Прежняя старшая группа, которую весной с торжественным содроганием проводили в школу, была, по общему мнению взрослых, намного труднее, чем занявшая ее место фурмановская. В беседах с родителями воспитательницы с доверительным ужасом сообщали, что в «той» группе были такие дети, что их и школа-то отказывалась принимать. Об образе жизни некоторых семей рассказывали, делая круглые глаза и переходя на шепот… С вашими – просто душа отдыхает! Приятно на работу выходить! Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, чтоб не сглазить, постучите по дереву, – но у этих-то детей все сложится как надо…

Фурман, которого в этом году кто-то из девочек придумал звать Фуриком, ходил в сад с удовольствием, со всеми дружил и был внутри всех кружочков и компаний. Одна такая узкая компания возникла зимой, во время прогулок в парке. До этого на прогулке все участвовали в общей игре в рыцарей и дам. Многочисленные рыцари со своими более или менее верными оруженосцами были заняты страшными сражениями в снегу, а потом наиболее симпатичных из них дамы приглашали в маленькие уютные замки подлечиться от ран и отдохнуть. Замков было два: один располагался под старым разросшимся деревом, и в нем стареющая, но все еще прекрасная королева-мать при помощи доброй молчаливой служанки воспитывала юную принцессу, а в другом замке, в прозрачной чаще кустов, жили четыре скромных дамы, занимавшихся в основном своими делами. Для гостей готовились бесподобно вкусные блюда, но когда изрядно проголодавшиеся рыцари просили добавку, в замках возникало легкое замешательство и смех. У королевы имелось также волшебное лекарство, которое могло почти мгновенно исцелять любые раны. Попытки же отдельных симпатичных рыцарей завязать особые отношения с неопытной принцессой мягко пресекались: надо было подождать, пока принцесса подрастет. Рыцари вели себя весьма вежливо, подавая пример своим не столь хорошо воспитанным оруженосцам. Однако после короткого сна они покидали скрывавших свою печаль хозяек замка и спешили на новые битвы.

Среди называвших себя рыцарями было много и таких, которые не имели никакого представления о рыцарской чести и правилах рыцарского поведения. Они объединялись в банды и заезжали к дамам с какими-то не вполне понятными им самим целями, граничившими с грубостью. Оскорбленные дамы тайно посылали гонцов с призывами о помощи к немногим благородным рыцарям, и те тут же прискакивали, вызывая обидчиков на бой. «А чё такое? – удивлялись иногда обидчики. – Я ж за тебя?!»

В конце концов королева-мать и юная принцесса вышли из общей игры и стали что-то придумывать вдвоем. После странных приглядываний и таинственных обсуждений, прерываемых вызывающим хохотом, в боковую аллею были приглашены медноволосый иронично солидный Юра Казаринов, похожий на упитанного лиса, и милый легкий Фурик со сверкающими карими глазами. Стеснительно усмехаясь, Казар и Фурик последовали за тянувшими их за руки девочками. Соратники были, конечно, крайне недовольны их уходом, так как назревала очередная битва, но они сказали, что скоро вернутся. Вообще же это избрание и приглашение были сами по себе довольно почетны, чего не понимали только придурки, желавшие только бессмысленно валяться в снегу.

Девочки объявили, что хотят сделать им обоим предложение, которое, возможно, покажется им странным. Они сказали, что игра в королей и королев кажется им «детской» и скучной и что они чувствуют себя уже достаточно большими для чего-то другого. Ожидая продолжения, мальчики неопределенно повели бровями и качнули головами.

– А вы знаете, что такое… – решительно улыбаясь, начала задавать вопрос светленькая сероглазая Люда, но более разумная Ира – даром что была юной принцессой – прервала ее:

– Подожди! Замолчи – это потом! Скажите лучше, вы смотрели по телевизору позавчера вечером взрослое кино? (Помявшись, оба сказали, что смотрели.) Ну, и вы всё поняли, о чем там было?.. Тогда вы должны понимать, что означает слово «любовники». – И когда они, усмехаясь, показали, что, конечно, они понимают, Ира объяснила, что они с Людкой хотят предложить им… стать их любовниками. То есть не совсем по-настоящему, но… В общем, согласны ли они?.. Да, кстати: Ира выбрала себе Юру, который, она может в этом признаться, уже давно ей нравится…

– А я – тебя, – глядя чуть исподлобья, просто сказала Людка, и у Фурика в груди прошла теплая сильная волна.

Оба мальчишки смущенно замялись, но Казар нашел выход, спросив, что же они теперь должны делать. Все было продумано:

– Мы будем каждый день встречаться на прогулке, как будто вы приходите домой после работы. Мы будем вас кормить ужином или обедом, как хотите, а вы потом должны будете за нами ухаживать…

– Я понял. Хорошо. Но как именно вы хотите, чтобы мы за вами ухаживали? – очень удачно поинтересовался Юрка.

– Да, как? – улыбаясь, поддержал его Фурик.

– Ну, мы будем вместе гулять после ужина…

– Обо всем разговаривать, – добавила фурмановская Людка.

– Еще мы можем ходить друг к другу в гости, вы с Людкой к нам, а мы – к вам… Мы же будем жить отдельно? Вы будете дарить нам цветы – не пугайтесь, понарошке, конечно, – или покупать какие-нибудь украшения… А потом, может быть, если нам все это понравится…

– Будем целоваться! – нетерпеливо закончила Людка, и они все расхохотались.

Так и повелось. Теперь мальчишки в какой-то момент изымались из общей игры и шли на особую прогулку в боковой аллее. Обе пары почти сразу зажили самостоятельно, правда, «еду» все-таки решили устраивать вместе – так было проще «готовить», да и «есть» веселее. Прогуливаясь с Людкой, Фурман еще некоторое время внимательно наблюдал за тем, как общаются Ирка с Казаром, – он пытался не пропустить чего-нибудь важного, чего он не знал о поведении «любовников» (из того фильма он, признаться, видел только два ничего не говорящих кусочка), и испытывал легкую зависть к солидному и уверенному в себе Казару. Но потом успокоился.

Разговаривать с Людкой было очень приятно. Они расспрашивали друг друга, кто кому когда понравился и кто нравится вообще, обсуждали подробности будущей настоящей семейной жизни: какая в их доме будет обстановка, сколько у них родится детей, как они их назовут и какими они будут, какие украшения и платья Фурик должен будет купить Людке, чтобы она выглядела красиво… Фурману уже казалось, что он знает Людку давным-давно и что они так вот ходят и разговаривают целую жизнь, а потом Людка сказала:

– А теперь давай я тебя поцелую.

Фурман с покорной улыбкой подставил щеку, но она терпеливо объяснила:

– Нет, надо не так.

Она осторожно повернула лицо Фурмана к себе и, вытянув остренько губы, неожиданно мягко и тепло в холодном воздухе прикоснулась к его губам.

– Вот так.

Фурман немного покраснел и незаметно покосился по сторонам: не видел ли кто…

Он чувствовал к Людке доверчивую благодарность и думал о том, что бы такого ей сделать приятного, – но ничего не придумывалось

На следующей прогулке они поцеловались уже несколько раз, а потом, собравшись вместе, обе пары умиленно делали это на глазах друг у друга, наблюдая себя как будто в странном, чуть-чуть сдвинутом зеркале. Вскоре они почти перестали скрываться, и фуриковский приятель Аким, которого они просили загородить их от глаз воспитательницы, даже уговаривал их лишний раз поцеловаться, бурно радуясь и гордясь своей ролью покровителя.