Когда Кристофер обогнул маму и нырнул в кровать, он понял, что врач уже вышел, а вслед за ним — папа и какой-то бородатый старик.

— Не спорю, в сложившихся обстоятельствах вы поступили правильно, вызвав меня, — услышал Кристофер старческий надтреснутый голос. — Но я увидел у него только одну жизнь, мистер Чант. Я допускаю, что могу и ошибиться, но не забывайте, что отчет школьного учителя магии подтверждает мое мнение. Боюсь, что в данном случае ничем не могу быть вам полезен…

Голос удалялся по коридору, слышался звук шагов, но мама все еще стояла рядом.

— Боже мой! Кристофер, ты очнулся? Я боялась, что этот ужасный старик заберет тебя! Я ни когда не простила бы папу! Никогда! Я не хочу, чтобы ты вырос скучным законопослушным занудой вроде полицейского, Кристофер. Мама хочет гордиться тобой!

На следующий день Кристофер вернулся в школу. Он немного опасался, что мама разочаруется, когда он станет профессиональным игроком в крикет, но это ни капельки не поколебало его решимости.

В школе все держались с ним так, будто он вернулся с того света. Онейр извинялся со слезами на глазах — и Кристофера это смущало. А в остальном он наслаждался всеобщим вниманием. Он настоял на том, чтобы ему позволили играть в крикет, и с нетерпением дожидался четверга, чтобы рассказать Такрою про свои приключения, но в среду утром Кристофера позвали в кабинет директора. Мальчик увидел там папу, который стоял вместе с директором около стола красного дерева.

— Ну, Чант, — сказал директор, — очень жаль, что герой дня так скоро нас покидает. Отец приехал за вами. Похоже, вам придется отправиться теперь к частным репетиторам.

— Что? Я должен уехать? Но сегодня вечером практика по крикету, сэр!

— Я предложил вашему отцу оставить вас хотя бы до конца семестра, но великий доктор Посан вряд ли на это согласится.

Папа прокашлялся.

— Ох уж эти кембриджские профессора! Мыто с вами знаем, с ними не поспоришь, господин директор.

Они фальшиво улыбнулись друг другу.

— Заведующая пакует ваш чемодан, Кристофер, — сказал директор. — Как положено, багаж и документы будут высланы вслед. А теперь пора прощаться: поезд отправляется через полчаса.

Он пожал Кристоферу руку — крепко, по-директорски, и экипаж унес обоих Чантов. Кристофер даже не успел попрощаться с Онейром и Феннингом!

Потом он сидел в вагоне, вздыхал и обиженно глядел на папины усы.

— Я надеялся, что попаду в школьную крикетную команду, — проговорил он многозначительно, поняв, что папа не собирается ему ничего объяснять.

— Жаль, конечно, но не сомневаюсь, что будут и другие команды у тебя в жизни. Твое будущее важнее крикета, сынок.

— Мое будущее — это крикет, — дерзко ответил Кристофер.

Впервые в жизни он нагрубил взрослому! Его тотчас бросило в жар, но такой ответ был важным шагом к будущей карьере.

Папа мечтательно улыбнулся:

— В свое время я хотел стать машинистом.

Детские капризы проходят. Очень важно показать тебя доктору Посану до конца семестра. Ведь мама собирается увезти тебя за границу.

Кристофер от злости так крепко стиснул зубы, что прорезал скобой губу. Крикет — это «кап риз»!

— Почему же это так важно?

— Доктор Посан — самый выдающийся прорицатель в стране. Мне пришлось использовать все свои влиятельные знакомства, чтобы уломать его взглянуть на тебя. Правда, когда я изложил ему факты, он и сам сказал, что крайне важно не позволить де Витту позабыть о тебе. Де Витт изменит мнение, когда увидит, что у тебя дар к магии.

— Но у меня нет никакого дара! — выкрикнул Кристофер.

— На это должна быть причина. Дар твой, несомненно, огромен, ведь у тебя прекрасная наследственность: я кудесник, как и два моих брата, твоя мама очень одаренная колдунья. А ее брат — этот чертов Серебринг — тоже кудесник.

Кристофер заметил, как за окном замелькали дома: поезд ехал по пригородам Лондона. Никто еще не рассказывал ему о его наследственности. Хотя ведь даже в самых талантливых семьях могут рождаться неудачные дети. Видимо, он и был одним из таких неудачных детей!

А папа, значит, на самом деле кудесник! Кристофер начал искать какие-нибудь признаки могущества и богатства папы, какие должны быть у любого кудесника, но так ничего и не обнаружил. Папа был мрачным человеком в потертом костюме. Манжеты сюртука совсем вытерлись, а шляпа выглядела блекло. Даже от черных бакенбард, ныне поседевших, почти ничего не осталось.

Как бы там ни было, кудесник папа или нет, он увез Кристофера из школы в разгар крикетного сезона, и, судя по словам директора, на возвращение в школу надежды нет.

Но почему? Зачем папе это понадобилось? Кристофер размышлял об этом всю дорогу до конечной станции Грейт-Саузерн и пока папа тащил его сквозь толпу к кебу. По дороге к другой конечной станции под названием Сент-Панкрас-Кросс он понял, что теперь даже непонятно, как он будет видеться с Такроем. И похоже, все его крикетные тренировки пойдут прахом!

Папа запретил ему связываться с дядей Ральфом. А папа был кудесником.

В маленьком грязном вагоне поезда на Кембридж Кристофер обиженно спросил:

— Папа, почему ты решил отвезти меня к доктору Посану?

— А разве я тебе не объяснил?! — удивился папа и замолчал. Через некоторое время он повернулся к Кристоферу, вздохнул и начал серьезный разговор: — В прошлую пятницу ты абсолютно точно был мертв, сынок. Двое докторов и еще несколько человек подтвердили это! Когда же я приехал в субботу опознать твое тело, ты был жив-здоров и без малейших повреждений! Это уверило меня в том, что у тебя больше чем одна жизнь. К тому же это, видимо, был не первый случай… Скажи мне, в прошлом году, когда мне сообщили, что на тебя свалилась штора, — ты ведь был смертельно ранен? Можешь мне сознаться. Я не буду сердиться.

— Да, — неохотно ответил Кристофер. — Похоже.

— Я так и думал! — воскликнул папа с мрачным удовлетворением. — Так вот, сынок, те люди, которым посчастливилось иметь несколько жизней, всегда — неизбежно — высокоодаренные кудесники. В прошлую субботу мне стало ясно, что ты один из них. Поэтому я послал телеграмму Габриэлю де Витту. Сейчас мон сеньор де Витт, — здесь папа перешел на шепот и нервно оглядел грязный вагон, как будто де Витт мог услышать, — самый могущественный кудесник в мире. У него девять жизней. Девять, Кристофер! Это позволяет ему контролировать магию по всему нашему миру и еще нескольким другим. Правительство попросило его об этом. Именно поэтому некоторые зовут его Крестоманси — по должности, которую он занимает!

— Но что из того? И при чем тут «крест той манси»? Почему я не могу продолжать учиться в школе?