– Товаром? Икрой? Даже если икрой, гнать «КамАЗы» через всю Россию? Что у них там еще есть в Приморье? Консервы? Что-то много консервов. Риск большой.

– Если вспомнить о трех трупах... – Дарья осеклась, но было поздно.

– Почему трех, я знаю только о двух. Третий-то кто, Даша?

Она попыталась как можно безразличнее махнуть рукой.

– Переспала с мужиком, а он после этого взял и выбросился из окна.

– Неужели то же самое ждет меня через год, когда я вновь стану красавцем-мужчиной?

– Ты и до окна не доползешь, – зло ответила Дарья.

– Ну это мы посмотрим, – спокойно возразил Шустриков, напрягая заплывшую жирком грудную клетку. – Почему ты думаешь, что тот мужик мог быть связан с этим делом?

– Я этого не говорила, – возразила Дада.

– Ты сказала «три трупа». Значит, мысли у тебя какие-то в голове имели место быть. Если ты думаешь, что у тебя появился реальный шанс обогатиться, забудь об этом. Даже если и доберешься до денег, тебе долго не прожить. Это деньги, из-за которых убивают, дорогая. Стоит ли игра свеч? Надеешься, что карты лягут так, как тебе хочется? Это так же вероятно, как выпадение «полного дома» в игровом автомате. Я все же думаю, что пропала наличность, и ее сейчас активно ищут. Люди Вени Волокова и купленные им менты, охранники и гоблины. Да все кому не лень. Подозреваю, что ты баба умная, но положения ты никакого не занимаешь. Ходов-выходов у тебя нет. Здесь надо дело так обстряпать, чтобы и денежки на карман положить, и себя обезопасить. Так почему ты решила, что выпавший из окошка мужчина связан с этим делом?

– А кто это вам сказал, что я пришла делиться информацией? Вы мне дали небольшую консультацию, вот и все.

– Тогда до свидания, Даша.

Она не ожидала, что он ее вот так запросто попросит.

– Что же вы не уходите, девочка моя? Решили в одиночку попытаться найти триста тысяч долларов? Дерзайте, на вашу могилу я положу очень большой букет живых цветов. Вы какие любите, розы?

– Я люблю, чтобы мне их при жизни дарили, а что уж там на могилу положат... Вы меня хотите...

– Это точно, – живо согласился он. – ...хотите использовать. Выкачать из меня все и – привет. Можешь гулять. Потом с помощью своих связей, которыми вы так гордитесь, выйдете на деньги и заберете все себе.

– Ну и коварный же я тип оказался, – толстяк рассмеялся. – Я тебе, Даша, предлагаю сложить факты, которыми ты располагаешь, с моим жизненным опытом. Может быть, мы с тобой отправимся отдыхать на какой-нибудь остров в океане, и каждый будет платить за себя. Что немаловажно в мире, где все громче слышны голоса феминисток о равноправии.

– Нет уж. Платить будешь ты, Виталя.

– Я согласен, – бизнесмен загорелся. – Денег у меня и так предостаточно, хоть сегодня улетим отсюда в райское местечко.

– С таким жирным никуда не поеду. К тому же что за нужда такая? Я смотрю, вы легко девочек себе находите.

– Это не девочка. Это я действительно справил мужскую нужду. Никакого удовольствия, честное слово.

– Неважно. Я хотела бы напомнить, что у нас деловой разговор.

– Ну-ну, продолжай.

– Не надо меня подталкивать, как маленькую.

– Я почти в три раза тебя старше, – напомнил толстяк.

– Сколько?

– Что сколько? Сколько я хочу?

Она едва заметно кивнула.

– Мне ничего не надо. Как только мы находим деньги, ты оказываешься у меня в постели.

– Сами у себя покупаете собственные обещания?

– Что делать, – Шустриков развел руками, – очень уж хочется.

– Это не разговор.

– Хорошо, хорошо, – толстые пальцы правой руки пробежали по полированной крышке стола и выбили дробь. – Предлагаю вам тридцать процентов.

Она чуть не задохнулась от возмущения.

– Да это же я к вам пришла. Это же моя наработка.

– Во-первых, не наработка, а стечение обстоятельств. Во-вторых, без меня вы жалкое недоразумение. С вами никто разговаривать не будет.

Дарья покраснела от ярости.

– Я бы сказала, что вы ошибаетесь.

– Только не надо на меня шипеть. Вам хватит тридцати пяти процентов. Не надо забывать, что, если нам и улыбнется удача, деньги надо будет быстренько спрятать, да так, чтобы до них никто не добрался. Вы сможете это сделать?

– Неужели так трудно выкопать в лесу яму?

– Если вы сами возьметесь за лопату, можете считать, что роете себе могилу. Вам напомнить сумму? За сотую часть этих денег вас грохнут где-нибудь в подъезде поздним вечерочком. За десятую – посреди бела дня на оживленной улице.

– Я бы хотела получить половину. – Голос ее прозвучал нетвердо, и за это она сама себя ненавидела.

Он насупил брови и почесал лоб.

– Договорились, но я оставляю за собой право по ходу дела поднимать вопрос о пересмотре процентных ставок.

Она протянула ему руку.

– Постараюсь ответить взаимностью.

Вскоре они сидели и пили душистый чай. Дарья рассказывала о том, что у нее были трудности с деньгами и она решила подснять какого-нибудь богатенького, способного обогреть одинокую женщину. Справедливо полагая, что тот, кто ездит на хорошей машине, имеет неплохие бабки, она предприняла попытку познакомиться с господином, садящимся в джип. Кто бы мог подумать, что спустя несколько часов он добровольно вывалится из окна.

Затем ей пришлось столкнуться с ментом, с быками и, наконец, с Розановым.

После знакомства с ныне покойным Андреем проблема финансового голода отошла на второй план.

– Теперь для тебя снова наступили серые будни, – подвел итог Шустриков.

Она оставила эту реплику без комментария.

– Все в твоем рассказе понятно, кроме одного: как гоблины вышли на тебя? Кто им дал описание? А лейтенант, как я понял, вообще ни с того ни с сего заявился к тебе домой. Далее, пока я не уловил связи между тремя убийствами и составом с зерном, то есть с мукой. Может, объяснишь мне.

– У меня только предположения на этот счет.

– Ничего страшного. Мы ведь с тобой теперь партнеры, не так ли?

– Человека, который вывалился из окна, звали Антон Ильич. Мы с ним, как водится, поехали в ресторан на полноприводном «Ниссане», а когда вышли, машины уже не было. Он не впал в отчаяние оттого, что его тачку угнали, и даже не удивился. Я так поняла, что случилось то, чего он и ожидал. Можно предположить, что он угнал автомобиль, а здесь передал его в чьи-то руки.

– Номер был местный?

– Да. Я посмотрела. Шестьдесят четвертый регион. Зачем мне иногородний? Но ведь его, если уж на то пошло, можно и подделать.