— Тебе дали хорошее образование?

— Прекрасное… Лучший колледж, университет… Все, что мы с братом могли пожелать, сразу же получали. — Взгляд Евгения стал задумчивым.

Невольно он погрузился в воспоминания, которые у него, как у каждого человека, были и хорошими, и плохими.

— Тебе повезло? — спросила Яна. — Ты же считаешь, что тебе повезло в жизни, ведь так?

— После того, что с нами произошло, можно сказать, что повезло… Хотя я бы предпочел жить с мамой, пусть даже в нищете. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Ведь она очень любила нас с Вовой…

Яна чуть не заплакала. Евгений был совершенно прав.

— Так вот! Дети Датского королевства летали на престижные курорты, а мы в Крым, — тряхнул он головой. — Ялта, Феодосия, и так почти шесть лет подряд. Родители считали: чтобы мы с братом выросли людьми со здоровой психикой, нам нельзя терять связь с корнями… То есть как это правильно сказать?

— Я тебя поняла. Связь с родиной, — кивнула Яна.

— Да, и язык не должны были забывать, мы только по-русски говорили в Крыму…

— Странно, что ты не приобрел украинский акцент, — отметила Яна, усмехнувшись.

— У нас был педагог по русскому языку, выпускник МГУ, то есть, как говорят, носитель языка. Он говорил очень правильно, родители за этим следили, — пояснил Евгений. — И потом, мы приезжали в Москву с братом лет пятнадцать назад забрать прах матери и перезахоронить его в Дании, чтобы она была рядом… Долго шли к этому решению и вот поняли, что так будет лучше, и потревожили ее… Но думаю, что она не в обиде, все-таки мы ее дети.

— Удалось? — спросила Яна.

Евгений тяжело вздохнул.

— Удалось, правда, после жуткой волокиты, такой череды безумных бюрократических преград, но мы понимали, что легко не будет.

— И кошельки пришлось облегчить основательно? — предположила Яна.

— Взятка? Да, взяток мы дали немало, — усмехнулся Евгений. — А потом по работе я несколько раз приезжал в Питер. Вот и все… То есть в столице, в Москве, я впервые через пятнадцать лет… Как тут все изменилось.

— Меняется все время, — согласилась Яна. — Значит, придется показать тебе Москву! Красную площадь…

— К дедушке Ленину? — уточнил он.

— Это банально. Ленин давно не принимает посетителей, хотя… — Яна задумалась о деньгах и бюрократии в России.

— Почему? — спросил Евгений.

— Устал! — резко ответила она. — Но я помогу тебе нанять нормального гида, и он тебе все покажет.

— А ты? Ты не хочешь погулять со мной? Ты же сказала, что сама мне все покажешь, — почему-то заволновался он.

— Я не гид, к тому же не коренная москвичка, мало что знаю, — честно призналась Яна. — Тебе лучше будет с профессионалом.

— А пару интересных ресторанов ты наверняка знаешь? То есть я не хотел сказать, что… — уточнил он, смутившись.

— О! Это знаю точно! — воскликнула она.

— Тогда позволь пригласить тебя на ужин?

— А ты, я смотрю, шустрый типчик, — искренне удивилась она. — Не успел приехать — и уже в бой?

— Ты моя первая приятельница на родине, и я рад, что сразу познакомился с такой красивой и яркой женщиной! И я тебе больше скажу: ты даже лучше, чем твой плакат!

— Подхалим… Ладно, я подумаю насчет ужина, — Яна пребывала в прекрасном расположении духа. И это из-за того, что ей не пришлось разговаривать по-английски с нудным и высокомерным иностранцем.

Евгений оказался просто подарком судьбы.

Они подъехали к дому, Евгений расплатился с водителем, и тот, вполне довольный, уехал, мигнув им фарами на прощание.

Евгений окинул взглядом высокий современный дом, возвышавшийся посреди совсем маленького двора, заставленного машинами.

— Ты здесь живешь? — удивился он.

— Угу. Что? Не нравится? А ты жук тот еще! Ведь эта машина — трансфер от какой-то крутой гостиницы? Не так ли? Только не врать, я почувствую.

— Я забронировал номер в «Хилтоне», — улыбнулся Евгений.

— И оплатил? — уточнила она.

— Оплатил…

— Так какого же черта?

— У меня открылась более приятная перспектива пожить как обычные, российские люди, тем более рядом с такой соседкой, — ответил Евгений, зябко ежась в своей курточке на рыбьем меху.

Яна задумчиво посмотрела на него.

— Знаешь, мне все время говорят, что я странная, что я сама виновата, раз постоянно влипаю в разные истории. А я отмахивалась и считала, что друзья преувеличивают. А вот сейчас встретилась с тобой, тоже странным парнем, и поняла, что это такое. Тебе деньги девать некуда?

— Есть куда, вот постоянно и трачу, — улыбнулся он.

— Ты богатый, что ли? — не унималась Яна.

— Не бедный, — согласился Евгений.

— А каким трудом зарабатываешь?

— Честным, уверяю тебя, — засмеялся он.

— Остается только надеяться на это. Поднимемся ко мне, перекусишь с дороги, заодно дам ключи от квартиры Клавдии Ивановны, — решила Яна, чувствуя, как сильно бьется ее сердце. А ведь это был нехороший признак… И она еще обвиняла свою подругу Асю, что та падка на мужиков…

Через пару минут она переступила порог своей квартиры, взяла ключи и передала их Евгению.

…И сразу же ощутила аромат ванили и выпечки. Агриппина Павловна, видимо, сегодня была в ударе. Яна обрадовалась, потому что гость у них в доме появится, и было приятно еще то, что она снова стала подумывать о еде. Значит, к ней возвращались аппетит и отменное здоровье.

Она прошла на кухню, и ее взору предстала приятнейшая картина: в плетеной корзине возвышалась гора свежих ватрушек, любовно прикрытых льняной салфеткой. На столе стояли вазочки с фруктами и конфетами, а на плите булькала кастрюля и шкворчала сковородка.

Яна решила вкусно пообедать (а может, уже и поужинать), но сначала поблагодарить свою домоправительницу, а скорее — ангела-хранителя за заботу и внимание. Она просто пропала бы без нее, и это абсолютная правда.

Яна осторожно заглянула в комнату к Агриппине Павловне, удивляясь тишине, царившей в доме, и увидела, что ее хозяюшка спокойно спит на своей кровати.

«Умаялась, бедная… — подумала Яна, бесшумно подходя к ней и прикрывая пледом. — Не стану будить… пусть отдыхает, пусть поспит…»

Она вернулась на кухню и уже собралась открыть сковородку, чтобы проверить, что в ней жарится, как внезапно зазвонил сотовый телефон. Номер не определился. Яна не любила такие звонки, но надо было ответить, могло все-таки оказаться что-нибудь важное.

— Алло? — сказала она в трубку.