—  Плохо, ужасно плохо… — умирающей лебедушкой прошептала я, поскольку не знала, что делать и куда бежать, чтобы найти своего Алешу, и закончила предельно жалобно, —  я потерялась во времени и пространстве. Девушка, меня, наверное, нужно в психиатрию перевести.

— Я так посетителю и сказала… Рано еще больную навещать.

Больную на всю голову…

Посетителю?! Но я ведь еще ни кому не успела поведать о своем бедственном положении.

— Можно?! — раздался до боли знакомый голос, и  в палату вошел красивый здоровенный капитан Комардин… Хорошо, что я на кровати лежала, иначе непременно бы от счастья свалилась симпатичным личиком об пол.

Алеша был молодой и сильный, такой как в моих новогодних бреднях. Только пожалуй еще более красивый. Одет, правда по-гражданскому, в джинсы и светлый свитер с высоким горлом. В руках у него был пакет с фруктами, что очень своевременно для моих не пострадавших внутренних органов, и красивая корзиночка с синими цветочками, издалека напоминающими подснежники.

— Пациентка себя плохо чувствует, завтра приходите, — грозно начала медсестра, кидаясь злой снежинкой на вошедшего Комардина.

— Нет! — боясь снова потерять своего Алешу, закричала точно  ненормальная. — Пусть проходит!..

Значит, я в самом деле была в армии… Значит, пространственно-временная петля существует, и Комардин сам притащился за мной из прошлого. Спасибо Алешенька! Или же я только года перепутала?! Впрочем. какая к черту разница, главное, что он меня не бросил.

— Алеша, как хорошо, что ты пришел.

— Я же обещал, Снегурка, — и посмотрел своими зеленющими глазами, так ласково, так жарко, что если бы не мозготрясение, я бы обязательно подпрыгнула от счастья, а потом, радостно визжа, повисла на могучей мужской шее.

Бывший капитан сунул цветы мне в руки, фрукты положил на тумбочку, а сам уселся на стул рядом с моей кроватью.

— А я уж подумала мне привиделась армия эта.

— Нет, я когда тебя тащил, рассказывал, что в восьмидесятых годах прошлого века, тут неподалеку служил мой отец — Комардин Алексей Иванович.

Упс… Нахмурилась. Кажется, Алеша не пришел за мной из пространственно-временной петли. А откуда он тогда взялся?!

— Куда тащил?! — осторожно уточнила я, все также ничегошеньки не понимая.

— А ты что ничего не помнишь?!

Отчего же помню, причем ярко, свою ногу на мужском плече, сильные руки на своем теле, горячие губы целующие мой рот, пляшущего Ленина в золоченной раме, сержанта Ляпишева, чуть не унесшего вкусный салат оливье. Сплетенные тела в чуланчике,  полет в космос к далеким звездам и галактикам.

— Не уверена, что помню правильно, — смущенно прошептала я.

— Ну конечно, врач сказал у тебя сотрясение мозга, и возможны некоторые провалы в памяти.

— В общем, твоя машина врезалась в дерево.

— А я думала кто-то забыл на дороге огромный сугроб.

— Алиса, какие сугробы при нашей зиме, хотя в новогоднюю ночь снег все-таки пошел.

Какая радость… хотя бы снежинки мне не привиделись. Люблю тебя Гидрометцентр проклятый.

— Тебя практически случайно обнаружили, одному гостью из «Аристократа» стала плохо, и они решили уехать раньше времени. Увидели машину врезавшуюся в дерево, заглянули, автомобильная дверь открыта, а водителя нет. Поскольку состояние мужчины внушало серьезные опасения, искать самостоятельно они не решились, и вызвали на всякий случай МЧС.

В голове немного начало прояснятся, в том плане, что я кажется поняла, кто такой мой Алеша.

— Так ты МЧС-ник?! — озвучила я свою догадку вслух.

— Ну да, не повезло в новогоднюю ночь дежурить. Точнее я надеюсь, что очень даже повезло, — и обаятельно улыбнулся.

 До чего же хорош. Обмякла на кровати подтаявшей на солнце снежинкой.

— И что было дальше?!

— Я могу только предполагать. Ты видимо вышла из машины, потом наверное решила пробираться к клубу «Аристократ», но почему-то с дороги сошла, упала и лежала примерно метрах в трехстах от своей машины. Еще несколько часов и превратилась бы в настоящую Снегурочку, замерзла бы на прочь…

— Но ты меня согрел, — блаженной дурочкой протянула я… — Ой, точнее спас.

Мне показалось или мой новый Комардин покраснел.

— Ну, мы тебя укрыли, коньячка немного влили, чтобы изнутри прогреть. Ты то открывала глаза, то впадала в беспамятство Но почему-то в меня вцепилась и не хотела отпускать… Даже на носилки не дала себя уложить, соскочила, ко мне на колени прыгнула, обняла, так что фиг отдерешь.

Похоже, каменный стояк капитана Комардина мне тоже не привиделся. А я молодец, хоть и стукнулась головой, но сразу поняла, за кого нужно хвататься.

 — Все в машине ржали как ненормальные. Балабол Ляпишев так вообще шутил: «Повезло тебе капитан, Снегурка на тебя запала. Хотя я ее первым нашел».

Ага, Ляпишев оказывается тоже вполне себе реальный человек, и фамилия не просто так всплыла в моей надтреснутой голове.

Кажется, пока я в своих бреднях разыгрывала эротическую комедию в двух лицах, в машине МЧС тоже шел свой спектакль, и судя по всему, весьма веселый.

— А ты не в себе, шепчешь что-то непонятное, — продолжал открывать детали прошлой ночи симпатяга Комардин,  — руками меня обнимаешь,  прижимаешься, и все твердишь: «Алеша, прошу не оставляй меня»… Ну собственно говоря, так мы и доехали до больницы.

— И мы больше ничего не делали, — пытливо спросила я, поскольку саднящие губы не давали мне покоя.

Щеки МЧС-ника Алеши заалели точно маков цвет. Ну надо же, не перевелись на Руси мужчины способные краснеть.

Неужели наши эротические этюды мне тоже не привиделись?! Но не в машине же МЧС, и не при свидетелях?! Видимо, Алиса Витальевна, у тебя все-таки есть шанс ославится на всю страну.

Новый Комардин, оглянулся на моих соседок по палате и немного понизил голос:

— Ты поцеловала меня разок… и боюсь я ответил. Прости, Алиса, но ты была такая сексуальная, что я не смог остановиться, то есть сдержаться.

Вот теперь понятно, почему губы до сих пор саднит.

— Только поцеловал?! — боясь всенародной славы, допытывалась я.

Краска на мужских щеках стала чуточку гуще.

— Ну, если честно, я  тебя еще чуточку погладил…

Однако я этой «чуточкой» очень сильно впечатлилась и такого насочиняла. У меня тоже почему-то заалели щеки, в смущении зарылась носом в цветочки принесенные капитаном Комардиным.

— Я помнится, сказал тогда, что если бы тебя в таком виде увидел мой отец во время службы,