Предложений приходит много: и с Кипра, и из Англии, и из разных других уголков света, а если присмотреться – в основном офшорные зоны, где налоги можно не платить или платить по минимуму. И что удивительно – даже америкосы интерес проявили, с их национальной гордостью в отношении мировой гегемонии, а спросили бы меня, хочу ли я ваших предложений. Есть такое простое слово – «Родина», со всеми ее плюсами и минусами, и менять ее, однако, никто не собирается. Людмила прочитала, в одном письме из почты, о таком заманчивом предложении: даже авиабилеты и проживание обещают оплатить, только приезжайте, загорелась на дармовщину съездить. Надо знать ей, а лучше объяснить на пальцах про эту наживку, что за это отрабатывать надо в поте лица своего и не один год жизни, про мышеловку все знают, а им бы только ноготок как-то захватить, а там и руку по самую голову отхватить. Долго и упорно разъяснял ей ошибочность этих предложений, потом неожиданно появилось предчувствие беды: «Миша, иди быстрей сюда, я тут на что-то нажала». Слава богу, это не самое худшее, и Михаил ей строго наказал в его компьютер не лазить и там не шарить. Когда Людмила ушла – эту беду быстренько исправил.

На следующий день, вслед за предыдущим, проезжая с Людмилой по утреннему городу, с любопытством наблюдал за большими переменами в нем: незаметно появилось, как грибы после дождя, много больших торговых центров, красивых административных зданий, просторных скверов, целых жилых микрорайонов, комфортабельных гостиниц, есть где отдохнуть и провести время, выбор имеется на любой вкус. Так и доехали с нескрываемым интересом, рассматривая изменившийся город, за довольно-таки короткий период времени, когда только успели, из окна машины до своего офиса.

– Люда, посмотри-ка, что это за визитеры к нам подъехали. Машина крутая, не один миллион рублей стоит и явно не из нашего города, номера какие-то непонятные, таких ни разу не видел.

– Да, я вижу. Интересно, к кому?

– Угадай с трех раз, а я гадать не буду – это к нам, я даже больше скажу – это по мою душу, но, как говорится, круче нас – только яйца на сегодняшний день, а выше нас – только звезды, разберемся. Давай минут пять-десять посидим в машине, я в голове прокручу вариант разговора или переговоров с ними на всякий случай. Хорошо, если я ошибаюсь, а если нет, то предстоит трудный разговор, исход которого непредсказуем.

– И что ты надумал?

– Отгадай известную загадку: «Учительница диктует задачу: тридцать учеников съели сто двадцать яблок, сто пятьдесят слив и шестьдесят абрикосов. Дети, ответьте, что будет у каждого?» И ты пока будешь думать, усиленно в уме считать. Я тебе банально скажу – расстройство желудка. Вот чтобы не пойти по ложному пути, помолчи, пожалуйста, и не обижайся на меня, хорошо, мое солнышко?

– Я все поняла и не обижаюсь на тебя, и так понятно, что разговор будет не из легких. Ну, а если все-таки предположить, что не к нам?

– Твоими бы устами да мед пить, но я не верю, что не ко мне.

– А к кому тогда?

– Развивающихся быстро новых компаний и контор с таким оборотом, какой сейчас у нас проходит, вокруг и внутри этого здания я не вижу и не слышу, так что с прискорбием сообщаю: к нам.

– Согласна с тобой, что будем делать?

– Если предположить, что они у нас внутри находятся, делаем соображение, что кто-то в офисе должен быть, он же их запустил как-то. Звоним Ваське или Кольке, кто-нибудь да ответит на наш звонок, и даст исчерпывающую информацию о визитерах.

Тут же, как бы услышав этот разговор, прямо к месту и вовремя зазвучал на телефоне рингтон Г. Лепса «Только рюмка водки на столе», молча, с вниманием, дослушали до конца веселую песню. Звонил Николай, легок на помине. Сейчас все узнаем, обрадовался Михаил.

– Алло, Николай, привет от старых штиблет, прям, как Костин Светик отвечаю, аж передернуло от воспоминаний о ней. Что у нас за гости нарисовались, издалека? Да, во как, и что говорят? Мы стоим напротив офиса и глядим на тачку крутую, припаркованную возле нас, видно на ней к нам пожаловали и поняли с Людмилой с помощью логических умозаключений, что кто-то к нам прибыл с неожиданным визитом и с какимто, наверное, предложением, как ты говоришь: «Трейдинг-интернейшнл»?

– Сейчас придем, ты там сильно не распространяйся насчет всего, кофе предложи попить дешевенького, там он стоит в шкафчике, ты знаешь, только бери в серой коробке – ему лет двести, нечего им хороший пить, хороший нам оставь. И можешь по-своему мозги пудрить им, разрешаю, про работу мою ты ничего не знаешь, ты простой бухгалтер, что, как, тебе невдомек, под дурачка коси.

Михаил с Людмилой вышли из машины и медленно пошли в офис.

– Холодно как! Я бы сейчас дома забралась под плед, в шерстяных носочках, в кресло с горячим кофе.

– Упаришься. И вроде не холодно, конец весны сейчас – это ты просто перенервничала и тебя в зиму потянуло.

– Ага, и спарилась бы с кем-нибудь.

– Кто о чем, а вшивый о бане, это тебе не в укор, просто у тебя в такой ситуации мозг совершенно по-другому работает, а у мужиков совсем иначе, от того и мерзнешь, весна на дворе, лето на носу. Ты вот прекрасно знаешь, что воду из водопроводного крана пить нельзя, потому что она грязная. Но фрукты тщательно моешь водой из-под этого же крана, и после этого они, якобы, должны быть чистые? Ты это делаешь на автомате, даже не думаешь об этом. А мужики иногда задумываются. Ладно, заходим и, если что, улыбаемся, у нас все хорошо на самом деле, это правда.

Вдвоем, улыбаясь, зашли к себе в офис и первым увидели Николая, переминавшегося с ноги на ногу с идиотской улыбкой на лице, как будто в офисе находится бригада психиатров, и все по его душу.

– Коля, создается впечатление такое, глядя на тебя, как будто у тебя в семье было пятнадцать братьев и сестер и один горшок на всех, вот, наверное, где ты научился танцевать чечетку, так ловко перебираешь сейчас ногами. И меня всегда удивляла фраза: «Присядь, в ногах правды нет». Ну, можно подумать, в одном месте ниже пояса вся правда скопилась. Где они? У тебя или у меня в кабинете обитают?

– Извини, у тебя. Как зашли, оглядели все в офисе, определили что-то для себя – и сразу к тебе в кабинет напросились, сидят, шибко не разговаривают, тишина у тебя там.

– Сто процентов даю, в компьютере лазают, промышленный шпионаж называется, однако. А у меня все в голове заложено, и не сканируешь, копии не сделаешь, что у меня в башке сидит. Они думают: особенная программа мною написана под Форекс – вроде робот какой-то, и он большие деньги приносит на блюдечке с голубой каемочкой владельцу; пускай думают, думать вообще не вредно. Возможно, у них есть желание его приобрести или как-то выудить правдами или неправдами, посмотрим, что дальше будет.

Так, оставайтесь здесь, не будем гадать на кофейной гуще, пойду посмотрю, что за контингент к нам на наш огонек забрел. Да, Николай, как выглядят, случайно на братков бритоголовых не похожи? А то всякое может быть на нашем небосклоне, еще и «крышу», и охрану могут предложить в обмен на наши честно заработанные неплохие денежки. Николай, надо на входной двери срочно повесить табличку такого характера: «Ахтунг! Злюкен собакирен! Яйцен клац-клац!» Все подумают, что здесь находятся круглые идиоты, сразу гостей непрошеных разных поменьше будет, и лишних любознательных тоже. Ладно, окончательно пойду знакомиться с теми, кто сейчас за этой дверью в моем кабинете. Сидят там такие буржуины, которые хотят узнать великую тайну от скромного по жизни Мальчиша-Кибальчиша.