Скандал вышел грандиозным.

Куколка рыдала и материла брата словами, которые приличной девушке, княжне, знать не положено. Давящийся хохотом наследник, потирая надранные уши, доказывал, что он тут ни при чем. Допрошенные фрейлины и выпоротые для острастки горничные клялись, что в покои госпожи никто посторонний не входил, лекарь разводил руками, мол, не болезнь, пилюли не помогут. Вызвали Сибилла, и тот опознал в лягушачьем окрасе девичьего лица и волос редкую форму зеленой плесени. Относительно безвредной, но очень плохо сводимой. Проще новую стену выстроить, чем стереть эту гадость со старой. А уж что с кожей делать… Наверняка княжеский маг, окончивший школу на Змеином Архипелаге, может помочь, а сам Сибилл – недоучка, нахватавшийся знаний то здесь, то там… Почему-то я была уверена, что он врет.

Бал в честь Излома Лета, естественно, отменили. Слуги спешно снимали украшения со стен и паковали вещи гостей, княгиня с Куколкой, укрытой плотной вуалью, исчезла в телепорте, протрезвевший князь рвал и метал, требуя найти мерзавца, изуродовавшего его дочь.

Замок оцепили солдаты, не выпуская даже крестьян, привезших убоину и дальше внешнего двора никогда не бывавших. К обеду поисковое заклинание принесло первые плоды, вспыхнув фейерверком на крыше, над горгульей с северной стороны. Чердак был заперт, но царапины на замке говорили о том, что его вскрывали. Стало понятно, где злоумышленник нашел плесень – вся горгулья заросла ею, и граф пообещал казнить кастеляна, если статую не отчистят и зеленая гниль перекинется на черепицу.

Еще через час фейерверк затрещал над балконом покоев, отведенных для княжича – на кованых перилах красовалась густая капля засохшей на солнце плесени. И почти сразу вспышка показала место в кустах, где валялся флакон, перемазанный гнилью.

– Папа, это не я! – завопил княжич. – Я клянусь!

– Молчи! – рыкнул Луар. – Запереть его. Ты! – схватил он за грудки заикающегося гувернера. – Ты куда смотрел, мразь?! Я тебе за что плачу?! – От удара кулаком по лицу учитель покатился по траве. – Если Марианна…

– Ваша светлость, не стоит марать об него руки. И ноги… – отвел князя в сторону высокий гибкий мужчина, один из ближней свиты. – Я, конечно, могу ошибаться, но откуда ваш сын мог узнать о плесени на крыше? Тем более вылезти наверх? Сдается мне, это кто-то из местных… – вкрадчиво протянул он.

– Что скажете, граф?

До этого молчавший Йарра пожал плечами.

– Лорд Гайер, может быть, прав. Но кому из моих людей придет в голову оскорбить княжну? Не думаю, что есть такие ду…

Он оборвал себя на полуслове, когда поисковик ярко вспыхнул над толпой слуг, собранных во дворе, – от пажей до последней прачки. Люди вскрикнули, шарахаясь в стороны, и в центре образовавшегося круга остался плотно сбитый темноволосый юноша, с тяжелой нижней челюстью и глубоко посаженными глазами. Он озирался по сторонам, не понимая происходящего, а искры поисковика потрескивали вокруг его перемазанных плесенью сапог.

– Кто это, граф? – раздул ноздри Луар. – Вы его знаете?

– Слуга моего сенешаля. Бывший слуга моего бывшего сенешаля, – поджал губы Йарра.

– Привести его, – хищно сощурился князь.

Двое стражников схватили парня под локти, подтащили и швырнули под ноги Луару.

– Как твое имя, мальчик? – спросил князь. Голос его был ласков, но свита ощутимо напряглась.

– Джайр Сорье, господин. Честное слово, я не знаю, что случилось, честью клянусь!

– Не знаешь… – закивал князь.

– Папа! Я знаю, – вдруг выкрикнул притихший было княжич. Очень уж хотелось ему орла. – Марианна осмеяла его вчера, когда мы играли в парке!

– И не позволила обидеть свою подопечную на балу, – тихо, но вполне отчетливо произнес Сорел.

– Та-а-ак… – протянул Луар.

– Он знал, что я поссорился с сестрой, и решил ей нагадить, подставив меня! – озарило наследника. – И он был в моих покоях!

Бледный как мел Джайр попытался вскочить, но стражники снова сбили его с ног. Тогда оруженосец пополз к князю на коленях.

– Ваша светлость! Умоляю, пощадите! Светлыми клянусь, это не я! – Он попытался поцеловать сапоги Луара.

– А кто же?

– Я… Я не знаю! – поняв, что его не отталкивают, Джайр перемежал слова с лобзанием господской обуви. – Меня подставили! Я мог наступить где угодно!

– Граф, – окликнул Йарру князь, – ваш маг уже закончил?

– Да, ваша светлость, – поклонился Сибилл. – Есть странные эманации, но вряд ли они существенны.

– Что вы имеете в виду?

– Вон то свечение над девочкой, – кивнул Сибилл в мою сторону.

Все это время я стояла, уткнувшись лицом в бедро Тимару, и рыбой-прилипалой держалась за его ремень – иначе было видно, как тряслись руки.

– Ваша светлость, – заикаясь, произнес Сорел Дойер, старший сын одного из Советников, – именно к ней этот… вчера приставал, и княжна попросила меня проводить госпожу Лауру в ее комнату. Она могла просто вымазаться об… об него.

– Помню, помню, подопечная Марианны. – Князь потерял ко мне интерес и заговорил, загибая пальцы-сосиски на круглой ладони:

– Мотив есть, времени было достаточно, плесень на сапогах… Скажи-ка, Джайр, ты хорошо бегаешь?

– Да, да, господин! – залепетал парень, уже не надеясь на пощаду.

– Это хорошо. Нынче у нас будет славная охота. Я добр и даю тебе час форы.

Больше я никогда не видела Джайра Сорье и ничего о нем не слышала.

Три дня спустя мне приказали явиться в кабинет Йарры.

– Не понимаю, зачем ты ему понадобилась, – ворчал сопровождавший меня Тимар. – Ты точно ничего не натворила?

– Точно, – прошептала я побледневшими губами. Больше всего я сейчас боялась даже не за себя – за него. Не уследил!

– Может, браслет хотят проверить?..

– Может…

– А ты знаешь, что нашего графа чуть не женили? – подмигнул мне Тим, пытаясь отвлечь.

– На Галии?

– На княжне, – прошептал брат.

Ну, вот и все. Вот ты, Лира, и отбегалась. Изуродованную невесту Йарра мне точно не простит.

– Так вот, он бы этого Джайра, если б дурень догадался сапоги вымыть, даже наградил, – продолжил Тимар.

– Что? – прижала я ладони к мгновенно вспыхнувшим щекам. – Это же княжна! Почему он не хочет на ней жениться?

– Этого не знаю, – посмурнел Тим. – При мне не обсуждали. Но то, что после княжеского предложения, ну сама понимаешь, приказа, – обернулся на меня парень, – граф чуть кабинет не разнес – я сам видел!