Латинское слово «акупунктура» значит «иглоукалывание» («acus» – игла, «pungere» – колоть). Первые следы лечения иглоукалыванием находят в Индии, в аюрведическом трактате давностью 5000 лет.

Аналогичные свидетельства есть в папирусе Эберса (Древний Египет 2 тысячи лет до н. э.) с изображением четырех каналов «циркуляции жизненной энергии».

На теле Этци (замерзшей мумии возраста 1000 лет до н. э., найденной на границе Италии и Австрии) имеются татуировки с кружками в местах, в точности соответствующих главным точкам акупунктуры.

В Китае первые упоминания этой техники связаны с судебным процессом 167 г. до н. э. над врачевателем Чунь Юем. Он лечил одного из своих пациентов втыканием в кожу игл. Выступая перед судьями, Чунь Юй доказывал пользу такого лечения и объяснял свой метод. Принцип акупунктуры состоит в том, что через тело человека проходят две энергии, Инь и Ян, и все проблемы со здоровьем порождаются дисбалансом между этими взаимодополняющими жизненными энергиями. Задача врача – поддерживать гармонию противодействующих энергий. Наличие болезненных симптомов свидетельствует о том, что врач не провел должной профилактики по сохранению этого равновесия в организме пациента.

Инь и Ян циркулируют по меридианам (12 ординарных меридианов, каждый из которых соответствует какому-то органу: сердцу, печени, легким, почкам… К ним надо добавить 8 неординарных меридианов, управляющих ординарными.) Меридианы – как бы невидимые подкожные потоки, имеющие, как положено потокам, озера – точки акупунктуры. Насчитывается 200 главных и 2000 второстепенных точек.

Переход от охоты и собирательства к оседлому земледелию был непростым.

Оседлый землепашец не уходил от своих отходов и испражнений, часто оставляя то и другое в траншеях или других определенных местах, где все это мокло и гнило. Первые деревни наверняка дурно пахли, привлекая тучи мух и комаров.

Проживание на одном месте, рядом со своими отходами, неминуемо порождало грязь, приводило к размножению бактерий и болезням.

Кочующий охотник-собиратель уходил от отходов своей жизнедеятельности, не живя посреди мусорной кучи. Он скитался и ночевал на свежем воздухе. Он был чище, купался в реках и озерах, еще не загрязненных деревнями.

Вероятно, охотники-собиратели были белозубыми здоровяками, так как питались кореньями, плодами и дичью.

Земледельцы, евшие хлеб (сахара которого при ферментации превращаются в кислоты), наверняка страдали от кариеса, у них крошились зубы и чудовищно пахло изо рта.

Обработка земли требовала организованности, регулярно повторяющихся работ: пахоты, сева-посадки, уборки – куда более изнурительных занятий, чем охота и собирательство. Земледелец жил рутиной, тогда как собиратель постоянно открывал новое.

Внедрение организованного труда при оседлой жизни приводило к возникновению иерархий. Охотники-собиратели могли довольствоваться одним вождем (кем-то вроде проводника, выбирающего направление перемещения в поисках пищи и укрытий). У оседлых землепашцев возникали второстепенные командиры, пользовавшиеся плодами чужого труда и старавшиеся не марать рук. Жизнь в замкнутой среде приводила к соперничеству доминантных мужчин и к вспышкам насилия.

В отличие от охотников-собирателей с их разнообразным рационом, земледельцы питались каждый день одним и тем же (например, первые земледельческие сообщества в Европе ели рожь и горох), что неминуемо вело к нехватке витаминов и микроэлементов. Питание одних было здоровым, но скудным и нерегулярным, питание других – регулярным, но нездоровым.

Антисанитария, низкое качество воздуха, воды, еды – все это влекло уменьшение роста оседлых земледельцев. Труд в поле приводил к проблемам со спиной и к ревматизму суставов.

При этом охотники-собиратели старались ограничить рождаемость, так как дети были для них обузой, а также престарелые, неспособные идти и охотиться; тогда как оседлые земледельцы могли оставлять в живых всех рождающихся, потому что их можно было прокормить, и позволяли жить своим старикам.

Охотник-собиратель жил настоящим, оседлый землепашец – будущим. Сев в расчете на получение через несколько месяцев урожая приводил к перевороту в сознании, заставляя планировать будущее, отсюда появление первых календарей.

В итоге десять тысяч лет назад преимущество перешло к оседлым земледельцам. Охотники-собиратели постепенно исчезали; ныне они представлены только редкими племенами, еще встречающимися в остатках джунглей Амазонии, Новой Гвинеи и Конго.

В 1901 г. у берегов греческого острова Андикитира (между островами Китира и Крит) водолазы наткнулись на остатки греческого судна, потопленного римским кораблем в 86 г. до н. э.

Внутри корпуса затонувшего корабля находилось много статуй, амфор и всевозможных предметов, в том числе нечто странное, похожее на стенные часы. В этом механизме было 82 детали с выгравированными на них 2200 буквами.

Сначала назначение и принцип работы этого механизма были непонятны, но мало-помалу наступила ясность, и предмет был восстановлен.

В нем имеется 4 диска, указывающих положения Луны и Солнца.

На пятом диске изображены знаки зодиака, на шестом – египетский календарь. Есть стрелка, указывающая на дни затмения. Все вместе заводилось, видимо, при помощи рукоятки и действовало посредством сложной, но очень точной системы зубчатых колесиков. Этот астрономический счетный прибор позволял понять и предвидеть движение звезд.

Вся эта сложная система зубчатых передач и колесиков представляет собой первый известный во всей человеческой истории калькулятор, предок всех компьютеров. «Андикитирскую машину» собрали в 87 г. до н. э. Вероятно, ее изобрели и довели до ума в научных мастерских Александрийской библиотеки, в «золотой век» этого греческого города на египетском берегу, в университете которого собрались величайшие умы всего Средиземноморья. «Андикитирская машина» доказывает высокий уровень развития древнегреческой механики и астрономии.

Кроме нее имеется много письменных свидетельств и изображений, свидетельствующих о других интересных изобретениях, сделанных в развитие идей научного сообщества Александрийской библиотеки. В этом же университете греческий ученый Ктесибий, увлекавшийся водой, сконструировал в III веке оборонительную водную пушку, способную выпускать ядра, гидравлический грузовой подъемник, механизм в виде человека (также управляемый при помощи трубок с водой) и водяной орган «Гидравлос». В следующем веке Герон Александрийский, этот Леонардо античности, пленился паром. Он придумал эолипил, первый паровой двигатель (пар из котла крутил колесо на оси), точный чертеж которого найден. Принявшись мастерить механизмы для храмов, он изобрел автоматическую дверь, приводимую в движение паром, а также раздатчик святой воды, приводимый в действие деталью в желобе. Его же изделие – механическая птица, начинающая от движения рычага изрекать пророчества почти человеческим голосом, который полагалось считать гласом свыше. Кроме всего прочего, Герон сконструировал полибол – первую баллисту с подвижным затвором, способную выпускать снаряды очередями, как пулемет.