А это уже не так легко.

Винс вернулся к машине и проехался по располагавшемуся за гаванью частному сектору, где было целое скопление маленьких отелей, представлявших собой виллы начала девятнадцатого века, изначально предназначенные для богачей, приезжавших в Маргейт «на купанье».

С тех пор, однако, многое переменилось. Доехав до перекрестка, Винс решил припарковаться прямо здесь: слишком уж много было на улицах машин и пешеходов – так много, что он счел это место безопасным для парковки. Винс взял из машины свой чемоданчик и отправился на поиски.

Хозяева гостиниц и пансионов Маргейта имели обыкновение впадать в одну из двух крайностей: они давали своим заведениям названия либо донельзя традиционные, либо экзотические: «Вязы» и «Частный пансион» соседствовали с «Буэнос-Айресом», а «Фербенкс-Холл» – с «Отелем Луксор-Люкс». Винс гадал, что побудило их хозяев так изощряться? Какую рекламу своему заведению они пытались сделать?

В нескольких гостиницах, в которых побывал Винс, имелся черный ход, но не было свободных комнат на верхнем этаже («Это наши личные жилые комнаты»), либо в них отсутствовал ход на чердак.

Наконец Винс нашел то, что его устраивало, – как раз напротив Зимнего сада. Пансион назывался «Отель Пассат» и полностью подходил Винсу. Оттуда можно было уйти через боковую дверь и спокойно вернуться, а комната (и даже с видом на море!) имела выход на чердак. И всего за 27 фунтов за ночь! Неплохо.

Винс настоял на том, чтобы заплатить за пять суток вперед и непременно наличными, хотя хозяйка говорила, что это не обязательно. Но Винс хотел быть уверенным в том, что на ближайшие пять дней она забудет о его существовании.

Он немного вздремнул и подумал, что сегодня – первая и последняя ночь, которую он проведет в этой постели, потому что уже завтра он заявит о своем присутствии, и кто-то непременно станет его разыскивать.

Вечером он прошелся вдоль берега и у гавани. Стоял теплый вечер, в воздухе пахло солью, небо было ясное, звезды походили на льдистые кристаллы, вкрапленные в небесную твердь. Там и сям веселились отдыхающие – по преимуществу молодежь, слышались девчачьи взвизги и гоготанье парней. Винс поел жареной картошки в маленьком кафе у Рыночной площади, потом забрел в паб «Бычья голова» и заказал водку с апельсиновым соком. Сидя в уголке, он просматривал список имен и адресов. Завтра он начнет наводить справки. Начнет, что называется, раздувать пары.

Выпив заказанную водку, Винс обвел глазами паб. Ни одного знакомого лица. Все заняты своим делом, молодые и старые, кто пьет пиво, кто джин-тоник. Может быть, один из них – и есть ключ к разгадке? Но если и не в этом пабе, то где-то здесь, в Маргейте, уж точно есть человек, который знает ответ на все его вопросы.

Все, что нужно Винсу, – это найти его – или их – до того, как они найдут его самого.

Все очень просто.

Проще не бывает.

Но и сложнее тоже.

Но может, проще будет позволить им найти себя?

Когда Винс спустился в столовую, большинство постояльцев уже ушли. Стол был поставлен так, чтобы сидящим был виден сад позади пансиона. Винс занял место в углу. Молоденькая блондиночка, совсем еще девочка, показала ему меню, и он попросил традиционную яичницу и кофе.

Девчушка принесла Винсу кофе еще прежде, чем он успел просмотреть первую страницу «Дейли мейл». Он поблагодарил ее и спросил, как ее зовут.

– Шерил, – ответила она.

– Твои родители здесь хозяева?

– Нет. Я просто здесь работаю.

– Ты местная?

– Да. Я родилась в Клифтонвилле.

– Значит, ты знаешь, где что находится?

– Ну да.

– Знаешь какой-нибудь хороший магазин, где продают походное снаряжение?

– Походное снаряжение?

– Ну да, палатки и всякое такое.

– А, палатки. «Отдых на природе». Это в самом начале Хай-стрит, как зайдешь с Сесил-сквер, – ответила Шерил.

– Спасибо, – сказал Винс и снова уткнулся в газету.

Винс всегда придавал большое значение установлению контактов. Никогда не знаешь, что может понадобиться. Маленькая Шерил вряд ли водила дружбу с членами муниципального совета и с обитателями «дна», но она знала город и тех, кто в нем живет.

Винс достал список телефонов и пробежал его глазами. Взгляд остановился на домашнем телефоне сержанта Терри Эвелинга. Винс набрал номер и попал на автоответчик. Тогда он решил позвонить миссис Спунер. В голосе ее слышались легкое дребезжание и старомодная учтивость.

– Миссис Спунер?

– Да?

– Я близкий друг Сида Блаттнера. Он попросил меня приехать и навестить вас.

– Ах, Сидней… Как он поживает?

– Чудесно. Посылает вам свои наилучшие пожелания. Вы сегодня в первой половине дня никуда не собираетесь?

– Нет. Я обычно хожу за покупками по средам.

– Тогда можно я заеду?

– О, конечно. У вас есть мой адрес?

– Да, есть. Значит, через часок или около того?

– Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.

– Спасибо.

Винс закрыл телефон. Тут же появилась Шерил с яичницей, поджаренным хлебом, помидорами, грибами, беконом, кровяной колбасой и чем-то непонятным, но, вне всякого сомнения, очень вкусным.

– У нас есть и второе, если захотите, – предложила Шерил.

– Нет, мне хватит.

– Если что, зовите.

– Хорошо.

Винс в один миг прикончил завтрак, допил кофе, поблагодарил Шерил, и не прошло и двадцати минут, как он уже ехал к миссис Спунер.

День выдался яркий и зябкий, и на бульваре вдоль набережной не было никого, кроме чаек, подбиравших то, что не доели отдыхающие. Машин почти не было.

Винс добрался до Хай-стрит и вынул карту Маргейта, чтобы убедиться, что он едет в нужном направлении. Он поехал кратчайшим путем и вскоре был на Виктория-роуд, где жила миссис Спунер.

Она обитала в квартире на первом этаже викторианского особняка, знававшего лучшие времена. Не мешало бы поправить кладку, с оконных рам слоями сходила краска, а кое-где в окнах первого этажа стекло было заменено фанеркой; всюду ощущался вкрадчивый запах сырости.

Миссис Спунер была невысокой седой женщиной лет шестидесяти с небольшим. Она была хорошо одета, манера говорить выдавала принадлежность к «респектабельному» рабочему классу. Она пригласила Винса в чистенькую, без пятнышка квартирку, буквально трещавшую по швам от статуэток и безделушек: ими были уставлены все горизонтальные поверхности, – усадила Винса на диван, а сама пошла на кухню.

Винс оглядел комнату. По стенам висели дюжины фотографий в рамках – скорее всего, ее детей и внуков. Было там и несколько черно-белых фотографий каких-то свадеб и людей, давно покинувших этот мир. Прошлое прочно обосновалось в этой квартире.