— Болота где-то там.

Прямо под мостом находилась песчаная отмель, с высоты отлично было видно, как в кристально чистой воде гуляют косяки мелкой рыбешки. Когда поблизости появлялась тень рыбы покрупнее, испуганные мальки шарахались в разные стороны — под водой словно взрывался серебристый фейерверк — а потом, убедившись, что опасности нет, рыбья мелочь вновь собиралась в тесные стайки.

— На текущую воду можно смотреть бесконечно, — пробормотал Сергей. Глеб поднял на него глаза и добавил:

— И на пляску огня.

Иван, поддавшись вечному искушению сверху стоящих, плюнул в реку.

— Ладно, пойдем, — сказал он, провожая взглядом уплывающий по течению плевок, который пощипывали из-под воды недоумевающие верхоплавки.

Они спустились с моста и очутились в деревне. Самый первый дом пребывал в запустении — его крыльцо заросло крапивой, ставень на одном из окон болтался на единственной петле, само окно было разбито. Глеб вспомнил рассказ хозяина таверны, его слова про Щербатого Малида. Видимо, это был его дом.

Да и вообще, вся деревня казалась какой-то неживой. Не кричали петухи, не слышно было лая собак, мычания коров. И людей друзья пока не встретили. На многих домах ставни еще были закрыты, а возможно они и не открывались с тех пор, как появилось в этой местности ужасное существо…

Сергей и Иван уже не раз бывали здесь и потому шли уверенно и быстро, направляясь к неведомой Глебу цели. Они уже почти пересекли деревню, дошли едва ли не до самой околицы, где за низкими редкими заборами начинались огороды, и свернули с дороги, подойдя к большому дому, перед фасадом которого в изобилии росли кусты дикой малины.

Сергей стукнул в открытый ставень, крикнул:

— Хозяин! Это мы!

Через некоторое время в окне что-то мелькнуло. Друзья ждали. Вскоре они услышали шум отодвигаемого изнутри засова, и дверь в дом отворилась. На пороге показался седой старик, сутулый, худой, но еще крепкий — в нем чувствовалась жилка настоящего хозяина. Глаза его слезились на ярком солнце, и он, будто бы не замечая ничего вокруг, долго тер их сухими костлявыми кулаками, одновременно заразительно зевая. Из-за спины старика выбежали два карапуза, немного напугались, увидев незнакомых людей, спрятались за дедом.

— Пришли, — старик наконец-то соизволил заметить товарищей. — Деньги мы собрали. Еще вчера.

— Двести?

— Двести. Как и договаривались.

— Это хорошо.

— А третьего-то вашего я не знаю. — Старик разглядывал Глеба.

— Он пойдет с нами.

— Вот и правильно. Чем больше людей, тем легче будет справиться с Выпью. Сегодня она снова приходила.

— Да? — Сергей насторожился. — Когда?

— Под самое утро. Недолго была, но я ее слышал.

— А тебе не почудилось?

Старик фыркнул:

— Я стар, но мне еще ничего не чудится. И глаза все видят, и уши все слышат, и голова пока работает. А вот вы, видно, ослепли. Неужто не заметили, как пусто на улице, хотя солнце уже давно поднялось? Боятся люди. Они тоже слышали.

— Когда она убралась?

— А кто ж его знает. Мне часы ни к чему. Но темно еще было.

— Может ты заметил, в какую сторону она направилась?

— Нет, не заметил. А вы повнимательней оглядитесь. Это ведь не призрак. Следы должны остаться. — Старик грозно цыкнул на внучат, и те с восторженным визгом спрятались в избе, а сам он сошел с крыльца и направился к фасаду дома, шагнул прямо в густые заросли малины.

— Вот здесь она шумела. Подвывала, ходила. К дому не приближалась… Ага. Вот прутья поломаны…

Друзья не видели, что там делает старик. Они только слышали, как хрустят под его ногами ломкие ветви, как он бормочет неразборчиво под нос, кряхтит по-стариковски… Затем установилась тишина.

Вытянув шеи, друзья пытались разглядеть хоть что-то в переплетении кустов.

— Эй, дед! — крикнул Иван.

— Иду! — откликнулся дребезжащий голос. И вновь затрещали ломающиеся прутья. Закрывая лицо одной рукой от царапающих кожу ветвей, старик выбрался из зарослей. В другой руке он что-то держал.

— Вот! — гордо заявил он. — Я же говорил, что она была здесь.

Он протянул руку, и друзья увидели на его ладони бесформенный серый комок. Длинный розовый хвост болтался меж пальцев.

В руке старик держал высохшую крысу. Мумию. Шкуру, натянутую на скелет.

— Вот примерно так выглядел Сапожник Керт, — сказал дед. — Будьте поосторожней с этой тварью.

— Уж постараемся, — усмехнулся Иван, поигрывая палицей.

— Когда вы выходите?

— Прямо сейчас.

— Она не должна была уйти далеко. Она где-то там. — Старик махнул рукой на север.

— Туда мы и направимся.

— Ищите следы. По ним вы найдете и ее.

— Возможно, еще раньше она сама отыщет нас.

— Это может быть. Очень даже может быть. — Старик закивал. — Остерегайтесь ее. Она ужасна.

— Мы справимся, — успокоил его Иван. — Так что готовьте деньги.

— Мы с радостью отблагодарим вас.

— Ладно, — сказал Сергей. — Мы уже и так слишком задержались. Пора.

— Подождите, — остановил их старик. Он ушел в дом. Через минуту он вновь появился, неся в руке дорожный мешок. Судя по всему, не пустой.

— Я слышал, — сказал старик, — что вы задолжали деньги Присту.

— Кому? — не понял Сергей.

— Владельцу харчевни.

— И здесь нажаловался! — Иван сплюнул на землю.

— Он, видимо, оставил вас без завтрака.

— И даже без ужина.

— Да. Так он обычно и поступает с должниками. — Старик улыбнулся. — Не дело идти в бой на пустой желудок. Вот возьмите. — Он протянул мешок.

— Что это? — спросил Сергей, принимая подношение.

— Хлеб, немного мяса, сыр, масло. Не очень много на троих…

— Спасибо.

— Не за что. Просто у меня есть внуки, и я хочу чтобы они жили. Жили спокойно. Здесь. Я хочу, чтобы вы победили это страшилище.

— Мы постараемся, — сказал Глеб.

— Без проблем, — уверенно заявил Иван.

— И все равно спасибо, — поблагодарил Сергей еще раз, забрасывая мешок за спину.

Не теряя больше ни минуты времени, они направились на север, туда, где темнела полоса леса, где находились болота…

Старик долго смотрел им вслед. Из дома выбежали его внуки, встали рядом с дедом, обхватив своими ладошками его шершавые узловатые пальцы, и тоже стояли неподвижно и глазели восторженно, как на солнце блестят доспехи и оружие уходящих вдаль людей.