Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За ночь корабельный врач дважды поднимался на палубу, чтобы успокоить Моргана насчет приступа, который случился с капитаном вследствие его странного видения. По опыту зная необычайную силу духа этого человека, врач не сомневался, что к Корсару после отдыха вернется сознание, тем не менее он испытывал серьезные опасения из-за полученных им ран.
Когда Морган вошел в его просторную каюту, Корсар спокойно спал под наблюдением молодой индианки и Кармо. Дыхание раненого было спокойным и мерным, однако время от времени нервная дрожь сотрясала все его тело и имя Онораты срывалось с его губ.
— Он видит сон, — сказал Кармо, оборачиваясь к Моргану, который бесшумно подошел к постели.
— Да, ему все кажется, что он видит ту шлюпку, — ответил лейтенант. — Похоже, всю ночь он бредил.
— Вы не поверили в это видение, господин лейтенант? — спросил Кармо.
— А ты? — с легкой иронией поинтересовался Морган.
— А мне показалось, будто я видел шлюпку, бороздящую сверкающие волны.
— Бред. Это была иллюзия, происходящая от твоего суеверного страха.
— И все же, сударь, я видел даже человеческую фигуру внутри этой шлюпки, — ' с несокрушимой убежденностью утверждал Кармо.
— Значит, ты тоже бредил!
— Нет, сударь.
— Ты и твои товарищи приняли за шлюпку какое-то морское животное или ствол дерева, плывущий среди волн.
— А капитан?
— Ты же знаешь, что после той страшной ночи ему часто видится девушка, бороздящая воды Великого Залива. Но оставим мертвых и займется живыми.
— Вы тоже думаете, что она мертва, сударь?
— Слышал ли кто-нибудь о ней за эти четыре года?
— Некоторые говорят, что эта девушка не погибла. О ней рассказывают странные вещи.
— Где?
— В Пуэрто-Лимоне. Да и этот дон Пабло, управляющий герцога Ван Гульда, тоже кое-что о ней знает.
Морган недоверчиво взглянул на флибустьера и покачал головой.
— Боюсь, наш капитан никогда ее больше не увидит. Он склонился над постелью и отвернул простыню. На груди Корсара белели две повязки со следами свежей крови.
— Раны снова открылись?
— Да, лейтенант, — ответил Кармо.
— Нужно, чтобы они полностью зарубцевались к нашему прибытию в Веракрус. Шпага капитана нам очень понадобится.
— Еще десять дней — и капитан будет на ногах. Так сказал доктор.
— Я был бы очень рад, если бы Ван Горн, Лоран и Граммон встретились с ним уже здоровым.
— Где мы будем ждать эскадру с Тортуги? — спросил Кармо.
— В заливе Ассунсьон, — ответил Морган.
— У берегов Гондураса?
— Да, Кармо.
В этот момент Корсар открыл глаза и спросил едва слышным голосом:
— Кто говорит о заливе Ассунсьон?
— Это я, кабальеро, — ответил Морган.
— А! Это вы?
Он медленно поднялся, отстранив Кармо, который хотел помочь ему, и обвел комнату почти удивленным взглядом.
Луч солнца, скользящий по воде, врывался в широкое окно, отражаясь в больших венецианских зеркалах, которые украшали стены, и в серебряной позолоченной лампе.
Корсар следил за ним несколько мгновений взглядом, потом вдохнул полной грудью свежий морской воздух, врывающийся через открытое окно, и обернулся к Моргану.
— Где мы? — спросил он.
— Через несколько часов будем напротив Сан-Хуана, капитан.
— Мы плывем к берегам Никарагуа?
— Да, кабальеро.
— Кораблей на горизонте не видно?
— Наверное, уже распространился слух, что мы появились у этих берегов, и суда остерегаются выходить из портов.
— Да, они нас боятся, — прошептал Корсар. — А фрегат?
— Он не покинул Пуэрто-Лимон. Он не смог бы ни догнать нас, ни справиться с нами в одиночку.
— Тем лучше. Не сбавляйте хода. Вы знаете, что нас ждут.
— Все равно мы придем раньше, чем эскадра с Тортуги, капитан. Наш корабль самый быстрый из всех, что бороздят воды Мексиканского залива.
— Знаю, Морган.
— Как вы себя чувствуете, кабальеро?
— Неплохо. Через неделю я сам поведу мой корабль.
— Итак, мы найдем герцога в Веракрусе?
— Да, — ответил Корсар, и мрачная молния сверкнула в его глазах.
— Вы уверены, что он там?
— Де Рибейра признался в этом со шпагой у горла.
— Ну на этот раз герцог от нас не сбежит.
— Клянусь небом! — воскликнул Корсар с жестокой интонацией. — Мы примем все меры, чтобы не повторилась эта злая шутка, которую сыграли с нами в Гибралтаре. Впрочем, мы не собираемся осаждать Веракрус, мы ворвемся туда неожиданно. Я уже договорился об этом с Ван Горном, Лораном и Граммоном.
— Нас ждет огромная добыча, кабальеро. В Веракрусе должны быть собраны огромные богатства, ведь это самый важный порт Мексики.
— И оттуда отправляются в Испанию галеоны, груженные золотом и серебром, — сказал Корсар. — Но мне хватит и моей мести. Я оставлю вам и моему экипажу свою долю от грабежа.
— У вас в Италии достаточно земель и замков, чтобы обойтись без золота, — заметил Морган, улыбаясь. — Ведь вы и ваши братья прежде не были морскими разбойниками, как Олоне или Баск.
— Мы явились в Америку, чтобы уничтожить герцога, а не ради наживы.
— Я знаю, капитан. У вас еще есть приказания?
— Держитесь подальше от берегов Никарагуа, и как только обогнете мыс Грасьяс-а-Диос, направляйтесь прямиком в бухту Ассунсьон, избегая по возможности Гондурасского залива. Я хочу, чтобы ни один испанский корабль не видел нас.
— Хорошо, капитан, — ответил Морган и, покинув каюту, поднялся на палубу.
После ухода лейтенанта Черный Корсар несколько мгновений молчал, словно погрузившись в глубокую задумчивость. Потом он встряхнулся, и его взгляд устремился к молодой индианке.
Во время его разговора с лейтенантом Яра сидела, подогнув под себя ноги, на ковре, неподалеку от постели, и не отрывала глаз от своего повелителя.
Но как только было произнесено имя герцога, ее лицо, такое красивое и обычно такое мягкое, приняло какое-то дикое выражение, точно имя это было ненавистно ей. Ее живые блестящие глаза стали темными, и в них засверкало мрачное пламя.
Заметив наконец эту странную перемену, капитан посмотрел на Яру со смешанным чувством удивления и беспокойства.
— Что с тобой, девушка? — спросил он, когда Кармо вслед за Морганом вышел из каюты. — Ты что, сожалеешь о Пуэрто-Лимоне?