– Верить ли мне своим ушам? – ледяным тоном вопрошала она. – Я оказываю честь вашей падчерице и сыну, честь, какую любой родитель воспринял бы с радостью, а вы отказываете мне?

Виннамин склонила голову.

– Ваше высочество, прошу вас. Тогда как вы в мудрости своей отвергли траурное платье, я все еще скорблю по своему герцогу. Его дети – моя опора. Вне всяческих сомнений, ваше предложение – пригласить моего сына жить с королем, стать придворным, и ваше желание сделать леди Сарэй своей фрейлиной – огромная честь для меня. Я знаю, сколько наших друзей с восторгом приняли бы подобное предложение, – Виннамин провела рукой, указывая на всех, находящихся в комнате, – но можете ли вы простить слабость матери? Позвольте мне удержать детей рядом с собой еще немного.

Имаджан постукивала холеными пальцами по подлокотнику кресла.

– В нашем доме им будет обеспечен самый лучший уход, самые лучшие условия, какие мальчик и девушка могут только пожелать. Сарэй станет украшением нашего двора и самым близким человеком для своего сводного брата. И, помимо всего прочего, Эльсрен наследник его величества. Жизнь так переменчива. Дайневон здоров и полон сил, но ведь и король Хазарин казался таковым. Эльсрен не сможет получить истинно королевского образования в вашем доме.

В зале вдруг все пришло в движение. Али сразу подумала, что ряды высокородных гостей меняют дислокацию – именно так назвала бы ее мать-воительница все эти перемещения. Сарэй первой подошла к Виннамин, так как обсуждалась именно ее судьба. Принц Рубиньян поспешил к своей жене, чтобы поддержать ее. Он мягко положил руки ей на плечи. Дов незаметно отодвинулась от сторонников принца Рубиньяна и встала за спиной мачехи. Вокруг них образовалось пустое пространство. Дамы из круга Имаджан попятились прочь, словно у Виннамин обнаружилась чума.

Но к Дов подошла Нуритин – армия в одном лице. Али испугалась, что у Виннамин больше не окажется сторонников, но тут приятель Дов герцог Номру живо приблизился и встал между Нуритин и Сарэй. Графиня Томанг и ее сын тоже подошли к Виннамин с таким видом, словно хотели присоединиться к интересному разговору.

Верейю называла Али и Булэй имена остальных дворян, которые подходили и вставали рядом с герцогиней: лорд и леди Веседи, леди Адона, лорд и леди Обемэк. В результате Виннамин поддержали представители пятнадцати знатных семейств, и все это в полном молчании. Барон Энган отошел в сторону, как Ткаа и еще около тридцати мужчин и женщин. Но те, кто стоял рядом с герцогиней, были в числе самых сильных семейств в государстве; Али помнила их имена по зимним занятиям.

Имаджан обвела глазами Виннамин и каждого из ее молчаливых сторонников. Времена сейчас были такие неспокойные, что Имаджан пришлось очень крепко подумать: может ли она позволить себе обидеть этих богатых и властных людей. Губы принцессы сжались в тонкую, узкую полоску. Али увидела, что костяшки пальцев Рубиньяна, сжимающего плечи жены, побелели. Имаджан взглянула на него снизу вверх и выдавила из себя улыбку.

– Я боюсь, не подвергнете ли вы своего сына неудобствам, если позволите ему ежедневно приезжать из дома во дворец, в отличие от Лелина, Униуну и Обелитэна, которые будут жить здесь. – Имаджан покачала головой. – В своем нетерпении заполучить ко двору таких прелестных созданий, как ваши дети, я позабыла о вашей недавней утрате. Я надеюсь, раны на вашем сердце скоро затянутся. – Она неприятно улыбнулась Сарэй: – Возможно, вы осчастливите нас своим присутствием к осени, леди Сарэй.

Сарэй присела в неглубоком реверансе и прикрыла глаза ресницами.

– Ваше высочество оказывает мне честь, – проговорила она нежным голоском, – и я благодарю вас за вашу доброту к моей семье.

Имаджан грациозно склонила голову.

– Я верю, что вы, ваша мачеха и ваша сестра Довасари будете с нами во дворце в ночь лунного затмения. Барон Энган, наш астроном, сообщил нам, что ваша сестра весьма интересуется подобными вещами. Это будет приятное ночное развлечение и истинное удовольствие для тех, кто почитает Богиню.

«Ах, вот какую сказку вы рассказываете», – подумала Али. Обычно лунные затмения толковались как предвестник несчастий, считалось, что Богиня затемняет лицо от своих дочерей. Имаджан пыталась переиначить то, во что столетиями верили, не обсуждая.

«Ничего себе, – подумала Али. – Ее позиция достойна восхищения. Она мыслит широко. Хотя, может, Имаджан в безумии полагает, что сама Богиня ведет ее».

Герцогиня встала.

– Мы принимаем ваше любезное приглашение, ваше высочество. Вы слишком добры к изгнанникам. Смею сказать, я ужасно устала. Наше путешествие было долгим, а прибыли мы только вчера, – проговорила она таким тоном, словно несколько минут назад хвалила прическу принцессы, а не отвергла ее предложение: – Могу ли просить вашего разрешения покинуть вас?

Глаза Имаджан вспыхнули как сапфиры, когда она всматривалась в Виннамин.

– Разумеется, но лишь ненадолго, ваша светлость, – произнесла она и снова натянуто улыбнулась. – Мы ожидаем вас здесь в ближайшем будущем, Виннамин Балитанг, на нашем празднике, да и на других торжествах. Нам не хватало вашего присутствия при дворе. – Она сознательно не смотрела на сторонников герцогини. – Мы считаем, что вас постепенно надо выводить из траура.

Принц Рубиньян улыбнулся.

– Отныне капитан Сибигат будет каждый день посылать охрану для сопровождения юного Эльсрена во дворец и обратно домой, – произнес он медовым голосом – Мы будем заботиться о нем, как о собственном сыне.

Виннамин присела в глубоком реверансе перед обоими регентами. Ее примеру последовали Нуритин, Сарэй и Дов. Только после того, как принцесса кивнула, они выпрямились.

Али лихорадочно думала, помогая Дов переодеваться. Молчаливая поддержка знати была весьма поучительна. Али знала, что каждый человек в этой комнате вынес из происшедшего тот же урок, что и она. Регентам было необходимо, чтобы знатные луарины оставались на их стороне и относились к ним дружелюбно. Регенты не могли позволить себе терять расположение этих людей из-за такого пустяка, как назначение юной леди на пост фрейлины принцессы.

Али заметила и кое-что еще. Совсем немногие из тех, кто вступился за герцогиню, колебались. Они действовали уверенно, словно давно были готовы поступить именно так. Значит, они ожидали чего-то подобного. Группа, поддержавшая Виннамин, не составляла большинство – примерно четверть луаринской знати Архипелага, а возможно, и еще меньше. Но на Архипелаге сейчас была такая непростая ситуация, что регентам лучше было ослабить хватку, чем наказывать даже такую небольшую группу дерзких луаринов.

Али припомнила все имена высокородных луаринов и попутно освежила в памяти информацию об их интересах, родстве и политических позициях.

– Это как камни, – учил ее дедушка Майлс, – у многих из них есть то, что скульпторы или рабочие называют точкой отслоения. Это точка, куда ты можешь стукнуть молотком и долотом, чтобы отколоть пластины камня. Любые союзы – абсолютно то же самое. Найди правильную точку отслоения и можешь расколоть их пополам или даже разбить в осколки.