расчищенный пятачок – частью обугленный, частью вытравленный едкими химикатами.

Все стены, значительная часть потолка, нити свисающих корневищ были облеплены мириадами бабочек и мотыльков. Тех самых, которыми мы, жители Сказки…

– Великое Древо, так вот куда они улетают! – пробормотала я.

За спиной утвердительно икнул отец.

– Ну, и в чём затруднение? Пусть гадят. Яма глубокая, на сто лет хватит. Или мне что-то неизвестно? – Я обернулась.

Отец прятал лицо в ладонях и вздрагивал всем телом. Вот тебе и четверть человеческой крови. Он, наконец, собрался с духом и проговорил:

– Когда объём этой массы увеличивается до определённого значения, она обретает свойства живого организма. Очень агрессивного, очень подвижного. Плотоядного. Думаю, предыдущие жители Сказки оттого и исчезли, что были чересчур беспечны.

Я посмотрела на зелёные напластования. Нервы сыграли дурную шутку или тени переместились, но мне вдруг почудилось, что внутри смрадной массы зародилось медлительное тягучее движение. Через мгновение всё исчезло. Я встряхнулась, похлопала икающего отца по плечу.

– Или чересчур брезгливы. Ладно, Евгений Спиридонович, хватит болтать. Мне понадобится широкая лопата, тележка с хорошо зарывающейся ёмкостью, перчатки, респиратор и сапоги.

– Какие сапоги? – спросил отец.

– Высокие, – сказала я. – Резиновые.

Перигей

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя ухмылка. Наливай полнее кружку и послушай мой рассказ. Он о том, как мир спасали героически и пылко два чучмека, лесбиянка, робот, негр и педераст

По орбите биполярной, растопыривши радары, мчит хреновина из жести – это русский комплекс «Мир». Не утоп он в океане, накололи всех на шару и теперь имеем в небе типа гжельский сувенир.

Экипаж рукопожатный. Негр – как есть барон Суббота, он приехал из Анголы в девятьсот лихом году, чтоб на зависть всем расистам первым чёрным стать пилотом. Рост два метра. Должность штурман. Звать Мачомбо Какаду.

Техник – лесбиянка Элли, одноглазая красотка, до полёта подвизалась богатыршей в шапито. Разрывала на спор грелки, гнула прутья и решётки, и крушила, сжав зубами, деревянные дилдо.

Элли с мужиками трудно: получила в детстве опыт, и поэтому помощник у неё не человек, – с тёплой ламповой начинкой устаревший нафиг робот. Ну, ты понял, глючный, ржавый. Тип – «железный дровосек».

Два разнорабочих в трюме. Быт их, в общем-то, паскуден. Пусть один казах, к примеру, а второй, пускай, туркмен. Их позвал в Москву когда-то президент Владимир Путин, чтоб России подсобили поживее встать с колен.

Командиром экипажа по заветам либералов, по инструкциям Лубянки и телеканала «Дождь», – хипстер, гей и топ-манагер Прохор Джонович Безналов. Трус, подлец и прилипала. Настоящий, сука, вождь.

Их задача – не возиться с гидропоникой засраной, не смотреть, как невесомость башню сносит муравью, а растить в секретной колбе на погибель Пиндостану монстра с ядом вместо крови и с заоблачным айкью.

Зверь толстел, сосал глюкозу, наножир и протеины, получал напалм и опий через трубочку в боку. И само собой, однажды колбу превратил в руины, просто напрочь расхерачил. Ноги в руки, и ку-ку!

Рёв сирен вонзился в уши с пневматическим напором, проблесковые неонки стали бешено мигать. Люки, клацнув как затворы, перекрыли коридоры, и казах с акцентом странным простонал: «Пора тикать!»

Не ошибся гастарбайтер. Зверь алмазными когтями раздирает переборки, словно старые трусы. Мчит по «Миру» с диким воем, быстро двигая локтями – так бомжи бегут по свалке за батоном колбасы.

Первой жертвой страшной твари стал казах косноязычный. Зверь отъел лицо казаху за секунд примерно пять. Труп ещё сучил ногами, а палач, рыгнувши зычно, на кошачьих мягких лапах двинул прочих доедать. За лафетом центрифуги обнаружил он туркмена. Тот не мог от страха крикнуть, шевельнуться и вздохнуть. Зверь приблизился, танцуя, обнял с грацией отменной и затем, мурлыча нежно, раздавил бедняге грудь.

Прохор Джонович Безналов, командир и топ-манагер, нет бы – строить баррикады, нет бы – мостик укреплять, живо влез в ракетный модуль и свалил куда-то нахер. Что тут скажешь, гей и хипстер! А по-русски – просто blyad`.

У черты последней встали три актёра в нашей драме: древний робот, лесбиянка и анголец Какаду. Их судьба видна так ясно, как картинка в инстаграме, – шансы отразить атаку прямо скажем – ни в дуду.

Зверь идёт, его гримаса точно вылеплена адом. Хвост трубой, елда поленом, яйца будто валуны. Он идет, и пасть сочится концентрированным ядом. Шкура цвета антрацита, когти снежной белизны.

Мальчик, ты ещё читаешь? Так сожми покрепче булки. Здесь не будет хэппи-энда, только беды всех мастей. Но я вижу – ты смеёшься, будто даун на прогулке. Что ж, вернёмся на орбиту. «Мир» нисходит в перигей…

Страховидло ближе, ближе, дело пахнет керосином (гравитатор, как нарочно, держит тяжесть ровно жэ). Какаду покрылся потом, Элли – кожею гусиной, только робот безучастен как мортира в блиндаже.

Монстр прыгнул. Всё смешалось. Крики, стоны, запах гари. Негр хреначит зверя вилкой, Элли – разводным ключом. Электрическим разрядом жарит робот шкуру твари, но понятно и кретину, их старанья – ни о чём.

И когда казалось – финиш, всем капец, пиши пропало, страховидло торжествует и унижен экипаж, Прохор Джонович Безналов, педераст и прилипала, комплекс «Мир», что в перигее, хоп – и взял на абордаж!

(Он не прятался в пространстве, не скрывался в зоне тени, а летал с конкретной целью до глюонного шкива, где, нажав авральный тумблер на лимбической антенне, запустил в режиме «rattic» протоколы DOTA-2.)[2]

Он врывается по «миду». У него «хэпэ» три тыщи. У него «инвиз» и «сало», и «тараска» при «ульте»! Он хватает сраховидлу за когтистую ножищу. Стопорится гравитатор. Дальше всё по красоте.

Прохор с маху лупит монстром по лафету центрифуги, возит мордой по гальюну и по битому стеклу. Зверь пищит и бьётся птичкой, но смешны его потуги. Огреби-ка, тварь, по яйцам! Отхвати-ка по е*лу!

Что ты плачешь, как девчонка, что сучишь, зараза, лапкой? Не по нраву, если носом тычут в лужу на ковре? Так какого ж, падла, хрена ты попёр на мамку с папкой? (Получать ремня полезно, к слову, всякой детворе.)

День второй. Вернее, сутки. «Мир» летит во тьме кромешной над Европой, над Китаем и над югом США. Вычислитель центрифуги метит цели непоспешно, жерла чётко исполняют дэнс макабр па-де-труа. Зверь теперь сбежит едва ли. Заключён в крепчайшей банке из титана и кевлара, и стекла «горилла гласс». Прохор сделал предложенье Элли, бывшей лесбиянке. Вот тебе и лесбиянка! Вот тебе и педераст!

Всё сейчас не так как прежде. Негр Мачомбо из Анголы – оказался чисто русским, если пристальней взглянуть. Робот (кстати, звать Остапом) был стажёром разведшколы. Да железным, да, чуть ржавым, но не ламповым отнюдь!

Гастарбайтеры из трюма были, знаешь ли, шпионы. У «туркмена» вшит под кожу микрочип-могендавид. У «казаха» на мошонке мелко выжжены драконы – на Китай, видать, работал узкоглазый