с агентами, поинтересуешься их проблемами…

– Деньги?

– Передашь небольшие суммы, чтобы твой визит выглядел не так кисло.

– И все?

– Да, все. Шифровки агентам о твоем визите мы разошлем через час. Последняя мелочь – если на подоконнике явочной квартиры будет стоять горшок с цветком, значит, тебе лучше не идти на контакт.

Ганс Оффенбах хмыкнул.

«И все-таки, ты слишком много на себя берешь, Элоиз, – подумал он. – До сегодняшнего дня я был единственным человеком в посольстве, который не погряз по уши в твоих шпионских делах…»

– Хорошо, я согласен, уважаемый доктор, – уже в слух сказал он. – Но если, кроме всего прочего, я еще доставлю мифическую «красотку» генерала Кошкина, я получу за нее тот самый пресловутый миллион долларов в качестве премии. По рукам?

– По рукам, – охотно согласился доктор Хартли. – Только ты немного продешевил с премией, Ганс. Я бы легко заплатил тебе и в пять раз больше за любую русскую «красотку»…

3.

Доктор Элоиз Хартли работал до трех часов ночи… В посольство пришла шифровка на его имя: «Макс Дордини вступил в контакт с «Янусом». Условия сделки будут уточнены в ближайшее время. Луис».

Доктор Хартли тут же составил короткий ответ: «Причина контакта?»

Он долго рассматривал лист бумаги и два слова на нем и вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется добавить еще пару вопросительных и восклицательных знаков. Мафиозная группировка Дордини была едва ли не самой крупной и могущественной в Западном полушарии.

Ответ на свой вопрос доктору Хартли пришлось ждать всего полтора часа. Агент по кличке «Луис» мог вывернуться практически из любой ситуации: «Дордини боится «Януса». Луис».

«Это очень плохо», – решил доктор Хартли.

Он снова долго разглядывал лист бумаги с короткой строчкой. Потом он почесал кончик носа…

4.

«Ты еще многое можешь, старина, – убеждал себя Ганс Оффенбах. – И тебя не так просто схватить за шиворот».

Две московские явки оказались проваленными, что избавило Ганса от контакта с людьми доктора Хартли.

«Короче говоря, все не так уж плохо, – Ганс едва не хихикнул вслух уходя от дома, в котором находилась вторая явка, а в окне стоял большой цветочный горшок. – Пошел он к черту этот доктор Хартли!»

Железнодорожный вокзал превращал людей в пассажиров. Вокзал делал людей нервными и трепетно бережными по отношению к многочисленным сумкам, чемоданам и картонным упаковкам.

Возле кассы толпилось не так много народа. Ганс Оффенбах занял очередь за старушкой в шортах. Старушка мило улыбнулась на вопрос Ганса «Кто крайний?».

– Я вас устраиваю?

Ганс галантно приподнял шляпу.

– Разумеется, мадам.

Старушка оказалась очень словоохотливой. Она тут же заговорила о погоде и своем ревматизме. Ганс терпеливо слушал.

«По крайней мере, я уверен в том, что это не «красотка» генерала Кошкина», – утешил он себя.

Мысль показалась ему забавной и Ганс улыбнулся. В голове шпиона-дипломата навязчиво крутился мотив старой песенки «Мальбрук в поход собрался», а вчерашний визит доктора Хартли уже не казался ему таким ужасным.

«Вполне возможно, что генерал Кошкин немного поглупел, – решил Оффенбах. – Или все его легендарные «красотки» – все как одна! – вышли замуж за миллиардеров. Но хороший гонорар за чужую глупость – я имею в виду премию за какую-нибудь зазевавшуюся шпионку – отличная цена».

Третья, последняя явка в городе Серове давала возможность совершить маленькое путешествие за казенный счет.

«Всего одна ночь поездом…»

Очередь к кассе продвигалась, не смотря на жару и сонное состояние кассиров за стеклянными окошками. Сзади Ганса пристроился мрачный верзила с крупным носом. Он тяжело сопел и делал вид, что ему нет никакого дела до чужих карманов. Ганс вовремя перехватил его руку и верзила, охнув, осел на пол.

Если бы не спешка, Ганс с удовольствием побеседовал не только со старушкой в шортах, но и со скучающим милиционером. Но инцидент был исчерпан, как только Ганс ощупал свои карманы – дипломатический паспорт лежал на месте.

Шпион-дипломат торопливо направился к первому пути, оставив сзади удивленную старушку, не менее удивленного горбоносого верзилу и растерянного милиционера с пустым протоколом в руках.

5.

«Мальбрук в поход собрался! – напевал про себя Ганс Оффенбах. —Тарам-тарам-та-та!..»

В двухместном спальном купе сидела миловидная девушка и смотрела в окно.

«Мальбрук с девицей попрощался… Турум-турум-ту-ту!» – Ганс шутливо поклонился спутнице.

Девушка охотно и очень мило улыбнулась в ответ.

«И не стоит видеть в каждой случайной молодой фрау очередную «красотку» генерала Кошкина, – решил Ганс. – Тарам-тарам-та-та!»

– Вы тоже в Серов? – Ганс никак не мог справиться с добродушной улыбкой.

Девушка поняла шутку и кивнула в ответ. Ганс, наконец, уложил нехитрый багаж и сел напротив спутницы.

– Ну, и что там?.. – он тоже посмотрел в окно.

Поезд тронулся… Там, за окном, милиционеры вели по перрону возмущенного горбоносого верзилу. Сзади шла не менее возмущенная толстая дама неопределенного возраста. Она что-то громко кричала и несколько раз ударила незадачливого вора полураскрытой сумочкой по спине. На асфальт упал кошелек.

Ганс все-таки засмеялся.

– Это не вы потеряли темно синий кошелек? – спросил он девушку.

– Нет, мой кошелек красного цвета в белый горошек, – быстро ответила та.

– Простите, я просто забыл… – механически, но, уже чувствуя в груди противный холодок, продолжил диалог Ганс.

– Мне не за что вас прощать… Вы просто не могли знать этого.

Девушка посмотрела в лицо разведчика доверчивыми, наивными глазами.

Ганс с трудом сглотнул слюну… Капелька холодного пота на его лбу достигла переносицы, на секунду задержалась и покатилась дальше по носу, как и поезд, набирая ход.

Ганс только пошутил… Он в шутку назвал пароль, который должен был сказать человеку на первой, проваленной московской явке. Но отзыв на него был абсолютно верен.

6.

– Шел мимо, дай думаю, зайду к старому другу, – доктор Хартли хитро прищурился и с удовольствием пожал протянутую руку генерала Кошкина. – Ну, как вы тут без меня?

– Почему без тебя? – генерал дружески похлопал гостя по спине и кивнул на мягкое кресло. – Без тебя какая там работа. Проходи, садись, Элоиз…

– Шпионим, значит, потихоньку?

– А куда ж деваться?.. Сам все знаешь, – Кошкин присел рядом с гостем за накрытый столик. – Ты-то как?

– По старому… – доктор Хартли осмотрел просторный кабинет. – Неплохо, неплохо устроился… В своем сейфе старому другу порыться не дашь?

– Только в обмен на такую же любезность.

– Ага, от тебя дождешься.

В кабинете едва уловимо пахло женскими духами «Жасмин».

– Чай или кофе? – генерал Кошкин был воплощением самой любезности.

– Лучше немного водки, но не сейчас. Сейчас – только кофе. Теперь о главном, насколько я помню, кто-то обещал меня