– Кому это он сигналит? – пробормотала я.

Завыла сирена, полицейский продолжал ехать у нас на хвосте. Похоже, это он нам.

– Не верю, – простонал Джош и злобно посмотрел на меня.

– Я-то тут при чем? – возмутилась я, сворачивая на обочину. – Я ничего не нарушала.

– А кто за рулем? Я, что ли?

Я отъехала к обочине и медленно опустила боковое стекло. К нам браво ковылял полицейский из классических фильмов: крутые очки, фуражка, строгий вид. Страж порядка был такой же старый, как те фильмы: из уха торчал провод слухового аппарата и, судя по скорости, он дохаживал последние дни без инвалидных ходунков.

– Меня зовут офицер Эль, – заявил он, указывая на именную табличку. Офицер Эль. Обалдеть. – Ваши документы, мисс.

Джош поинтересовался:

– Офицер, почему вы нас остановили?

Я отдала полицейскому свои права, он стал внимательно их изучать, явно прикидывая, сколько мне лет. Можно ли в этом возрасте садиться за руль? А выезжать на магистраль?

Рация зашумела. Полицейский извинился и ответил.

Я воспользовалась случаем и повернулась к Джошу, но он остановил меня жестом.

– Эмми, не надо.

Эль убрал рацию и снова был весь внимание.

– Мисс, вы в курсе, что ваш поворотник не перестает мигать уже несколько километров?

– Да, офицер. Мне очень жаль, мы с братом починим его, как только приедем домой.

– И где же вы живете, дорогуша?

– В Нью-Йорке.

Джош покачал головой, не веря своим ушам.

– Мисс, этот автомобиль в Нью-Йорк не поедет. Он представляет значительную опасность для участников дорожного движения.

В этот момент Джош, наверное, уже представлял, как мы бредем домой по обочине и теряем еще три часа, пока Бэррингер не заберет нас. Я остро почувствовала, что такое могло случиться только сегодня.

– Простите, офицер, разве я сказала, что мы едем в Нью-Йорк? Нет, нам как раз до следующего съезда. Я учусь тут поблизости, в Университете Род-Айленда, и домой в Нью-Йорк сегодня не собираюсь. Сегодня мы никуда не уедем из Род-Айленда. Мы тут всю неделю пробудем. Как раз успеем починить машину. Клянусь. Сейчас нам нужно доехать только до следующего съезда.

Эль посмотрел на меня с недоверием, однако документы вернул.

– Боюсь, мне придется вас проводить. Хочу лично убедиться, что вы не поедете дальше.

– Отлично.

Эль поковылял к своей машине, и я повернулась было к Джошу с замечательным планом, что через три развязки мы вернемся на магистраль, потеряв всего двадцать минут, но тут старый педант развернулся.

– Надеюсь, мне не придется ловить вас по всей трассе. У меня тут повсюду друзья. Поверьте, вы очень пожалеете, если вас поймают снова.

Эль кивнул на прощанье и поковылял дальше. Джош полез в бардачок за картой.

– И что теперь делать? – пробормотала я.

– Думаю, ты прекрасно знаешь местные дороги.

– Местные дороги? Тогда нам вообще домой не добраться! Даже по 95-й мы к ужину опаздывали.

Джош яростно тряхнул головой и уставился на карту. Мы выехали на магистраль с полицейской машиной на хвосте.

– Джош, а я-то в чем виновата? Мне, что ли, нужно было съездить в Паскоаг и обратно и при этом успеть к предсвадебному приему?

Он перевернул карту другой стороной – вверх ногами.

– Эмми, не мешай, я пытаюсь сосредоточиться. Я должен решить, что делать.

«Неужели?» – подумала я, но промолчала.

Джош швырнул карту на пол.

– Знаешь? – заявил он. – После съезда я сяду за руль, а ты будешь показывать дорогу.

Какую дорогу показывать? Меня совсем не радовало, что ехать придется через Наррагансетт, однако другой дороги на Нью-Йорк не было. Я свернула на Бостон-Нек-роуд. У обочины мы поменялись местами и поехали дальше.

Я знала, что по левую сторону скоро покажется пляж, известный ресторан «Маленькая устрица», причал, но я смотрела в другую сторону – где-то там, неподалеку от «Маленькой устрицы», сразу за причалом, жила я. В чужом доме, среди чужих вещей. В окнах будет темно: никого нет дома.

– У тебя есть кому позвонить из местных? Мы могли бы одолжить машину на выходные…

Я вспомнила всех, кого знала достаточно хорошо: босса – после очередного примирения жена поставила условие, чтобы к нему не приходили без приглашения, Мартинов из соседнего дома – у них нет машины, сто семь жен – к ним особенно не хотелось обращаться. В ответ на мои расспросы они тоже пытались что-нибудь выяснить обо мне, а я рассказывала о себе мало – и тут заявляюсь на порог: «Здрасьте, это мой брат, и нам нужна ваша машина, потому что…», – и начинаю объяснять, как мы здесь оказались накануне свадьбы.

Наконец, я вспомнила про Купера. Он был не столько другом, сколько знакомым: часто заглядывал к нам в магазин, с тех пор как его бросила девушка. Вряд ли я ему действительно нравилась, каждый раз он уходил с таким видом, как будто надеялся, что в следующий раз я ему точно понравлюсь.

– Есть тут один парень, – сказала я. – Живет неподалеку, сразу за школой. Давай к нему заедем, если хочешь.

На самом деле других вариантов не оставалось, потому что у меня не было телефона этого Купера, но об этом я, конечно же, умолчала.

Мы проехали школу – одноэтажное кирпичное здание с пустой парковкой. Сразу за школьным футбольным полем стоял дом Купера, развалина времен колониальной постройки. Нас ждало небольшое разочарование: на лужайке красовался плакат «Дом выставлен на продажу», уже перечеркнутый красной лентой с надписью «Продано». Мусорный бак лежал опрокинутый, рядом скопилась куча нераспечатанных газет. Машины у дома не наблюдалось.

– Только не говори мне, что твой приятель Купер живет здесь, – процедил Джош, сжимая руль так, что побелели костяшки пальцев. Я знала, если Джош сейчас хотя бы глянет в мою сторону, то наговорит лишнего. Поэтому он отчаянно сдерживался и смотрел прямо перед собой.

– Сам видишь, больше не живет.

Джош резко вывернул на дорогу и поехал на запад, слишком злой, чтобы спрашивать у меня дорогу.

При виде своего магазина я приободрилась – от него веяло домом, теплом. Я представила, как мы с братом туда заходим, и я ему показываю что да как. Будут заходить мои знакомые, может, даже одна из жен. Но было очевидно, что Джош теперь ни за что не остановится, тем более чтобы посмотреть, как я живу. Сейчас нам обоим было важнее разобраться с дилеммой Джоша, а мой странный образ жизни временно отошел на второй план.

Я очень хотела кое-что спросить, но заранее боялась ответа.

– Джош, что ты ей сказал? Что ты сказал Грейс на кухне, после прогулки? Ты был такой серьезный. Что ты ей тогда сказал?