Девушки идут впереди нас, поэтому я склоняюсь к Дину и бормочу:

– Не возражаешь, если мы разделимся? Я хочу сесть с Грейс. Сегодня ее день рождения.

Взгляд приятеля тут же опускается на отменную задницу Рамоны.

– Согласен.

Когда я предлагаю то же самое девушкам, Грейс и Рамона утвердительно кивают. Рамона сразу же цепляется за руку Дина и что-то шепчет ему на ухо. Он усмехается, и они скрываются в темноте в поисках свободных мест.

Мы с Грейс следуем за ними. В середине зала, прямо у прохода, обнаруживаются два свободных места, и когда мы усаживаемся, она придвигается ближе и шепчет мне:

– Ты уверен, что твой друг не против сидеть с Рамоной? Потому что она будет приставать к нему весь фильм.

Ее губы практически касаются моего уха, и девушка просто невероятно пахнет. Я совершенно не разбираюсь в цветочных запахах, но в ее аромате есть что-то сладкое и нежное, и когда Грейс проводит рукой по волосам, меня тут же обволакивает исходящим от нее благоуханием.

– Не волнуйся. Дин может сам о себе позаботиться, – ухмыляясь, шепчу я ей в ответ.

Мы поворачиваемся к экрану, и анонс нового фильма тут же приковывает все внимание Грейс. Это какой-то боевик с множеством взрывов и убийств, с большими звездами и еще более большими пушками, и мне нестерпимо хочется поцеловать эту девушку, когда я замечаю радостное выражение на ее лице. Ее любовь к экшенам, оказывается, сильно заводит.

Не в силах остановиться, я беру ее руку в свою.

Она удивленно вздрагивает, но тут же расслабляется и, бросив на меня взгляд, улыбается мне, а потом снова переключает все свое внимание на экран.

Я до сих пор никак не могу разгадать ее. Она милая, но никак не наивная. Невинная, но в то же время Грейс кажется невероятно уверенной в себе. Она не забрасывает меня вопросами и не флиртует со мной. Черт, она даже ни разу не упомянула о том, что я играю в хоккей, а обычно именно это в первую очередь делают девушки, когда я знакомлюсь с ними.

Это просто какое-то безумие – я почти ничего не знаю о ней, но мое лицо уже побывало у нее между ног пару дней назад… о черт, теперь я думаю о ее киске.

Чудесно. Мой член вырос до чудовищных размеров.

Я неловко ерзаю на своем месте, борясь с желанием засунуть руку в штаны и незаметно там все поправить. Или засунуть руку в ее штаны и поздравить Грейс так, что она запомнит это на всю жизнь.

Но ничего не поделаешь. Вокруг то и дело раздается хруст попкорна и оберточной бумаги от конфет – бесцеремонное напоминание о том, что нас окружают люди. Я пытаюсь сосредоточиться на вступительных титрах, мелькающих на экране, но проходит десять минут, а отвлечься не получается.

Сколько нужно просидеть с эрекцией, пока не станет совсем плохо? Три часа? Четыре? Но ведь кино не может идти так долго, верно?

Боже, я, блин, надеюсь, что нет.

Впервые в жизни я не злюсь на Рамону за то, что она заставила меня на мой день рождения выйти в люди. Мне хотелось просто остаться дома, в тишине и спокойствии, но она сунула мне под нос билеты на фильм с Джейсоном Стейтемом, как суют ослу морковку. Мы достаточно давно дружим, так что Рамона знает все мои слабости – и всячески пользуется этим.

Но как же здорово, что сегодня ее козырем оказался Стейтем, иначе я бы сейчас не сидела рядом с Логаном.

При этом я до сих пор не разобралась в своих чувствах к нему. Он не произвел хорошего первого впечатления, когда умчался из моей комнаты в тот первый вечер, но наша вторая встреча была буквально оргазмической. Так что пока галочки стоят в обеих колонках – «за» и «против».

Ладно, в «за» можно поставить еще одну галочку – потому что на середине фильма он целует меня.

И это не легкий и быстрый поцелуй. Не томительная ласка губами. Это горячий поцелуй с языком, от которого мое сердце начинает биться сильнее и громче, чем оглушительные взрывы в фильме. Я полностью отдаюсь этому поцелую, ему, умелым движениям его языка и теплу его руки, которая обхватывает мой затылок.

Но сдавленное хихиканье рядом напоминает мне о том, где мы находимся. Я смущенно отстраняюсь, и взгляд Логана из-под полуопущенных век задерживается на моих губах, влажных и распухших от поцелуя.

Он наклоняется ближе:

– По шкале от одного до десяти, насколько сильно ты будешь переживать из-за того, что пропустила несколько минут фильма?

Я обдумываю его вопрос:

– Два?

– Слава богу.

Он поднимает меня с места. Мы сидели у прохода, и нам не нужно протискиваться вдоль всего ряда, чего так не любят кинозрители, и бесконечно извиняться. Продолжая держаться за руки, мы на цыпочках спускаемся по ступенькам. Недалеко от первого ряда я замечаю головы Дина и Рамоны, но они не видят нашего побега.

– Куда мы идем? – шепотом спрашиваю я.

В ответ получаю лишь озорную улыбку. Логан тащит меня по темному коридору к дверям кинозала, но вместо того, чтобы пройти сквозь них, он устремляется влево и поворачивает ручку двери, о существовании которой я до этого и не догадывалась.

Мы в кладовке. В кромешной тьме и где воняет чистящими средствами, но тут тело Логана прижимается к моему, и я ощущаю только его запах. Я ахаю, когда его губы накрывают мой рот, потому что ничего не вижу, вообще ничего. Но зато я могу чувствовать, ох как могу! Стальные грудные мышцы Логана под его футболкой с длинными рукавами. Обольстительные ласки его языка, который проник в мой рот через раскрытые губы.

Я обхватываю его руками за шею и охотно возвращаю поцелуй. В эту же секунду он прижимает меня спиной к стене, и его мускулистое бедро раздвигает мои ноги. Это неожиданное соприкосновение порождает волну возбуждения, которая прокатывается по всему моему телу.

Он целует меня так, словно не может насытиться, посасывает мой язык, как будто это конфета. А потом обхватывает ладонью мои ягодицы и рывком притягивает ближе – так, что нижние части наших тел трутся друг о друга.

– Как бы мне хотелось трахнуть тебя прямо тут. – Он рычит эти слова мне в шею и тут же вонзается в нее зубами, но вмиг успокаивает жалящую боль языком.

Я даже не знала, что на моей шее столько чувствительных мест. Я словно охвачена огнем, каждый дюйм моей кожи пощипывает от ощущений, покалывает каждый раз, когда его губы пускаются в путешествие по моему воспаленному телу.

Мой клитор набухает, ноет, напряжение между моих ног только растет, и вот я уже бесстыдно трусь о его бедро в отчаянной попытке облегчить агонию. Мне еще ни разу не доводилось предаваться любовным утехам на публике, и осознание того, что в любой момент кто-то может войти и застать нас здесь, заставляет мои бедра двигаться быстрее, с еще большим пылом.