раздражённо повела плечом и забралась в капсулу. Неужели теперь каждое утро будет таким неприятным. Взлетев вверх, она сердито посмотрела на дом Юрика. Рерик продолжал улыбаться, глядя ей в след.

– А где твой партнёр по лабораторным работам? – вместо приветствия спросил Баклажан и плюхнулся рядом с ней. Ниа отвернулась, но успела заметить, как Ди дёрнула его за руку, стараясь отгородить подругу от болезненных разговоров. – Нет, мне то всё равно, – хмыкнул Бак. – Просто хотел поддержать беседу.

Внезапно Ниа осознала, что совершенно не хочет ни с кем общаться.

– Хоть бы сегодня был день лабораторных комнат, – взмолилась она. Но сегодня, как назло, всё шло против её желаний. Венетус энергичным шагом вошёл в аудиторию и объявил, что работы в Парке благополучно завершены, и сегодняшний день пройдёт среди его жителей.

Пока они шли в Парк, Ди нахваливала Гё Ниа:

– Такое милое курлыканье, – от восторга она пританцовывала, – а сказки, это волшебство какое-то. Как ты думаешь, такие планеты существуют на самом деле?

– Не знаю, Ди, иногда мне кажется, что да, а иногда, что это всё выдумки и набор слов.

– Да и не важно, – отмахнулась Ди. – Зато всё это безумно интересно. Будто я сама путешествую! У тебя случалось так, что ты загадала желание, а оно, бац, и исполнилось?

Ниа вместо ответа лишь помотала головой. Она загадала желание избегать любого общения несколько минут назад, но, казалось, что оно, наоборот, становилось всё более и более насыщенным.

– Как же всё-таки это здорово, что мне не нужно возвращать Гё, а, Ниа? – толкнула её в бок Ди. – Вот повезло так повезло!

Ниа метнула на неё взгляд полный презрения и зашагала вперёд, пытаясь оторваться. Но Ди, которая, казалось, ничего вокруг не замечала, продолжала восторженно тараторить себе под нос неуместные и бестактные слова благодарности и семенила вслед за ней.

Облачившись в невидимую защиту, студенты прошли в Парк, где их уже встречал привычно энергичный и шумный Петрович.

– Несказанно рад вас сегодня здесь лицезреть. А теперь все за мной, я кое-что нашёл! – и он ловко нырнул в ближайшие кусты. Ниа, которая ещё не привыкла к траве, покрывающей большую часть поверхности Парка, сделала осторожный шаг. Первые шаги всегда вызывали щекотку. И, если чихать она перестала быстрее остальных при входе в Парк, то к щекотке ей никак не удавалось привыкнуть. Ди, внимательно следя за подругой, тоже оставалась на месте, а вот остальные дисперсиане, включая Бака, уже уверенно скрылись в кустах.

– Эй, а меня видно? – какой-то малознакомый зелёный высунул голову из кустов и помахал девочкам. – Кусты зелёные, и я зелёный! Опасный зелёный куст! Как Опасный День, но только куст, понимаете? Зелёный! – рассмеялся он собственной шутке и снова спрятался.

Ниа презрительно фыркнула.

– Ёлки зелёные! – послышался голос Петровича. – Ну, вы идёте или нет?

Ниа и Ди, отбросив страхи, немедленно бросились на голос.

– Это, как Гё, но не Гё, – прошептала Ди, рассматривая странное существо, на коленях перед которым стоял довольный Петрович, а остальные студенты чуть поодаль завороженно перешёптывались, то втягивая, то вытягивая пальцы.

– И не птица, – тоже почему-то шёпотом пробормотала Ниа, вспоминая, каких ещё животных с проекта «Земля» она выучила. Услышав это, Петрович прыснул, отчего странное существо свернулось в шар.

– Нет, ёж – определённо не птица, – булькал от смеха он. Почему-то ему это казалось очень смешным.

– Ёж? – переспросила Ди. – А слово похоже на Гё, правда, Ниа? – она наклонилась к ежу, и, вытянув пальцы, приподняла колючий шар. И тут же, вскрикнув от неожиданной боли, она уронила ежа в траву. На этот раз он не стал превращаться в шар, а бросился наутёк, быстро перебирая короткими лапками.

– Прячь! – подсказал ей уже поднабравшийся опыта в дисперсианских травмах Петрович, мгновенно закрыв уши руками. – Регенерируйся, давай. И прекрати вопить! Что вы за люди такие, всё вам нужно потрогать. Кстати, Бак, – в это время Ди вытянула обратно мгновенно зажившие пальцы и перестала кричать, – сегодня тебя приглашают на кулебяку. Сам Доширак! Эвоно как!

Фиолетовый жеманно всплеснул руками, потом оглядел остальных и, убедившись, что всеобщее внимание приковано теперь к нему, скромно шаркнул ногой и поклонился.

Ниа презрительно сморщилась. Сегодня её раздражали все дисперсиане до единого. Она посмотрела на Ди, которая придирчиво рассматривала свою руку, и решила оторваться от группы, чтобы провести этот день вдали от них.

– Итак, курсовая… – она прошла по тропинке до апельсиновой рощи, полюбовалась издалека на уток в пруду и вдруг заметила женщину, сидевшую прямо на траве под деревом, закутавшись в длинную странного цвета шаль. – Вот с неё и начнём! – решила Ниа и направилась в её сторону.

– Привет, я готовлюсь к своей курсовой и хочу улучшить жизнь на Земле. Для этого я хотела бы узнать, что тебе там не нравится?

Женщина повернулась, поправила край шали, сбившийся на глаза, и Ниа узнала её. Это была та самая сердитая старуха, которая однажды назвала дисперсиан чертями, но отступать теперь уже было поздно. Ниа сама внедрилась в её пространство. Старуха сверлила Ниа пронзительным и неприятным взглядом выцветших серых глаз. Как ни старалась Ниа, ей ничего не удавалось считать.

– Что мне здесь не нравится? – после долгой паузы переспросила она. Ниа уже пятьдесят два раза пожалела, что затеяла этот разговор, но нужно было как-то выкручиваться и делать вид, что всё идёт по плану.

– Нет, на Земле! – ответила она без энтузиазма. Она подняла глаза на старуху. Старуха опять невыносимо долго молчала.

– Тебя как звать-то? – наконец, вместо ответа спросила она, едва шевеля тонкими морщинистыми губами.

– Ниа, а тебя?

– Нужно к старшим обращаться в уважительной форме и говорить нам «Вы».

– Понятно, – покорно кивнула Ниа. – То есть, чем старше человек, тем его больше?

– Поясни…

– «Вы» говорят в том случае, когда кого-то много. Когда это группа людей. А ты, по-моему, одна.

– Поняла, – впервые лицо старухи просветлело, и она усмехнулась едва заметным движением губ. – Это интересное замечание, о котором прежде я не задумывалась. Действительно, чем старше мы становимся, тем больше храним в своей душе людей. Но мы будем общаться так, как тебе привычнее. О чём ты меня спросила?

– Имя. Меня зовут Ниа. Тебя?

– А меня уж никак не звать.

– Разве так бывает?

– По-твоему, для чего тебе нужно имя?

– Не знаю, оно просто есть и всё, – пожала Ниа плечами. – И, чтоб понятно было, что я – это я.

– Кому понятно-то? – усмехнулась старуха. – Тебе?

– Нет, конечно! Чтобы понятно было всем.

– Выходит, имя нужно человеку для других. Не для себя, а только, когда до него