– А друзья мои? – спросил я без особой надежды.

– Мутанты што ль? Как староборцы стали всем заправлять, выгнали их за ворота. Хорошо что не поубивали.

– Ясно, – кивнул я.

А что еще скажешь? Рефлексировать бесполезно, хотя порой очень хочется зарядить прикладом в чью-нибудь многомудрую голову, точно знающую как будет лучше. Но поскольку такой возможности нет, остается лишь надеяться, что мои друзья живы.

– Выйдешь наружу – иди прямо, никуда не сворачивай, – между тем наставлял меня Еремей. – С полкилометра пройдешь, может чуть поболее – увидишь странный дом. Тебе туда. Там Проводник живет, который проведет тебя через Купол. Неча тебе в Москве делать, врагов себе ты тут больно много нажил. Ведьма говорят на тебя зуб имеет, маркитанты местные тоже тобой недовольны. Теперь через моего охламона и в Кремле тебе места нет. Послушай моего совета, уходи. Проводник мне должен, скажешь, мол, от меня пришел. Только поаккуратнее с ним, сильный он больно.

– А что за ведьма? – поинтересовался я. – Прям настоящая сказочная баба-яга?

– Неважно, – отмахнулся сотник. – Я и так много тебе лишнего сказал. Кстати, пришли мы. Сейчас проход открою.

Подземный ход оканчивался тупиком, путь перегораживала массивная перемычка. Судя по тому, что я смог рассмотреть при свете лампы, чугунная.

Похоже, что варили эту многотонную плиту давным-давно, даже не в двадцатом веке, а намного раньше. Однако даже малейшего следа коррозии не было видно на ее поверхности. К перемычке был подведен механизм со сложной системой шестерней и противовесов. Похоже, древний как стены самого Кремля. Но исправный, судя по деталям без признаков разрушений, блестящим от намазанного на них жира. Понятное дело, вонял тот жир преизрядно. Но что делать, если в условиях постапокалипсиса с другой смазкой туго?

Еремей подошел к маленькому смотровому окошку, вваренному прямо в середину плиты, отодвинул заслонку, посмотрел. И произнес:

– Чисто снаружи. Ну, помогай тебе Перун.

После чего с силой крутанул рукоять старинного механизма, который сработал на удивление мягко и неслышно, приоткрыв заслонку ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель мог протиснуться один человек. При этом я заметил, что Еремей положил ладонь на рукоять меча, висевшего у него на поясе. Это правильно. Глазок глазком, а мало ли кто там снаружи мог притаиться.

– И тебе не хворать, сотник, – сказал я. И с усилием протиснулся в щель между перемычкой и стеной – все-таки в кольчужной броне пролезать через такие узкие проходы с непривычки непросто.

Но я справился.

* * *

Предутренняя Москва встретила меня сырой прохладой. Я понаблюдал, как за мною закрывается отлично замаскированная чугунная пробка – с двух шагов не поймешь, что тут не потемневший от времени и грибка участок стены, а нечто совсем другое. А и поймешь – что сделаешь? Такую заслонку толщиной в метр и кумулятивный выстрел из РПГ не пробьет.

Впрочем, ладно. Надеялся я, если честно, в качестве награды за спасение дружинника попросить у князя небольшой отряд, который сопроводил бы меня до Измайловской аномалии – места, где под землей был расположен аналог Монумента, который я уничтожил в чернобыльской Зоне. Бывал я там уже однажды, и знаю, что места там, мягко говоря, недружелюбные. Одному не пройти.

Однако с наградой обломилось. Что ж, переживем. Изначально я на что надеялся, когда во вселенную Кремля в одиночку полез? Правильно, на удачу. И если в одном месте с удачей обломилось, значит, придется поискать ее в другом.

Кстати, возможно, что Проводник, должный за что-то Еремею, мог бы мне пригодиться. Например, вывести за энергетический Купол, окружающий Москву, а после ввести обратно. Просто Измайловская аномалия находится аккурат возле МКАД, по которой и проходит граница Купола. И, пожалуй, путь за Куполом может оказаться безопаснее альтернативы переть до Измайлово по зараженной земле, наводненной мутантами, биороботами и прочей нечистью. А уж что там возле самой аномалии творится – жуть! Ходил уже разок, знаю. Лучше уж попробовать подобраться к ней с другой стороны, изнутри Купола туда в одиночку точно не пробиться.

Предутренние часы обычно во всех Зонах относительно спокойные. Дрыхнут все, попрятавшись кто куда. И мутанты, наохотившиеся за ночь. И их выжившие жертвы, уставшие убегать. И даже биороботы подвисают, которым в это время просто не на кого охотиться. Почему? Потому, что вся потенциальная пища дрыхнет. Очевидно же.

В общем, шел я сейчас один-одинешенек по Москве – городу, где гулял совсем недавно. Еще целому. Неразрушенному. Наводненному живыми людьми, суетой, рекламой, автомобилями…

И теми, кто очень хотел меня убить. О чем я, кстати, новый роман недавно написал и отправил через КПК, который все-таки починил, пока ехал из Москвы в чернобыльскую Зону. «Чужая Москва» называется. Даже ответ от редактора получил в стиле, мол, всё в порядке, круто, афтор пиши исчо. Такая вот интересная штука мой КПК, который работает во всех вселенных Розы Миров. Прям не КПК, а аномалия какая-то. Впрочем, может мое предназначение не только нечисть всякую давить, но и записки делать о том, как я ее давлю? Чтоб люди читали и потихоньку готовились к тому, что их возможно ждет в жизни?

Может и так. Кто ж его знает, что на уме у Мироздания. Как сказал один скромный гений, в жизни каждого человека есть два самых важных дня: первый – это когда он родился, а второй – когда понял зачем. Правда, тот гений не уточнил, что делать, если вдруг однажды осознаешь, что понял неправильно, и всю жизнь занимался не тем…

Гоняя в голове такие глубокие философские рассуждения, я и не заметил, как дошел до того дома, о котором говорил Еремей.

Действительно странного дома…

Когда-то это был обычный старинный особняк, которых довольно много в Москве. Построенный на совесть. Таким и апокалипсис не особо страшен, если только в них ракета прямым попаданием не влетит. Мощное здание. Правда, со слабыми местами в плане обороны, присущими всем жилым домам вне зависимости от толщины их стен – окнами и дверями.

Однако в этом доме слабых мест не было. Ибо дверные и оконные проемы густо заросли мощными побегами какого-то неведомого мне растения, похожего на плющ. Правда, никогда в жизни не видел я плюща такой неимоверной упитанности, толщиной примерно с три моих ноги – если б, конечно, у меня была третья нога.

Вдобавок стены дома, увитые этим самым древовидным плющом, были густо расписаны разноцветными граффити, выполненными довольно искусно. В основном черными силуэтами, похожими на так называемые «тени Хиросимы» – пя́тна в форме человеческого тела на стенах домов, всё что осталось от людей после ядерного взрыва.

В Припяти, например, таких искусственных «теней» тоже много. И многие сталкеры говорили, что не нужно останавливаться на ночевку возле этих жутких силуэтов – можешь увидеть, как они двигаются, протягивая к тебе нарисованные руки. А то и шепот их услышать. И тогда гарантированно соскочишь с катушек. Начнешь разговаривать с ними постоянно, вне зависимости от того, где находишься. И лучшее лекарство для того, чтобы вылечить «говоруна» – пуля в лоб. Потому что нехорошо это, когда живой человек мучается…