Ты видел фотографию – ровесница нашего сына, и пропала недалеко от того места, где был саркофаг ЧАЭС?

– Видел. Фамилия красивая- Морская.

– Лиля? Я её знаю. Я с ней вчера разговаривал. Грубая, не воспитанная девочка, хулиганка. Меня грибом обозвала и дураком. Я ей больше не звонил.

Мы оба уставились на мелкого:

– Друз, как ты ей звонил, откуда?

Он убежал в свою комнату и притащил пейджер (говорилку с слушалкой, подаренную мне когда-то пресс-секундантом. Я про неё даже забыл, а мелкий нашёл. Дети всегда находят то, что не нужно) Инициативу расспроса мелкого взяла в руки Роза. У мамы совсем другой подход к ребёнку. Сын, с Роз, всегда более откровенен был. – Друзик, не обижайся на девочку, она пропала. Ей холодно, страшно, а вокруг злые звери, скажи маме, как ты ей звонил?

– Не я. Она звонила. Назвала меня дураком и груздём, потом бросила трубку.

Я порылась в памяти компьютера, да два дня назад кто-то искал Лилю Морскую. Мальчик не врал, не фантазировал. Но, каким образом это переговорное устройство связано с девочкой мы не знаем, даже догадаться, невозможно было. Боня несколько раз пытался вызвать по говорилке, но бесполезно. Мы посчитали что изделие тонкого мира испортилось и прекратили попытки, так, как прошло две недели с момента пропажи девочки. Мы не знали одного, что Друза задела эта история и он единственный, кто не сдался, и каждый день выходил в эфир, пока ему не ответили и не попросили позвать старших. Друз прибежал в мою комнату с пейджером:

– Папа, тебя зовут.

Это было так неожиданно.

– Ало, это кто?

– Властелин! Ты, что ли? Прошло много лет, я уже не надеялся встретить этот голос.

– Секундант!

– Пресс – секундант!

– Как ты там? Да о чём я? Роз, Роз? Скорей сюда, скажи мне что я не сплю. Знаешь кто по говорилке на меня вышел? Это мой старый друг по зоне – пресс – секундант!

Розе это ни о чём не говорило.

– Властелин, более пяти земных лет прошло.

– Что случилось? Как мой комплект говорилки оказался в мире привидений?

– Не знаю. Но в бывшей зоне пропала девочка, может быть это связано с ней?

– Исключено. Материальным в наш мир вход закрыт. А, вообще то стой. Наши учёные предполагают, что материальные имеют доступ в наши миры, только всё меняется на противоположный знак. Они есть, существуют, мы даже можем с ними общаться, но для нас они не видимы.

– Хранитель времени, ты считаешь, что девочка, если попала в ваш мир, то превратилась в привидение?

– Ага! А с голода она там у вас не умрёт? О чем я? Ведь привидения ничего не едят, кроме космической энергии. По ночам, они под луной собираются на ужин.

Секретарь рассмеялся, эта картина, за тысячелетие службы в зоне, ему знакома.

– Знаешь, Властелин, как я за вами всеми соскучился! Он не спросил про ОК, отдел кадров от него не далеко живёт, он спросил за бабу Ягу.

А я знаю, как только с чернобыльской зоной было покончено, она переехала к себе на родину, на Тамбовщину. Там тоже зона нарисовалась. Баба Яга была ценный специалист, наши привидения ещё помнят её парады с демонстрацией фигур высшего пилотажа. Мы с Роз, взяли отпуск и решили выдвинуться ближе к очагу событий. Роз обняла меня в тамбуре:

–А помнишь, как раньше было, из любой страны за два шага до библиотеки. А теперь из Варшавы до Припяти два дня и куча всяких допусков, пропусков, сплошная волокита. А помнишь, как из банкетного зала в ресторан! А вокруг Париж, Париж… А, концерты в Вене? Ностальгия, блин!

Не всё плохое было в зоне. Были моменты, о которых вспоминаешь с сожалением. Так и пресс-секретарь, столько времени отдал зоне, что тоже скучает за своими моментами. Друз двадцать девять сопел на нижней полке. Мы выдвинулись всем семейством, сына мы не доверяли никому.

Боже мой, как давно я не слышал этот надоедливый зуммер.

– Секундант, два часа ночи, что там в вашем мире время смещено или как?

– Или как, Властелин. Никак не могу заснуть. Не пойму, как вы от радиации избавились? По нашим подсчётам, вашему Чернобылю ещё пару тысяч лет коптить воздух надо было. Бессонница, бляха-муха!

– По этому вопросу, тебе к моей жене Роз обратиться надо было, это она провернула.

– Но как?

– Элементарно, Ватсон. Если мы такие дурные: устраиваем аварии и разбрасываемся дармовой энергией, то значит есть миры, где этой энергии катастрофично не хватает! Роз продала весь Чернобыль, всю зону, на конкурсной основе, за несколько вагонов рублей.

– Властелин! Перестань издеваться. Относись к бывшему своему подчинённому с уважением. Ты, что, за дурака меня держишь? Как продала? Где? Такую сделку не скроешь от общественности!

– Обижаешь, секундант. Ты же знаешь, кто прошёл зону, тот никогда не врёт, и за свои слова отвечает.

Я растолкал жену:

– Объясни этому Хоме неверующему, как ты продала зону, а то он два мира на дыбы ставит, сам не спит и нам не даёт.

Роза недовольно потянулась:

– Да продала, как на Привозе, только в Хайфе, на бульваре. Покупателей было четверо, между собой, чуть драку не устроили. Я не зону продала, земли, по прежнему Властелину принадлежат. Я продала энергию. Как только купили, так сразу радиация и пропала. До последнего мне эти инопланетяне не верили, думали обману. Но у нас честный бизнес.

– И что, расплатились?

– Да, как договаривались. Десять вагонов рублей. Полгода сжигали.

– Как сжигали? Обманули вас что ли?

– Да нет. Всё по контракту, только рубли советские.

– А, а, а! Всё равно не верю.

– А то, что я мужа себе в Хайфе купила, веришь? Даже в бонус сына получила – веришь?

Секундант рассмеялся:

– В это верю. Сам свидетель. Ох уж эти женщины! Придумают такое, что в голову не вкладывается. Властелин! Извини, что разбудил, через десять минут ваша остановка. Пора будить малыша.

***

– Вау!

В бывшей зоне было целых три гостиницы. Но нам посоветовали снять домик в частном секторе, так дешевле и спокойнее будет. При вокзале был представитель регистрационной комиссии, мы сделали обязательные отметки в журнале с целью нашего прибытия. А когда женщина- инспектор узнала, что мы приехали из Польши, чтобы искать потерявшуюся девочку, она одновременно и улыбнулась, и заплакала. Лиля её соседкой была. Она нам подсказала, где собирается инициативная группа из экстрасенсов, сталкеров, и прочих добровольцев. В первый день мы осваивались, а на второй день, я не застал жены в постели. Она сбежала,