у Майи, она волновалась за тебя, когда ты ушла, и тем более ты не дала ей знать, как добралась домой. Так что, теперь и я переживаю. Вернее, я переживаю даже больше. Думал, ты подождёшь меня. В любом случае, просто надеюсь, что ты в порядке. Дай мне знать, как ты или может тебе нужна какая-то помощь.

Сообщение закончилось, Трин перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. Она забыла написать Майе. Быстро исправив положение, набрала короткое сообщение о том, что она жива-здорова. Но вот иметь сейчас дело с Деймоном была совсем не готова.

Ей нужно поговорить с тем, кто поймёт, через что она сейчас проходит. Она не говорила ни Брайне, ни Стейше, почему решила поступать в Университет Лас-Вегаса.

Вместо того, чтобы отвечать на горы других сообщений, она набрала номер Рене. Они вместе росли и ходили в Нью-Йоркскую школу танца, но затем её приняли в школу Джуллиарда, где она сможет перевоплотиться в профессиональную балерину. Это было невероятным достижением для любого, а особенно для Рене — чернокожей девушки из Бронкса.

— Какой приятный сюрприз, — послышался голос Рене. — Чем могу помочь, шлюшка?

— Есть ли хоть один шанс поговорить с моей лучшей подругой?

— Есть, раз я обеспокоена твоим звонком. И как там в великолепном Лас-Вегасе? — спросила она.

— Ну, — тихо начала Трин. — Меня бросил парень. Я провела ночь с другим парнем, который хочет быть со мной, но сейчас я настолько эмоционально измотана, что кроме как рыдать в подушку всю ночь напролёт больше ничего не хочу. О, а я упоминала, что Лидия и Престон вчера обручились?

— Да ладно! — заорала Рене в трубку.

— Ага.

— Я посочувствую тебе по первым двум пунктам, но Лидия и Престон! Скажи, что ты послала её нах*й, когда она объявила тебе о помолвке.

— Не совсем.

— Трин! Этот парень испортил тебе жизнь, ты не можешь позволить ему победить.

— Он уже победил! — Выпалила Трин. — Он уделал меня ещё тогда в долбаном Хемптонсе, Рене! А сейчас они женятся, и она просит меня быть подружкой невесты!

Рене фыркнула.

— Это пи*дец! Лидия никогда не перестаёт меня поражать. Будто она переписала всю историю на свой лад, забыв почему прежде всего ты сбежала в Лас-Вегас.

— Историю пишут победители, — промямлила Трин.

В глубине души она невероятно хотела сейчас вернуться в Нью-Йорк, чтобы лично поговорить с Рене. Они бы отправились в танцевальную студию и занимались, пока её мышцы не стали бы изнывать от усталости. Но она выбрала Вегас, и ей нравилась её здешняя жизнь и друзья. Просто голос Рене пробуждал тоску по дому.

— Ты абсолютно точно не можешь пойти на эту свадьбу и тем более быть её подружкой, — заявила Рене.

— Она моя сестра.

— Серьёзно?

Трин услышала другой голос на том конце провода, и потом Рене кому-то передала трубку.

— Может, ты сможешь её вразумить? — сказала Рене.

— Алло, — несколько секунд спустя раздался голос Йена.

Родители Трин и Йена регулярно ездили вместе на отдых с тех пор, как они были ещё детьми. Практически каждые летние, зимние и весенние каникулы она проводила с ним и его семьёй. Он изучал информатику в Колумбийском университете, и с тех пор, как она уехала из города, его влюблённость постепенно сошла на нет, зато расцвели новые отношения с Рене. Трин считала их пару невероятно милой.

— Привет, Йен.

— Рене сказала, что Лидия и Престон обручились?

— Всё верно. Вчера вечером.

— Ты ведь не собираешься идти на свадьбу? Не так ли?

— Она моя сестра, Йен, — прошептала Трин. Ведь это должно иметь какое-то значение.

— Она ужасная.

— Йен…

— Она предпочла парня тебе — родной сестре. Я был там. Помню, как ты чувствовала себя в тот день. Мы оба с Рене помним. Просто подумай. Она бы не сделала этого ради тебя, если бы вы поменялись местами.

Трин сунула голову под подушку, возвращаясь мыслями в Нью-Йорк. Друзья слишком хорошо её знают.

— А не стоит ли мне быть выше этого всего? — промямлила она в телефон.

— Если хочешь быть несчастной, — ответил он.

На другом конце провода вновь началась возня и уже послышался голос Рене.

— Ты не хочешь и не будешь выше этой ситуации. Лидия так и не извинилась перед тобой, и до сих пор встречается с этим мешком дерьма. Уверена, он всё также ей изменяет и уже наградил приличным букетом венерических болезней. И она их заслужила.

— Не знаю. Новость совсем свежая. Мне нужно время, чтобы переварить её.

— Но учти, если вернёшься в Нью-Йорк ради этого дерьма, я надеру твою тощую задницу. Обещаю.

Трин по-настоящему захохотала, кажется, будто впервые за последние недели.

— Я скучаю по вам.

— И мы по тебе, красотка. Но нам нужно возвращаться на занятие, этот город никогда не спит, шлюшка.

— Люблю вас, ребята. Пока.

Повесив трубку, Трин почувствовала себя немного лучше. Этого оказалось достаточно, чтобы написать Деймону, что она добралась домой в целости и сохранности, но не достаточно, чтобы выбраться из постели.

На самом деле, следующие три недели она провела либо валяясь в кровати, либо скрываясь в студии в университете.

Все студенты факультета «Дизайн» после занятий имели доступ к студии. Большинство из них использовали эту возможность, дабы отрабатывать свою технику перед предстоящими показами. Старшие курсы и вовсе работали внеурочно, воплощая эскизы в невероятные творения. До показа ещё оставалось почти два месяца, но, казалось, все уже пребывали в горячке.

Студия теперь была единственным местом, где Трин могла найти вдохновение. И хоть она и должна была помогать моделям, в итоге засела за созданием линии собственной одежды, работая в студии и наблюдая, как её идеи воплощаются в жизнь. Ещё с детства, она сама шила себе одежду, но тогда это было просто хобби, развлечение. А сейчас она с лёгкостью могла забыться, погружаясь с головой в работу.

Трин заканчивала шить юбку Майе, которую хотела подарить ей для работы, но тут почувствовала чьё-то присутствие у себя за спиной.

— Чем могу помочь? — спросила Трин, останавливая швейную машину. Она обернулась и увидела молодую женщину, которую прежде не встречала. Должно быть, кто-то со старших курсов.

— По чьим дизайнам ты работаешь? — спросила женщина. На ней был дизайнерский чёрный костюм, похоже, сшитый на заказ, и шёлковая лиловая блузка с бантом на шее. Рыжие волосы собраны сзади, но при этом сохраняли естественный объём.

Трин вскинула бровь.

— По своим.

— Правда?

— Да, правда, — Трин с трудом удалось подавить раздражение в голосе. Обычно она могла работать тут часами, и никто