ключи от машины и рвануть куда подальше.

Но я заставлял себя сидеть на месте. Сидеть и смотреть на то, как та, что строила из себя саму невинность, на деле оказалась не лучше подруги. Теперь я понимал, на какой почве они спелись. И повздорили, наверняка, из-за меня. Не поделили между собой, кому достанется очередной трофей. И Юля из принципа решила избегать меня, ища рыбку покрупнее.

Я с силой зажмурил глаза и убеждал себя дышать глубоко и равномерно. Но дыхание то дело срывалось.

Ещё и Кир подливал масла в огонь. То невзначай положит руку поверх её руки, то приобнимет. И девчонка даже не сопротивлялась. Лишь избегала смотреть на меня.

Правильно, видимо, давным-давно забытая совесть проснулась в кой-то веки. Хотя нет… Скорей всего, боится, что я кому-то растреплю о том, что её образ невинности всего лишь маска. На которую ведутся такие дебилы, как я, к примеру.

А ведь я даже…

Не выдержав, вскочил со стула.

— Я скоро вернусь. Подышу свежим воздухом. — бросил родным.

И, не оборачиваясь, рванул в сторону балкона.

Да, я трусливо сбегал. А всё потому, что дурак. Потому что поверил, что в этом гадюшнике нашего университета может быть та, которой не нужны твои деньги. Та, у которой в груди настоящее сердце, а не продажный кусок мяса.

Стоя на балконе, вглядывался вдаль. Уже третья сигарета не приносила облегчения. Сердце бешено колотилось в груди. А ещё хотелось кого-нибудь убить.

— Ты чего нервный такой сегодня?

Кир…

Мне стоило огромных усилий не впечатать кулак ему в лицо с разворота. Поэтому я молча стоял и не шевелился. Ибо соблазн был слишком велик. Но где-то на задворках я понимал, что он просто попал под горячую руку. И сам ещё не осознает во что вляпался. В какую паутину затянула его блондинка со снежной фамилией.

— Ромыч? — голос брата доносился будто сквозь вату.

— Денёк выдался непростой.

— Это из-за неё?

Вот тут я уже не выдержал и обернулся.

— Из-за кого? — решил врубить дурака.

Хотя… И врубать не надо.

— Мне сделать вид, что я не в курсе? — иронично протянул Кир и нагло вытащил из моей пачки сигарету, прикурив. — Бросал бы ты это дело. — кивнул на никотиновый яд.

— Пытался.

— Зачем девчонку травишь? Хорошая же.

Ага, хороша. Так хороша, что решила ещё и отомстить, выбрав из всего универа моего брата. Ничего не скажу. Месть вышла отличной. Провела меня, как несмышленого мальчишку. Если бы мог, выдал бы ей премию «лучшая змея этого месяца». Пригрел на груди, называется… Даже свою берлогу тайную ей показал.

Идиот.

— Уже проверил что ли? — не удержался от ехидства. А у самого в груди дыхание спёрло в ожидании ответа.

— А если и проверил то что? — облокотившись на перила, брат взглянул на меня.

Внутренности обожгло, и я с трудом сглотнул вязкую слюну.

— Уведи её отсюда. Ей здесь не место. — сдавленно прохрипел, понимая, что от моей вменяемости осталось совсем чуть-чуть.

Хотелось добавить: «Или я точно сорвусь с катушек», — но вовремя сцепил зубы, проглатывая и это

— Вы с мамой прям два сапога пара. Та тоже весь вечер её взглядом пожирает. А теперь ещё и ты.

Затушив сигарету, Кир развернулся, чтобы уйти, но в дверях остановился. Произнёс:

— Оставь её в покое, Ромыч, хватит издеваться над ней всем универом. Она этого не заслуживает. Имей в виду, что если не прекратишь, мы будем по разные стороны баррикад. Я сделаю всё, чтобы тебе помешать травить ни в чём неповинную девочку.

У меня аж желчь вскипела.

— Да она использует тебя. На кошелёк и твой Лексус небось повелась.

— Ну, ты и болван, конечно. — скривился брат, и вышел, оставив меня одного.

Это мы ещё посмотрим, кто из нас двоих тут болван.

***

Юлия Снежина

Я вся была одним сплошным комком нервов. Оголённым и трясущимся от страха. Кровь стыла в жилах, пока Грозовский испепелял меня взглядом. И даже когда он ушёл, легче не стало.

Я чувствовала себя непросто неуютно, а виноватой. И даже не понимала, почему.

Мы с Романом друг другу никто. Его преследование — это игра. Так почему мне сейчас так совестно? Почему не могу смотреть ему в глаза? Почему чувствую себя предательницей?

Когда ушёл Кир, всё внимание семейства тут же обратилось ко мне.

А я мысленно пообещала дать брюнету затрещину. Такую, чтобы навсегда запомнил. Неужели нельзя было предупредить, что он брат Романа?! Да это же самая настоящая подстава! Ещё и совести хватило сбежать, оставив меня один на один с этими пираньями в платьях.

— Как вы познакомились с моим сыном, юное дарование? — элегантно отрезая небольшой кусок стейка, поинтересовалась мама Кира, Элеонора.

Этот момент мы продумали будучи в дороге. По версии Кирилла, мы с ним познакомились, когда он играл защитником на футбольном чемпионате, отстаивая честь университета. Потом всё было банально: кино, рестораны, совместное времяпрепровождение и любовь. Предложение он сделал мне где-то в этом промежутке.

М-да, с фантазией у Кира точно беда, — поняла я, прокручивая у себя в голове примерный ответ.

Естественно, после озвучивания версии знакомства с Кириллом, я только больше стала не нравиться Элеоноре. И двум девушкам, к слову, тоже.

Поджав губы, мать Кира собиралась задать ещё один вопрос, но её перебил Олег Витальевич.

— Ну, что ты набросилась на бедную девочку. Она итак чувствует себя не в своей тарелке из-за Кирилла, который её сюда привёл. И, наверняка, не сказал, что тут будет всё наше семейство.

— Не будь слишком строгой, Элеонора, — поддержала отца семейства рыжая тётя.

Я скромно потупила глаза, предпочитая не подтверждать и не опровергать слова Олега Витальевича.

Вот, что правда, то правда. Про остальных родственников он мне и словом не обмолвился. До сегодняшнего дня я считала, что семейный ужин — это родители и дети. Тем более после перелёта.

Что ж, этот день я точно никогда не забуду. Как и жизненные уроки, который он мне принёс.

— Я, пожалуй, отойду в уборную. — пробормотала я, вставая. — Прошу меня извинить.

Я банально сбежала, понимая, что больше не высижу одна, среди незнакомых мне людей. А если вспомнить, что где-то здесь, помимо всего прочего, бродит Грозовский, так и вообще. Но в женский туалет он точно не сунется.

Уборная по условиям и отделке оказалась лучше многих квартир в нашей многоэтажке. Да чего уж там, лучше той, которую я снимала раз эдак в пять. И никаких посторонних запахов. Только цветочное благоухание.

Вздохнув, открыла кран и плеснула себе в лицо