и федеральное правительство классифицировало ее как оружие раздела II, то есть отнесло к той же категории, к которой принадлежат и пулеметы, и обрезы, и ракетные установки – все это запрещено иметь без специальных лицензий. Это, конечно, далеко не идеальное обозначение для оружия, призванного составить относительно безопасную альтернативу тому, которое обычно носит полиция.

В следующей итерации использовался не порох, а сжатый азот. Продажи выросли: такие устройства покупали и правоохранительные органы, и частные лица. Сегодня электрошокерами пользуются не менее пятнадцати тысяч полицейских служб по всему миру. В 2017 году компания переименовала себя в Axon, чтобы подчеркнуть растущую важность той части своего бизнеса, которая не связана с электрошокерами, а именно – нательных камер. Выручка Axon в 2018 году составила 428 миллионов долларов, 84,5 % которых пришлись на нательные камеры (а оставшаяся часть – на электрошокеры)[45].

Смена концепции стала удачным бизнес-решением: теперь Axon является ведущим поставщиком нательных камер в Америке. Электрошокеры приносят этой компании деньги один раз – когда их покупает полиция. Но с камерами дела обстоят по-другому. Сначала Axon зарабатывает на продаже камер отделениям полиции, а потом – на хранении отснятого материала. Кроме прочего, компания продает систему управления данными Evidence.com, которая позволяет полицейским загружать аудио- и видеозаписи, упорядочивать их, маркировать, быстро находить и совместно использовать.

Начальница IT-отдела при полицейском департаменте небольшого округа на Восточном побережье (около 1200 кадровых сотрудников, не все из которых постоянно пользуются нательными камерами) сказала мне, что ее агентство генерирует около четырех терабайт данных в месяц. Это около четырех тысяч полнометражных фильмов. Как и у большинства агентств, у них нет места на сервере для размещения этой быстро растущей информационной массы, и потому они хранят ее в облаке. Для агентства это постоянные расходы. Кроме того, встают острые вопросы о цепочке доступа и о частном хостинге для конфиденциальной информации, которая является общественным достоянием.

Но эти вопросы не острее многих других, связанных с нательными камерами. Что записывают эти устройства? Что они должны записывать? Как они меняют отношения между полицией и обществом? Где хранятся отснятые материалы и как долго? Кто их видит? Кто использует и с какой целью? Когда их могут принимать суды и как должны оценивать присяжные заседатели? Как нам реагировать, если нас снимают? Как должна вести себя полиция, оказавшись по ту сторону камеры? В общем, как относиться к камерам, которые смотрят на нас?

Есть апокрифическая фраза лжет, как очевидец – я слышал, что это русская поговорка, но, возможно, ее придумал Джулиан Барнс. Сюжет замечательного фильма «Расемон», снятого в 1950 году, вращается вокруг противоречивых описаний одного и того же инцидента (или преступления, как утверждают некоторые свидетели). Четыре персонажа видят одно и то же убийство, но каждый интерпретирует его по-своему. Сегодня нательные камеры и камеры мобильных телефонов фиксируют столкновения граждан и полиции. Где раньше были только письменные и устные показания людей, там появились наглядные доказательства, которые можно просматривать много раз. Но такие кадры не всегда дают объективное представление о случившемся, и вдобавок при их просмотре не все видят одно и то же.

* * *

Как и многое другое в этой книге, вопросы о том, каким образом нательные камеры полицейских и камеры смартфонов граждан фиксируют наше общение с правоохранителями, касаются не только юридической сферы. Они относятся и к ожиданиям, и к процедурам, и к информационной безопасности. Эти камеры снимают в публичном пространстве ситуации, участники которых практически не ожидают конфиденциальности. В последние годы нательные камеры и видеорегистраторы на лобовых стеклах автомобилей стали стандартным оборудованием для многих полицейских.

Полицейская нательная камера – это небольшое устройство, немногим крупнее колоды игральных карт, которое офицер обычно прикрепляет к нагрудному карману. Есть и совсем маленькие модели, их можно носить как гарнитуру на солнцезащитных очках. Они могут записывать огромные объемы видео высокой четкости и рассчитаны на работу в течение всей смены, поэтому батареи держат заряд до двенадцати часов. Обычно наверху есть широкая выступающая кнопка, чтобы полицейский включал и выключал камеру с минимальными усилиями или вообще без них. Некоторые отделы синхронизируют нательные камеры и видеорегистраторы с сиренами и мигалками: как только офицер включает и то и другое, обе камеры начинают запись. Их также можно синхронизировать с кобурой, чтобы камеры включались сами, когда полицейский достает оружие. В отделении полиции все камеры хранятся в специальном отсеке, который заряжает их и сгружает информацию.

У большинства камер есть постоянный буфер предварительной записи: они снимают в цикле от тридцати секунд до двух минут, чтобы было видно, что произошло непосредственно перед тем, как сотрудник полиции решил включить камеру.

Весной 2018 года я внедрился в полицейское управление Западного побережья. В то время его руководители требовали от патрульных офицеров записи всей рабочей смены. Казалось, сотрудники смирились с камерами (или просто приспособились). Но я провел дневную смену с одним офицером, и тот сказал мне, что камера начинает записывать сразу, как только полицейский снимает ее с док-станции, и потому офицеры вынуждены привыкать забирать свои камеры после того, как примут душ перед сменой.

Широкое применение полицией нательных камер во многом является побочным продуктом одной трагедии. Около полудня 9 августа 2014 года в Фергюсоне (штат Миссури) офицер Даррен Уилсон застрелил 18-летнего Майкла Брауна. События, приведшие к смерти Брауна, остаются туманными. Во время их первого разговора Уилсон попросил Брауна и еще одного мужчину не идти посреди улицы. Затем, согласно показаниям Уилсона перед советом присяжных, он заметил в руках у Брауна пачку сигарилл и заподозрил, что тот причастен к недавней магазинной краже. (В отчете Министерства юстиции сказано, что Браун украл несколько упаковок сигарилл из супермаркета Фергюсон[46].) Уилсон припарковал свой внедорожник под углом, перегораживая Брауну проход.

Уилсон и некоторые свидетели говорят, что Браун просунул руку через окно патрульной машины и ударил офицера кулаком. Другие свидетели утверждают, что это Уилсон протянул руку через окно и схватил Брауна за шею. Уилсон потянулся за своим пистолетом, Браун пытался ему помешать. После борьбы Уилсон выстрелил и попал Брауну в руку с близкого расстояния. Затем Уилсон вышел из внедорожника и погнался за Брауном. Он говорит, что Браун бросился на него во время стрельбы. Некоторые свидетели сообщили, что у Брауна были подняты руки. Уилсон сказал, что боялся за свою жизнь, потому что Браун тянулся к кобуре за пистолетом.

На самом деле Браун был безоружен и погиб, получив не менее шести пуль. За смертью Брауна последовали многодневные беспорядки, вызванные не только ужасом от убийства безоружного парня, но и годами