– Э… все в руках Господа нашего…

Кофе действительно был ароматный. С парком.

– Ты здесь проездом или по делу? – перешел к сути дела торговец.

– И так и так.

Еврей отхлебнул кофе, сделал неопределенный жест рукой.

– А подробнее?

– Ищу нечто особенное. Вообще то – рассчитывал найти это в Угерском броде.

Торговец замахал руками.

– Господи ты что, спятил? Эти славяне – они же совершенно необязательные люди! Вспомни, как Монкс пролетел с пулеметами и что с ним было?

Дело действительно было известное в узких кругах. Монкс, один из конкурентов Щербатова – получил заказ на двести пулеметов Прага с запасными стволами – солидный заказ, тем более что с предоплатой. Однако до этого он активно поиграл на бирже и не в прибыток себе – следовательно, он разместил заказ без оплаты. История затянулась несколько дольше, чем Монкс планировал – и в результате его нашли висящим в петле под одним из парижских мостов. Французские колонисты из Индокитая – а, судя по почерку, это были именно они – пониманием не отличались.

– Ну, он более сам был виноват.

– Да брось. Чехи кинули его. К тому же у них сейчас крупные гражданские заказы на Африку.

– Какие если не секрет?

– Бурские. Они заказали карабины крупного калибра. В таком количестве, что все недоумевают. Настоящие слоновьи ружья. Под их собственный, четыреста семидесятый калибр.

– Может просто продавать.

– Может быть. Но в Угерском броде принимают заказы только на осень этого года.

– Ты не хуже меня знаешь, с кем и как там договариваться.

– Господи Боже, да скажи, наконец, что тебе нужно.

Перед тем, как заговорить – Щербатов показал, что не прочь отведать еще робусты. Еврей незамедлительно схватился за кофейник.

– Я заинтересован в некоем количестве винтовок русского калибра.

– Автоматических? – заинтересовался Тайц – это будет сложновато. Придется размещать заказ.

– О, нет. Достаточно будет стандартных пехотных. С ручным затвором.

– Нагана[32]?

– Не обязательно. Любой системы.

Тайц задумался. Но ненадолго.

– Есть Маузеры. Русского калибра.

– Откуда?

– Хм…

Правило было – никаких подробностей о заказчиках. Но ежели заказчика больше не существовало…

– Сербия. Они заказывали партию. Внесли аванс.

Щербатов прикинул – Сербию разгромили в тридцать седьмом. Значит, винтовки… на складах уже больше десяти лет. Уничтожить их никто и не подумал – это Европа, здесь дураков не найдешь.

– И что – их не продали?

– Почему? Что-то продали. Крупный заказ, но продавали в розницу. Оптом нельзя. Никак нельзя.

Понятно, почему.

– Условия хранения?

– Сухой склад. Консервация. Военный стандарт.

Понятно и почему сербы заказали именно русский, а не австро-венгерский калибр. Рассчитывали на русские поставки – а то и воевать рука об руку с русскими. Потому то и заказали хорошо знакомые Маузеры – но в калибре семь и шестьдесят два русский. Условиями Берлинского мирного договора сербам, признанным мятежным и лишенным благости народом – запрещалось иметь оружейные фабрики и выделывать любое оружие кроме холодного. Но это не значило, что сербы не могли покупать оружие, тем более тайно[33].

– Характеристики?

– Обычный затвор Маузера, магазин внутренний, на десять. Каждая пятая винтовка идет с диоптром для более точной стрельбы. Отобраны по кучности согласно правилам Рейхсвера и протестированы Государственной испытательной станцией на усиленных боеприпасах. Клейма и протоколы испытаний имеются.

Это было хорошее предложение – до тех пор, пока не узнаешь цену.

– И какова цена?

– А сколько надо?

– Не менее десяти тысяч штук.

Тайц покачал головой.

– Столько нет. Могу дополнить чем-то другим. Тебе обязательно русский калибр?

– Да.

Тайц снял трубку, набрал длинный номер. Переговорил на языке, который не относился ни к одному известному языку народов Европы – хотя чем-то он был похож на немецкий язык. Это не был и идиш – какой-то тайный язык, на которые евреи были большие мастаки.

– Все нормально – подвел итог он – остаток чешскими карабинами этого калибра, облегченными. Они есть на складах, гражданский стандарт. Обычная система Мосин-Наган.

– Что значит – гражданский стандарт?

– Ложе близкое к охотничьему. Не то дерьмо, что идет на пехотные винтовки.

Это значило только то, что оружие будет стоить дороже.

– Но на них можно поставить телескопические прицелы. Кронштейны есть на всех…

– И сколько возьмешь?

– Немного дороже, чем за Маузеры. Сам понимаешь – гражданский стандарт. Но приемлемо, больше ты нигде не найдешь такую партию и так быстро.

Русский, давно ставший англичанином улыбнулся – но так, как улыбаются англичане – холодно и неискренне.

– Сколько?

– В какой валюте предпочитаешь платить?

Вопрос был немаловажный – валюты конвертировались, но не все и не на все. Крах североамериканской фондовой биржи тридцатых – привел к появлению сильных финансово-промышленных союзов и обособлению одних экономических регионов от других.