Но я даже не подозревала, что вскоре снова встречу мистера Эшфорда, к тому же при самых неожиданных обстоятельствах.

— Погода невыносимо сырая! — воскликнула матушка, со вздохом откладывая рукоделье и глядя, как дождевые капли февральского ливня отбивают четкий ритм по оконным стеклам.

— И все же следует признать, что она приятно мягкая, — ответила я. — После стольких снежных недель я рада дождю. Даже кладовка ведет себя прекрасно. Она почти высохла после наводнения в прошлом месяце.

— Мы едва не утонули из-за той протечки, — проворчала матушка. — Весь дом разваливается на части. Я с огромной радостью покину его.

Едва мысль о Чотон-коттедже утвердилась в голове матушки, как она принялась хлопотать о переезде и придираться ко всему тому, что некогда так любила. Марта уже уехала, чтобы провести весну в городе с подругой, а Кассандра только что вернулась из Годмершема. Мы собирались закрыть дом на Касл-сквер перед отъездом в апреле.

— Дом тут ни при чем, мама, — ответила я. — Причиной беды стал засорившийся водосточный желоб, и мы его уже прочистили.

— Новые неприятности не заставят себя ждать, — возразила мать. — Вечная история с этими старыми домами. В следующий раз протечет потолок в самой гостиной, вот увидишь. Подобная сырость очень, очень вредна для здоровья, особенно для легких.

Она прижала руку к груди и медленно, старательно вдохнула.

— Я прямо чувствую, как в груди скапливается мокрота, — пожаловалась она. — Когда мне в прошлый раз было так нехорошо, я очень серьезно заболела, и думали, что я никогда не поправлюсь.

— В деревне вам всегда становится лучше, мама, — сказала Кассандра. — Возможно, стоит уехать сейчас и не дожидаться апреля.

— Деревенский воздух и вправду окажет на меня благотворное влияние, — согласилась матушка. — Где мне более всего хотелось бы очутиться, так это в Стивентоне. Но я не могу уехать сейчас. Еще столько вещей не собрано.

— Не волнуйтесь о сборах, — сказала Кассандра, — О них позаботимся мы с Джейн.

— Я ни за что не оставлю вам всю работу, девочки! — воскликнула мать. — Я должна нести свою долю бремени.

— Ну что вы, мама, разве это бремя? — возразила я. — Вы же знаете, что, если вы заболеете, мы не позволим вам и пальцем пошевелить. Разрешите нам самим присмотреть за пожитками. Нам поможет Элиза.[27]Уверена, что Джеймс и Мэри обрадуются вашему визиту. Мы присоединимся к вам позднее в Стивентоне и вместе отправимся в Годмершем, чтобы ждать, когда подготовят Чотон-коттедж.

Данный план все сочли разумным, и матушка, со слезами и признательными объятиями, вскоре уехала. Мы с Кассандрой остались одни, полные решимости на как можно более долгий срок растянуть сборы и насладиться последними неделями в Саутгемптоне.

Следующее утро выдалось весьма приятным, и мы осмелились выбраться на прогулку по главной улице, восхищаясь товарами, выставленными в витринах. Я упивалась порывами резкого соленого ветра, от которого щеки разгорались румянцем, а так как море окружало город с трех сторон, ветер неизменно налетал на нас то с одного, то с другого бока.

— Ну разве не прелесть? — спросила я, внезапно застыв у премилой шляпки на витрине модистки.

Из белой соломки, с изящно загнутыми вверх полями, она была отделана белым кружевом и алыми лентами и увенчана гроздью спелейших вишен. Мы только что перестали носить траур по бедняжке Лиззи, и после месяцев черного вид всего яркого и жизнерадостного доставлял нам подлинное удовольствие.

Не успев опомниться, я очутилась в магазине, где улыбчивая продавщица сняла шляпку со стойки и протянула мне.

— Фрукты в этом году опять вошли в моду, — сказала она. — У нас есть зеркало, если желаете примерить.

— Скажите, сколько она стоит? — спросила я.

Леди назвала сумму.

— Цвет вам к лицу. Шляпка прелестно подойдет к вашим чертам.

— Возможно, — вздохнула я, — но не к нашим средствам.

Поскольку я не имела собственных денег и всем была обязана щедрости матери и братьев, то я едва ли могла себе позволить покупать шляпки исключительно за их красоту. Я поблагодарила продавщицу за потраченное время, и мы с Кассандрой направились дальше по оживленной улице.

— Наши старые шляпки еще вполне ничего, и их удастся замечательно отделать новыми украшениями, — сказала Кассандра, чтобы утешить меня. — Мы можем купить четыре или пять хорошеньких цветочных веточек в дешевом магазине за те же деньги, что одну такую гроздь вишен.

— Конечно, ты права, — согласилась я, не переставая сокрушаться об утрате прелестной красно-белой шляпки.

Внезапно мое внимание привлекла другая шляпа, куда более значительных размеров, которая покоилась на голове чудовищного вида особы, шагавшей в нашу сторону. Ее платье было превосходно сшито по последней моде, а всевозможные фрукты так густо покрывали шляпу, что та напоминала скорее салат, чем деталь костюма.

— Полагаю, куда естественнее выращивать на голове цветы, нежели фрукты, — сказала я, и мы с Кассандрой едва не расхохотались.

И в тот же миг обе прикрыли рты, поняв, что знаем приближающуюся женщину.

— Миссис Дженкинс! — воскликнула я.

Знакомая матушки, хоть и не слишком близкая, миссис Дженкинс была шестидесятилетней бездетной вдовой, чей муж зарабатывал на жизнь торговлей и оставил ее весьма обеспеченной владелицей двух домов, одного в Лондоне и одного в Саутгемптоне. Хотя обычно мы вращались в разных кругах, однажды нас пригласили к ней на роскошный вечер. Миссис Дженкинс, на мой взгляд, обладала не слишком острым умом, зато была доброй и благожелательной, державшей для каждого наготове теплую улыбку. Ее лицо просияло, и она поспешила поприветствовать нас.

— Мисс Остин! Мисс Джейн![28]Что за счастливая встреча! Сто лет не виделись! А я только на этой неделе вернулась из города, где провела большую часть зимы. Как поживает ваша милая матушка?

— В последнее время она чувствовала себя довольно плохо, относя это на счет дождя и влажного морского воздуха, — ответила я. — И только вчера укрылась от них у нашего брата Джеймса в Стивентоне.

— Ах! Что за печальная новость! Вы ожидаете ее возвращения в скором времени?

— Полагаю, нет, — ответила Кассандра. — У нас с сестрой всего шесть недель на сборы, прежде чем мы присоединимся к матушке.

— Верно! Я чуть не забыла. Так значит, все решено? Вы отправитесь бродить по деревенским полям и навсегда оставите наш добрый город?