Идти по палубе в шторм, пусть и средненький, на мой взгляд профана — мало удовольствия. Мотает, прикладывая о стены, не особо помогают даже выставленные руки и то, что качка в основном шла вдоль судна. Наконец мы вошли в заваленное посудой и массой всякой хрени помещение.

Видимо, суетящийся тут человек, впрочем — с сосредоточенным, а не паникующем выражением лица и являлся местным коком. Не так я представлял повара. Тощий, хоть и не дистрофик, ростом вровень с Тахом, длинные руки, более ожидаемые у потомка орангутанга, а не человека.

— Сейчас, северянин, я заканчиваю, — бросил он, не глядя на нас.

Меня немного удивило это панибратство. Не то, чтобы я только попав, приобрёл высокомерие, но нынче я дворянин и даже аристократ, а этот сомнительного происхождения южанин и… Бросив взгляд на Таха, увидел, как он отрицательно качнул головой, похоже, ранее страж не сообщил кто я такой. Что же, возможно, это даже к лучшему.

— Тах сказал, что с кораблём какие-то проблемы и…

Закончить я не смог, так как кок разразился матом в адрес некоего скупого и жадного кретина, завершив свой эмоциональный спич словами:

— Мамочка всегда говорила мне: «не иди под руку к скупому или идиоту». А нынче получилось два в одном, — лишь в финале я понял, что он говорит о капитане лоханки, на которой мы плыли.

— Короче, — начиная раздражаться, пресёк я его стенания.

— Важно, что мы тонем, — не смутившись моего рявканья, усмехнулся он.

— Ты уверен? — я не моряк, но его заявление, что-то не похоже на правду. Где суета на корабле, крики, плескающаяся под ногами вода? Да хрен знает, что ещё.

— Более чем, а паники на корабле нет, потому что мозгами понять это сейчас, а не десяток минут спустя, на корабле обладают лишь трое. Помощник капитана мертвецки пьян и хорошо если придёт в себя на дне, капитан безумно жаден и не хочет верить в то, что ему говорит опыт. Остался лишь я. И я собираюсь позаботиться о том, чтобы остаться в живых. Но для этого мне нужна помощь. Твоя и раба, что ты тащишь своему любвеобильному господину в Империю.

— Кстати, я Махди, но многие кличут меня просто — Тесак, — представился он.

Похоже, он не только в курсе кто такой Тах, видимо, сталкиваясь ранее с подобными, но и действительно принял меня за наёмника, которого отправили в Дагию за таким специфическим товаром.

— Ричард, — представился я в ответ, — а остальная команда?

— Там сплошь портовые отбросы, которые море больше видели с берега, а ходили ранее по нему лишь в спокойную погоду. Прошлая команда сошла недавно на берег, с этим скрягой нормальные моряки ходить не хотят.

— А ты? — говорили мы уже в процессе выхода наружу. Не то, чтобы я ему до конца поверил, хотя выглядел он вполне адекватно, а не паникующим от шторма неумехой. И в отличии от нас с Тахом, постоянно вынужденных опираться в проходе, пока мы шли наружу, он легко и естественно передвигался, совсем не касаясь стен, невзирая на то, что нёс приличный мешок за спиной.

— Жизнь… — скривившись, вложил он в одно слово бездну оттенков.

Наше утлое пузатое судёнышко то ныряло, то возносилось обратно — задирая нос. На палубе по краям, судорожно вцепившись в борта, находилось с десяток оборванцев. Кок рванул за мачту в центре, не добегая до дальнего — одного из двух крупных решётчатых люков из дерева, подцепил с ближнего кусок снастей, похожих на крупную сеть из верёвок. Невольно мы побежали за ним.

Сзади и сверху кто-то заорал, но что он кричал, я не понял, так как слова унёс порыв ветра.

Кок заметался у люка, пока мы вцепились в веревки, накинутые на него. К нам полетела пустая бочка, вторая, которую мы уже с трудом поймали. Он, перекрикивая ветер и помогая жестами, показал, что их надо крепко закрепить веревками к люку.

Видимо, заметив, что я до сих пор испытываю большой скепсис к его действиям, он ткнул пальцем вниз. Вглядевшись в недра судна через крупные ячейки люка, я вдруг понял, что там блестит и ходит волнами вода. Много воды. Секунду спустя осознал и другое — с боков в этот смертоносный бассейн, явно под напором из нескольких мест, поступала новая.

— А я что говорил⁈ — со злым весельем бросил мне в ошарашенное лицо кок, когда я поднял взгляд на него. — И поторопимся. Вода — полбеды. Судно вот-вот начнёт разваливаться и там, даже если нас не утянет с ним под воду, легко может пришибить разлетающимися обломками.

— Ты что же, хочешь… — я в шоке, только сейчас переставая быть тормозом, кивнул в сторону моря.

— Там у нас есть неплохие шансы, тут — их почти нет вовсе. Шторм скоро выдохнется, нам нужно продержаться всего ничего.

— Так может…?

— Не настолько быстро, — немного зло и нервно заржал кок, похоже, пытаясь бравировать.

Я вдруг понял, что ему даже больше моего страшно, потому что он явно лучше представлял, что нам предстоит. От этого уровень уже моего страха взял новую высоту.

— Неблагодарный ублюдок, решил сбежать, как крыса⁈ — заорали вдруг совсем рядом, и от неожиданности я чуть не выпустил из руки веревку, за которую до этого держался.

Повернувшись, я узрел толстяка с полубезумным взглядом, вперившимся в нас будто горящими углями вместо глаз на заросшем лице с лопатообразной бородой. Он крепко стоял на ногах в нескольких метрах от нас, невзирая на шторм. В одной руке он держал крупный огромный нож, похожий на мачете, на второй же блеснул шипованный кастет.

— Скоро ты наконец сдохнешь, жадный ублюдок, вместе со своей развалюхой, но это, как-нибудь без меня, — закричал в ответ кок, впрочем, непрекращая усилий по привязке своей бочки.

Капитан, а это видимо был он, зарычал, но несмотря на полубезумный взгляд, с опаской окинул нашу троицу, особенно Таха, который хоть и был нынче без доспеха и тем более щита, но свою секиру не бросил, а увидев бородача, тут же достал её из чехла на бедре. Евнух явно чувствовал себя сильно дискомфортно на качающейся палубе, и держа секиру одной рукой, другой цеплялся за канаты на палубе, привстав на одном колене. Но даже так его могучая фигура выглядела опасно.

— Что замерли, ублюдки⁈ — завопил капитан, обращаясь к оборванцам неподалёку. — Разом навались на крыс!

— Задержите их, — бросил Махди, закончив со своей бочкой и кидаясь крепить вторую, что ранее держал Тах.

Бедолаги из прочей команды жались по бортам, но капитан почти