Другие жены Раваны обратились к Мандодари со словами утешения и подняли ее с земли, говоря:

– Жизнь быстротечна и переменчива, все когда-нибудь заканчивается.

Тем временем Вибхишана приготовил все для совершения погребального обряда. Тело Раваны возложили на костер, и Вибхишана зажег огонь. Жены Раваны возвратились в Ланку, а боги вознеслись на небеса. Взяв кувшин с морской водой, принесенный Сугривой, Лакшмана помазал Вибхишану на царство и провозгласил его царем ракшасов.

Призвав Ханумана, Рама отправил его на поиски Ситы. Хануман должен был рассказать царевне обо всем, что случилось. Он нашел царевну в роще, где ее по-прежнему охраняли ракшасы. Здесь он поведал Сите о победе Рамы, и она выразила желание видеть своего господина. Быстрее ветра помчался Хануман к Раме и передал ему слова Ситы. Рама погрузился в молчание, а затем попросил Вибхишану привести Ситу. Омывшись и надев богатые одежды, Сита предстала перед супругом. Рама, испытывавший одновременно радость, печаль и гнев, попросил Вибхишану подвести к нему Ситу. Царь ракшасов повелел расчистить дорогу для паланкина Ситы, но Рама остановил его:

– Сита должна покинуть паланкин и прийти ко мне сама. Нет беды в том, что твой народ увидит Ситу в моем присутствии, – сказал Рама Вибхишане.

Вибхишана подвел Ситу к Раме. Приблизившись к супругу, она с радостью взглянула на него. При виде Рамы печаль покинула Ситу и лицо ее засияло подобно луне.

Рама же, глядя на покорно стоящую перед ним жену, воскликнул:

– О Сита, я убил врага, смыв нанесенное мне оскорбление. Благодаря Хануману, пересекшему океан, Сугриве с его армией и Вибхишане я выполнил данное мною обещание.

Сита печально, со слезами на глазах смотрела на Раму, а его раздирали противоречивые чувства.

– Я смыл оскорбление, нанесенное моей семье и мне самому, – промолвил он, – но как мне принять жену, так долго прожившую в доме другого? Равана прикасался к тебе, смотрел на тебя. Я отомстил ему, но с тобой нас более ничего не связывает. О прекрасная, моя честь требует, чтобы я отпустил тебя, ибо как могла ты сохранить добродетель, оставаясь наедине с Раваной? Выбери себе жилище по своему желанию. Ты можешь остаться с Лакшманой, Бхаратой, Сугривой или Вибхишаной.

Услышав жестокие слова из уст мужа, Сита затрепетала, словно лань, и горько заплакала. Затем, осушив слезы, она ответила:

– Почему ты говоришь со мной так сурово? О герой, я сама свидетельствую о своей непорочности. Против моей воли касался меня другой, сердце же мое оставалось верным лишь тебе. О повелитель, мы долго прожили вместе, и любовь наша лишь крепла с годами. Теперь, когда ты отвергаешь меня, жизнь моя больше не мила мне. Почему ты не велел Хануману передать мне твои слова раньше? Я бы умерла тотчас, и тебе не пришлось бы осаждать Ланку. В тебе говорит гнев, ты видишь во мне обычную женщину, но я – дочь Джанаки, рожденная землей. Ты не знаешь меня!

Повернувшись к Лакшмане, Сита сказала:

– О сын Сумитры, приготовь для меня погребальный костер, мою последнюю обитель. Я не хочу жить, незаслуженно опороченная.

Исполненный гнева и печали, Лакшмана взглянул на Раму и, повинуясь его молчаливому повелению, сложил погребальный костер.

Обойдя вокруг Рамы с потупленными глазами, Сита подошла к погребальному костру. Сложив руки, она обратилась к богу огня:

– О огонь, будь свидетелем моей непорочности и, если сердцем я всегда была верна Раме, защити меня!

С этими словами Сита вступила в пылающий костер, и все присутствующие погрузились в печаль, оплакивая царевну.

Один лишь Рама не вымолвил ни слова. С небес в своих сияющих колесницах спустились боги, прося Раму смягчиться.

– Ты – защитник вселенной, почему же дочери Джанаки ты отказываешь в защите и обрекаешь ее на смерть в огне? Разве ты не знаешь своей божественной сущности? Почему же ты судишь Ситу как простой смертный?

– Я – Рама, сын Дашаратхи, – отвечал царевич. – Пусть Создатель поведает мне о том, кто я, откуда пришел и куда уйду.

– Слушай же, – промолвил Брахма, – добродетель твоя – в любви к истине. Ты – Нараяна с диском и жезлом; ты – лук времени; ты – творец и разрушитель; ты – победитель врагов; ты – защитник богов и отшельников; ты – во всем сущем, в коровах и брахманах, в небесах и реках, в горных вершинах. Когда ты закрываешь глаза, наступает ночь, а когда открываешь – наступает день. Теперь, когда Равана побежден, твоя миссия выполнена и ты можешь вернуться на небо.

Услышав слова Брахмы, бог огня, с черными как смоль вьющимися волосами, сияющий как солнце, появился в пламени, держа на руках Ситу.

– О Рама, возьми Ситу, – сказал он, – она чиста перед богами и людьми. Она устояла перед Раваной и никогда ни словом, ни делом не изменила тебе.

С сияющими глазами внимал Рама словам Агни.

– Долгое время провела Сита в доме Раваны и потому должна была пройти это испытание перед лицом народа. Если бы я принял ее без этого испытания, люди говорили бы, что сын Дашаратхи, побуждаемый низменными желаниями, пренебрег законом. Я не сомневался в том, что сердце Ситы всегда принадлежало мне одному и что ее добродетель была лучшей защитой от посягательств Раваны. Она принадлежит мне, как солнцу принадлежат его лучи.

Так сын Дашаратхи вновь обрел жену.

Представ перед Рамой, Шива явил ему отца его Дашаратху на сверкающей колеснице в сонме богов. Рама и Лакшмана поклонились отцу, а тот, обняв любимого сына, сказал:

– Даже на небесах, среди богов, я несчастен, ибо мне не хватает тебя. Я помню каждое слово Кайкейи и помню, что ты выполнил обещание, которое я некогда дал ей. Теперь я знаю, что ты победил Равану. Каушалья будет счастлива видеть тебя, когда ты с победой вернешься домой. Да благословенны будут те, кто возведет тебя на трон Айодхьи. Срок твоего изгнания подошел к концу. Правь же вместе с братьями в Айодхье, и пусть жизнь твоя будет долгой!

– Прости Кайкейи, отец, – обратился Рама к Дашаратхе, – и возьми назад проклятия, которыми ты осыпал ее и ее сына.

– Да будет так! – согласился Дашаратха и, обратившись к Лакшмане, сказал: – Да благословят боги тебя, сын мой, и да уготовят тебе место на небесах, ибо ты всегда был опорой и поддержкой Раме. Ты же, Сита, не сердись на Раму за его слова. Все, что он делал, сделано для твоего блага. Женщины всей земли будут восхвалять тебя, ибо ты хорошо знаешь, в чем состоит долг жены. Не мне говорить тебе, что муж для жены – бог.

Затем Дашаратха вознесся на небеса.

Теперь к Раме обратился Индра:

– О Рама, первый из мужчин, мы не просто так явились к тебе. Мы готовы выполнить любое твое желание.

– О владыка небес, – промолвил Рама, просияв, – в твоей власти вернуть жизнь всем обезьянам, павшим в битве. Пусть они вернутся к своим семьям. Воскреси всех обезьян и медведей, сражавшихся за меня не на жизнь, а на смерть. И пусть у них всегда будет вдосталь плодов и кореньев.