— Гончарные изделия! Говорят, они здесь такие же, как во времена римлян и финикийцев!

Сью с трудом влезла в босоножки и стремительно встала, чтобы пойти вместе с отцом, но Мэтт преградил ей дорогу.

— Не спешите, — улыбнулся он. — Женщин к старосте не допускают. — Сью разочарованно вздохнула. Мэтт насмешливо посмотрел на нее и кивнул в сторону палаток: — Вам придется остаться с Хаджи.

Отец сочувственно улыбнулся дочери, но энтузиазм его ничуть не ослаб.

— Я принесу тебе образец, — пообещал он.

Сью пожала плечами и, тряхнув волосами, ушла. Что ж, если в деревне такие строгие обычаи, пусть мужчины идут одни!

Она повернулась к колодцу, где Хаджи, сияя белозубой улыбкой, наполнял канистры. Подойдя к нему, предложила свою помощь.

С тех пор как в тот первый день Мэтт отчитал его по-арабски, молодой алжирец больше с ней не заигрывал. Он был лишь дружелюбен, но в нем присутствовало распутное восточное обаяние, которое заставляло Сью чувствовать свою привлекательность всякий раз, когда она оставалась в его обществе. Но хотя Хаджи и старался держаться с ней корректно, мужское естество брало свое. Иногда ей становилось даже неловко. Однако в присутствии Мэтта ей почему-то доставляло удовольствие привлекать внимание его помощника.

Уходя, Мэтт оглянулся и, указав глазами на Сью, что-то проскрежетал Хаджи. Тот в ответ улыбнулся и продолжил заниматься своим делом.

Когда его работа была закончена, Сью с Хаджи прошли мимо палаток к зарослям пальм. По поводу только что наполненных канистр он хвастливо заметил:

— В пустыне без воды — все равно что птице в воздухе без крыльев!

Сью нравилась его живописная речь. Любой, кем Хаджи восхищался, был у него «храбр, как лев», а у тех, кого он не любил, были «глаза шакала». Хаджи говорил ей, что любит свою работу, как «пальма любит солнце».

Слушая жужжание насекомых и испуганный щебет птиц, Сью размышляла, как бы такая речь звучала в Англии? Оживила бы она скучные, промозглые дни? Только представить себе: в переполненном автобусе кондуктор приветствует пассажира: «Вы похожи на молодую луну, когда она всходит над соснами!»

Они стояли на песке в тени пальмовых листьев.

— Как вы смотрите на то, чтобы поскакать по дюнам? — неожиданно предложил Хаджи.

— Поскакать по дюнам? — удивилась Сью.

— Так это называют американцы. И еще англичане. — Хаджи лукаво улыбнулся. — Вы берете машину и… Ну же, поскачем по дюнам!

Сью согласилась. Это же что-то новенькое, а может быть, и забавное! Хаджи бросил гибкое тело на сиденье машины, и Сью уселась рядом. Они отъехали всего несколько ярдов от палаток за пальмовые рощи, в песок, где, как волны, поднимались оранжево-желтые дюны.

Сью завороженно смотрела на них, ожидая, что будет дальше. Когда Хаджи остановил машину и скрылся в песчаной ложбине под тамариском, она задумалась. Он знаком подозвал ее к себе и, лениво потянувшись, сказал:

— Сначала поскачем по мелким дюнам. Большие оставим на потом. — Хаджи указал на огромную дюну и пояснил: — Мы называем их барханами. У них очень крутые склоны, доступные только опытным водителям.

— Вы что, хотите сказать, что по ним действительно катаются? — удивилась Сью, вытаращив лиловые глаза.

— Да, и это чертовски забавно! — Хаджи уставился на ее волосы, струящиеся по вороту рубашки.

— Но это, конечно, опасно?

— Только для глупцов! Прежде чем подниматься на дюну, надо посмотреть на ее вторую сторону.

— В любом случае не думаю, что у меня хватит на это духа! — засмеялась Сью. — По крайней мере, до тех пор, пока не увижу, как это делается!

— А я покажу вам! — предложил Хаджи.

Его карие глаза были устремлены на вечернее небо. Сью тоже глянула вверх и заметила, что по мере захода солнца оно становилось голубым.

— А в Англии есть люди с белыми глазами? — вдруг спросил Хаджи, глядя на нее.

— Белыми? — изумилась Сью. — У меня голубые, еще есть зеленые, серые, карие… — Ей казалось, что взгляд блестящих карих глаз Хаджи пригвождает ее к песку.

— У всех девушек, которых я знал, были только карие глаза.

Кофейного цвета арабское лицо Хаджи нависло над ней. Он смотрел на нее так, что сердце ее замерло. Потом желтые огоньки в его глазах погасли, Хаджи быстро отодвинулся и с улыбкой произнес, словно только что вспомнив:

— Да, я же обещал показать вам, как скачут по дюнам!

Сью проследила, как он сел в машину и медленно повел ее к одной из ближайших дюн — не очень большой. Включив первую передачу, стремительно поднялся на плоскую вершину холма и под прямым углом к склону спустился. Сью с удивлением отметила, что песок под колесами твердый, а когда Хаджи поднялся на вторую дюну, а затем на третью, ей пришлось признать, что это забавно.

На мгновение он исчез из вида, оставив ее одну. И почти в тот же миг из пальмовой рощи донесся хрипловатый голос:

— Хаджи! — Из песчаного углубления появился Мэтт. Заметив Сью, он смерил ее долгим сердитым взглядом и опять рявкнул: — Хаджи!

Послышался звук мотора. На вершине дюны появился алжирец, на минуту остановился там, лениво улыбнулся Мэтту и капризно объяснил:

— Я показываю Сью, что значит скакать по дюнам!

Мускулистая фигура Мэтта, казалось, обмякла. Он с ухмылкой глянул на помощника и проскрежетал:

— Тебе приказано сторожить палатки, а ты катаешься по пустыне! — И кивком велел Хаджи вернуться на стоянку.

От Сью не ускользнуло, что если бы Мэтт хотел просто его побранить, то сделал бы это по-арабски. Значит, головомойка предназначалась и ей.

Ну и что из того, что Хаджи хотел покатать ее по пустыне? Когда «лендровер» спустился с дюны на ровную почву, только чтобы подразнить Мэтта, она прыгнула на сиденье рядом с алжирцем.

Беспомощно улыбнувшись своему боссу, тот медленно поехал к палаткам. Мэтт шел рядом и смотрел на Сью. В его голубых глазах читалась непоколебимая терпимость.

У палаток под пальмами стоял отец и держал в руках светло-коричневый пузатый кувшин, великолепно украшенный завитками и цветами. Мгновенно забыв о досадном инциденте, Сью, как только машина остановилась, бросилась к отцу.

Сияющий отец, как всегда, ждал ее реакции прежде, чем плавно пуститься в рассказ о посещении старосты и торговле с ремесленниками.

— Старый лис никогда в жизни не видел туриста, но хитер, как все торговцы из пустыни со времен Библии! — хихикнул он. — Его стартовые цены потрясли бы и ребят с Бонд-стрит!

— Ты его одолел? — поглаживая кувшин, засмеялась Сью.

Отец кивнул:

— Я отобрал пару дюжин подобных вещиц, а Мэтт назначил нашу цену, в том числе за упаковку и доставку. На том и порешили. — Он подмигнул. — В конце концов, старик остался весьма доволен сделкой.