пределами Греймхау. И еще добываем серебро.

— Неприлично богатый край, — присвистнул Эмрис.

— Угу, и в том числе поэтому никто не хотел видеть его следующим управителем безродного рыцаря.

— Ты, похоже, этого тоже не одобряешь? — Эмрис заинтересованно всмотрелся в лицо Рейберта.

— Не то чтобы, — неуверенно протянул тот. — Просто… мы с Ноланом были в одном отряде. Дружили с покойным сыном герцога, потом защищали леди Греймхау, муштровали гарнизон, все такое. А потом внезапно Нолан тоже стал господином, понимаете? Да, прошло время, вассальные лорды и цеха согласились принять его в качестве супруга ее светлости, но… — Рейберт отвернул лицо. — Простите, мне не следовало говорить об этом.

— Я, честно сказать, тоже не знаю, как «Железные Братья» станут относиться ко мне теперь, когда я барон, — поделился он с Рейбертом вместо этого.

— Это другое, милорд. Они шли за вами с самого начала, вы были командиром над ними с самого начала. А мы с Ноланом… А, ладно, забудьте. Я перепил.

И, дабы наверняка пресечь возможный диалог, Рейберт ударил скакуна в бока. Эмрису пришлось ускориться.

Глава 7

Бордель был практически классическим: легкий полумрак, густой пряно-сладковатый аромат, разновесные покровы из цветастых летящих тканей приторно-томные разговоры, регулярно пробиваемые насквозь вскриками и звуками стоящей порки. Завидев Рейберта, к нему выплыла хозяйка местных утех — худощавая, ярко накрашенная дама, затянутая в платье так, что ее грудь едва-едва не вываливалась из корсажа.

— Сэр Ре-е-ейберт! — Пропела она. — Я, признаться, думала, вас будет больше. Мы с девочками уже настроились. — Она призывно улыбнулась, сделав жест рукой себе за спину, где сгрудились несколько незанятных красоток.

Рейберт не растерялся и блеснул глазами, резко превращаясь в прекрасного золотоволосого рыцаря из любовных баллад.

— О-о, не недооценивайте меня, мадам Лусинда! — Он подхватил ее руку и припал к ней губами, вызвав у женщины заливистый смех. — Чуть позже непременно воспользуюсь вашей благорасположенностью! А пока не подскажите ли…

— Второй этаж, третья дверь справа.

— Спасибо, мадам.

Когда Рейберт обернулся к Эмрису, тот прирос к месту с настолько неоднозначным выражением на лице, что блондин рассмеялся.

— Идемте, барон.

Нолан встретил их в просторной комнате («Явно для особо важных гостей!»), сидя на мягком диване с бокалом вина в руке. Выглядел он, однако, скорее бодрым, чем разнеженным. Эмрис вдруг увидел его с другой стороны: конечно, Рейберт жаловался, что их отношения друзей изменились, но хоть кто-то подумал, каково было самому Нолану? Какой мужчина захочет быть при женщине консортом? Оплодоворителем без права решать вопросы и иметь голос в делах? Что двигало этим парнем? И парень ли он? Сколько Нолану лет? На мальчишку-то непохож. У него, Эмриса, в «Железных Братьях» довольно много ребят плюс-минус того же возраста.

«Да, только ни один из них — не зять герцога Греймхау».

Почему он это сделал? Из-за титула наверняка. А она? Почему леди Идель согласилась? Была очарована первой любовью? А что, друг старшего брата — какую девочку миновала такая влюбленность, а?

Не то, чтобы он, конечно, знаток, женских молодых сердечек, но все же до того, как покинуть замок дяди, он успел кое-что увидеть. И попробовать, хмыкнул по себя Эмрис.

— Барон Редвуд! — Нолан отставил посеребренный бокал на стол рядом с софой и взглянул на Рейберта.

— Спасибо. Не оставишь нас? Кажется, у мадам Лусинды были на тебя большие планы.

— Люблю большие, — растекся в улыбке Рейберт, поиграв бровями и пожамкав руками на уровне воображаемой женской груди.

Оставшись с бароном наедине, Нолан поднялся и приветственно пожал Эмрису руку — тот не препятствовал. Затем пригласил свободно располагаться, налил еще вина и протянул оба бокала: выбирай любой. Эмрис выбрал стоя — все еще не сел, стукнулся до звона своим кубком о кубок Нолана и только потом развалился на одном из мягких кресел.

— Ну, за знакомство, барон.

Эмрис пригубил еще раз, чуть повел головой:

— Чем обязан такой встрече… эм… — как к нему обращаться-то? — сэр?

Нолан сощурился:

— Вижу, Рейберт разболтал слегонца лишнего. Ну да ладно, я б все равно сам рассказал, раз уж мы с вами, в некотором смысле сдаем друг другу на хранение ценности. Да. — Нолан уселся, где был прежде, и раскинул руки. — Я просто сэр. Но, поверьте, у меня есть отличный отряд верных ребят, и я надеюсь, вы напишите мне в помощь какую-то бумагу, чтобы у меня не было конфликтов с вашими людьми. Мы ведь оба понимаем, что с радостью бы поменялись местами, да только Аерон все равно узнает и устроит из этого скандал. Ну или придумает, как еще обратить это себе в пользу.

Судя по всему, Нолан был отнюдь не лучшего мнения об императоре.

— Недолюбливаете его?

— Поверьте, мне есть за что. И Аерон об этом в курсе. — Нолан выпил большим глотком, прижал к разгоряченному рту тыльную сторону ладони. — Он не скажет вам, да и Идель, я уверен, не обмолвится за путешествие, но я скажу. Когда Аерон воевал с матерью за трон, Теоданис потерял сына. В его, Аерона, битвах. Поэтому всякий раз, когда Идель выезжает по его делам, Теоданис подводит армию к столице. Сейчас ситуация как будто меняется. Один отряд, чуть больший чем обычно, поедет с Идель, чтобы в случае чего защищать ее от вас. Еще одна часть поедет со мной, чтобы как минимум отловить оставшихся прихвостней Норга. Не говоря о том, что его действия привели к появлению разных партизанских отрядов, и их тоже придется искать.

— Партизанских отрядов? — «Как же все они любят быстро и много говорить о делах!», с грустью подумал Эмрис и тоже выпил.

— Люди боялись Норга. Им надо было что-то есть, кое-кто уходил в разбой, еще кто-то в леса, в надежде, что лес их прокормит. Правда, ребята Норга тоже не то, чтобы катались в сырах и масле, так что и они оседали в чащобах, где была дичь. На ваших землях, барон, сущий разбой и хаос. И я обещаю вам, — серьезно заговорил Норг, — зачищать их настолько ответственно к парням Норга и настолько милосердно к жителям Редвуда, насколько бы я делал это для своей собственной семьи. В обмен я прошу у вас одного…

— Безопасности эрцгерцогини?

— Да. Повторюсь, Аерон рассылает нас недаром. Чем меньше людей Теоданиса под столицей, тем больше шансов у Аерона отбиться, если что-то пойдет не так.

— Я думал, они в родстве и доверяют друг другу.

— Они в родстве. И даже, наверное, доверяют. Но для Теоданиса жизнь Идель стоит дороже любого доверия. И для меня, — Нолан облизнулся, — тоже. Особенно сейчас.

Он помрачнел,