыва опять стал слушать северокорейские радиостанции.

– Что считается высшей доблестью для современной корейской молодежи? – задавалось вопросом радио Пхеньяна. И отвечало: – Высшее проявление доблести – это спасти портреты Ким Ир Сена, Ким Чен Ира и Ким Чер Ына во время пожара. Для девушек высшее проявление доблести – выйти замуж за демобилизованного воина.

Еще «дорогой высший руководитель» решил, что корейцы обязаны ликвидировать такой свой недостаток, как невысокий рост. И распорядился всем вытянуться.

Для учеников средней школы разработали специальный комплекс физических упражнений, направленный на ускорения роста. Установили нормативы – плюс два-три сантиметра в год. Классы и школы развернули соревнование, добиваясь поголовного стремительного роста.

Возможно, кто-то показал Ким Чен Ыну доклады международных правозащитных организаций, отмечавших, что в Северной Корее подростки в среднем на двадцать сантиметров ниже своих сверстников из Южной Кореи и весят на десять килограммов меньше… Высшего руководителя это не устроило: его подданные просто обязаны быть самыми высокими, самыми сильными, самыми умными.

Выступая, он объявил:

– Корейский народ – невиданный в мире жизнерадостный и революционный оптимист. Корейская революция – самая оптимистическая, самая удачная и полная великой романтики. Корейцы первенствуют во всем!

Глава 8

Счастье с бомбой в руках

ПОЛИГОН ХВАДЭРИ, СЕВЕРНАЯ КОРЕЯ

Когда в китайской провинции Гуаней нашли большие запасы урана, председатель Мао Цзэдун пожелал увидеть образцы драгоценной руды. Министр геологии Лю Цзе разложил урановую руду на столе и провел над ней счетчиком Гейгера. Прибор затрещал.

Председатель Мао рассмеялся как ребенок. Сам взял счетчик, провел над рудой, слушая его треск. Мао сердечно пожал министру руку и сказал:

– Ах, Лю Цзе! Я хочу, чтобы вы знали: вы сделали то, что решительно изменит нашу судьбу!

Первая китайская ядерная бомба взорвалась 16 октября 1964 года на полигоне Лоп-Нор в пустыне Гоби. Совершенно счастливый Мао сочинил короткое стихотворение:

Атомная бомба взрывается по приказу.

Какая безграничная радость!

По странному стечению обстоятельства именно в эти дни в Москве лишился власти главный оппонент Мао – отправленный на пенсию Никита Сергеевич Хрущев. В Пекине это восприняли как двойной подарок…

А в Пхеньяне китайцам невероятно завидовал Ким Ир Сен.

Он многому научился у Сталина и у Мао Цзэдуна. Но в душе, похоже, их обоих презирал. Если бы Ким стал главой Советского Союза или Народного Китая, он бы попытался подчинить своей воле весь мир. Но он был всего лишь вождем небольшого государства с ограниченными ресурсами. И считал, что это несправедливо. Ему было тесно.

У него появилась навязчивая идея: сделать КНДР ядерной державой. Тогда даже с великими соседями он будет разговаривать с позиции силы. Ни Россия, ни Китай, ни Соединенные Штаты ничего не смогут ему навязать. Он не мог забыть об унизительной необходимости ездить в Москву или в Пекин на поклон.

Виталий Шувалов еще только начинал службу в Первом главном управлении, когда в феврале 1990 года председатель Комитета госбезопасности Владимир Александрович Крючков сообщил генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Сергеевичу Горбачеву данные разведки: в Центре атомных исследований в Ёнбёне завершается разработка первого северокорейского ядерного устройства. Испытания отложены, чтобы не привлекать внимание мировой общественности.

В успехи северокорейских физиков и ракетчиков долго не верили: да разве Северная Корея на такое способна?

Но в 1994 году КНДР заявила, что намерена выйти из договора о нераспространении ядерного оружия. Стало ясно, что бомба практически готова. Мешали инспекторы Международного агентства по атомной энергии, потому что они имеют право инспектировать любой объект, внушающий подозрения. Экспертов агентства не пускали в радиохимическую лабораторию, в которой, как считалось, занимались обогащением плутония.

В тот момент Соединенные Штаты были как никогда близки к тому, чтобы провести военную операцию против Северной Кореи и остановить, пока не поздно, ее ядерную программу.

Президент Билл Клинтон сказал на совещании в Белом доме:

– Я не исключаю военных мер.

Чтобы не доводить дело до войны, поговорить с Ким Ир Сеном относительно ядерной проблемы вызвался бывший американский президент Джимми Картер. Он свято верил в правоту того, что делает, и серьезно относился к своим обязанностям. Как человек совестливый и религиозный, полагал, что все правительства в мире обязаны соблюдать права человека.

Он счел своим долгом убедить Ким Ир Сена не создавать бомбу. Предложил щедрую экономическую помощь, если Пхеньян откажется от ядерного оружия и ракет большой дальности.

Ким Ир Сен, принимая знаменитого гостя, пустил в ход все свое обаяние, которым при необходимости умело пользовался. Демонстрировал невероятную любезность и сговорчивость. Ему вовсе не хотелось, чтобы американцы обрушили на него свою военную мощь.

Джимми Картеру, который мало что знал о Северной Корее, показалось, что компромисс возможен. И вопрос о военной операции отпал. В июне 1994 года они с великим вождем мило поговорили, а в июле Ким Ир Сен умер.

Американцы решили, что надо посмотреть, как поведет себя новый руководитель Северной Кореи Ким Чен Ир, и не спешить с выводами. Это дало северянам еще несколько лет, которые позволили им серьезно продвинуться в ядерных делах.

Летом 2000 года Соединенные Штаты предприняли новую попытку договориться с Пхеньяном. В июне частично отменили экономические санкции против Северной Кореи. Государственный секретарь Мадлен Олбрайт отправилась на встречу с Ким Чен Иром.

– Я была на каблуках, – рассказывала потом Олбрайт, стараясь не улыбаться, – но он тоже, поэтому мы оказались одного роста.

В Пхеньяне на стадионе имени Первого мая ей продемонстрировали одно из тех массовых представлений, которыми славится Северная Корея.

«Меня, конечно, поразила ловкость юных акробатов, – писала потом Олбрайт, – но я думала о средствах, которые выброшены на ветер ради прославления