–Я вам больше не нужен? — пролепетал важный свидетель, пятясь к дверям.

Саразен встал посреди комнаты и подбоченился.

–Если понадобишься — я тебя из могилы достану, — пообещал он. — Брысь!

–Идиот, — хмыкнул Лероке, когда горе-полицейский исчез за дверью.

–Не береди мне душу, — проворчал Саразен. — Давай снова посмотрим видео.

Камера слежения в магазине запечатлела всю сцену. Саразен внимательно — в который раз — просмотрел ее, хмурясь и покусывая изнутри нижнюю губу.

–Вот, она подобрала его пушку, — сказал он. — Видел?

–Видел.

–Интересно, на кой черт она ей?

–Не знаю.

Саразен потер подбородок.

–А сок? — внезапно спросил Лероке. — Зачем ей воровать сок? Ведь у нее должна быть куча денег. Власти заплатили ей половину награды за Принца.

–Да. А половину обещали отдать после суда, — проворчал Саразен. — Не понимаю.

–Что?

–Как-то она странно себя ведет.

–А что именно странного вы тут видите, шеф?

–То, что она подпустила так близко к себе человека с оружием, уже нонсенс, — начал загибать пальцы Саразен. — Затем: старушка уверяет, что девушка показалась ей симпатичной и немного забитой, что ли. Какой бы Вероника Ферреро ни являлась, ни один человек на всем белом свете не мог назвать ее симпатичной. У нее всегда был такой вид, словно она ищет, кого укусить.

–Может, старушка в маразме? — меланхолично предположил Лероке.

–Может. Ей семьдесят шесть лет. Но она твердо стоит на своем. Потом нашей Веронике тридцать три, а она дает девушке, с которой разговаривала, максимум двадцать пять. Жаль, что на этой пленке ни черта не видно.

–Но татуировка-то у нее есть, — сказал Лероке. — И полицейский, и старушка ее заметили. На левой руке, как и должно быть. Значит, это она.

–Татуировка татуировкой, но лицо!

–Пластика, — сказал Лероке тихо.

–Что? — вздрогнул Саразен.

–Она сделала себе пластическую операцию и собиралась перекрасить волосы, — пояснил Лероке. — Помнишь, она украла краску? Но операция ей не помогла, ведь наш юный друг ее все-таки узнал.

–Слушай, а это мысль! — восхищенно сказал Саразен. — Старик, ты молодец!

–Знаю, — отозвался Лероке скромно, — но никто, кроме тебя, шеф, этого не ценит.

Саразен его не слушал. Он что-то подсчитывал про себя.

–Она сбежала из убежища неделю назад. Слишком короткий срок. Думаешь, она могла…

–Могла. Во-первых, наука творит чудеса, а во-вторых, наша маленькая Вероника прекрасно знает, кто будет за ней охотиться.

–Охотиться. Ах да. — Саразен наморщил свое желтоватое лицо. — Я ведь чуть было не забыл. — Он подошел к своему столу и взял с него тоненькую папку с грифом «секретно». — Эту зашифрованную галиматью перехватила наша служба компьютерной разведки. Им это показалось интересным, и они отправили расшифровку мне. Ты знаешь, кто такой Феникс?

–Киллер экстра-класса, — сказал Лероке. — Он грохнул наркобарона Эмиля и еще с дюжину человек в разных странах мира. За обычные дела не берется, только за такие, в котором есть где развернуться. Гонорары, впрочем, тоже берет соответствующие. Крепкий профессионал, ни разу не засветился. Ни свидетелей, ни осечек.

–Похоже, что ему заказали нашу Веронику, — со смешком сказал Саразен, — и Макса в придачу. Также указан некий Хайме — это тот, кто участвовал в захвате лондонского аэробуса два года назад.

–Они все в нем участвовали, — напомнил Лероке.

–Да. — Саразен помолчал, что-то соображая, и затем продолжил: — Этот Хайме не так давно отошел от дел. Жил в небольшом сельском домике недалеко от Помплоны. Вчера как раз нашли его тело, и то случайно, потому что его собака выла не переставая.

–Неужто в него ударила молния? — вяло осведомился Лероке, уже зная, какой последует ответ.

–Ты угадал, — хмыкнул Саразен. — И у этой молнии был калибр снайперской винтовки. Выстрел произведен издалека, но пуля при этом вошла точно под правый глаз. Один выстрел, зато какой!

Лероке зевнул.

–Если ты спрашиваешь мое мнение, — сказал он, — я бы лично еще доплатил этому парню, чтобы он продолжал делать свое дело. Не люблю мразь, которая подкладывает бомбы и расстреливает заложников. Тот, кто не жалеет других, сам не заслуживает жалости. Если Принца и Веронику заказали Фениксу, это значит, что мы можем отдыхать. Ты помнишь, как он замочил этого русского мафиози, которого искал весь Интерпол? Ювелирная работа, да и только.

–А на Феникса у нас ничего нет? — спросил Саразен с надеждой.

–Насколько я знаю, ничего.

–Жаль, — вздохнул Саразен.

Он обожал помериться силами с новым и неизвестным противником. Жизнь он видел сплошной чередой азартных схваток, где верх дано одержать только одному. Возможно, именно по этой причине он и не женился, ведь семейная жизнь полна побед и поражений, но по-настоящему в ней никто никогда не является хозяином положения.

–Значит, нашу красотку хотят достать Принц, этот Феникс и мы, — подытожил Саразен, покусывая ноготь большого пальца. — Хорошо бы все-таки оказаться рядом, когда Принц до нее доберется. Тогда бы мы без помех разобрались с ними обоими.

–Оптом? — улыбнулся Лероке.

–Угу. — Саразен поднялся. — Знаешь что, поехали-ка в тот магазинчик. Мне пришла в голову одна мысль, но сначала надо осмотреться на месте. — Он усмехнулся. — Интересно, кто же такой на самом деле этот Феникс?

Человек, который требует такие деньги за штучную работу и получает оплату вперед, — разве можно пройти мимо?

Рекс Стаут. Второе признание, глава 19

Шесть дней тому назад.

Диалог двух неизвестных во Всемирной паутине

доброе утро

может быть

может быть что?

может быть доброе может быть утро

не придирайся к словам феникс

и не пытаюсь

ладно. имеется новый контракт

и что это людям неймется? шутка

я смеюсь. ха ха ха

что за контракт?

солидный

три человека

большая оплата

справишься?

несерьезный разговор

зависит от того что за люди

за что попало я не берусь

понимаю

заказчик предлагает хорошие деньги

хорошие деньги это сколько?