Я у него уже интересовался, видит он в селе немцев или нет. Жителей населённого пункта тот наблюдал, а вот немцев пока нет. Хотя движение на дороге было интенсивное, пока я лежал и наблюдал, считал. По мосту проехало три одиночных грузовика, причём один из них был нашим «захаром», и четыре колонны. Три раза мотоциклисты проезжали, две одиночки и пара с колясками и пулемётами. Я специально их старательно рассматривал. Не фельджандармерия. Похоже, передовой дозор одной из крупных колонн, что прошла следом. Было четыре легковушки, и в одной, кабриолете без сопровождения, явно какой-то высокий чин. Бабочкин, который машину тоже видел, тоскливо выругался, вторя моим мыслям. Привык генералов пленить, третьего ему подавай. Однако уже по интенсивности движения было ясно, что мост довольно интересен как объект боевой акции. Его уничтожение может создать некоторые проблемы в плане доставки грузов. Недолгие, пустят потоки по другим мостам, а за день-другой новый построят, но главное, проблемы будут, и на них потребуется реагировать. А это увеличение трат топлива, ресурса авто, времени доставки, возможно какие другие накладки. Укус мелкий, но такими мелкими укусами и медведя до бешенства довести можно, что уж про немцев говорить.

Задумавшись, чтобы проанализировать сообщение напарника, я уточнил:

– Повязки на рукавах есть?

– Вроде есть. Плохо видно, сидят неудобно.

– Полицаи. Представители местных сил самообороны, – прокомментировал я. – Вооружены наверняка?

– У одного за спиной вроде что-то есть. Винтовка вроде, у другого пусто, наверное, оружие в телеге лежит.

– Хм, на безрыбье и рак рыба. Будем брать. Этим полицаям в первое время бумажки в комендатурах обычно без фото выдают, тела спрячем, а сами под их видом отправимся дальше. Узнаем только сначала, куда это они направляются. Найти хорошего «языка» можно и под видом этих предателей.

– А успеем?

– Вроде должны, путь обратно разведан, просто в болото соваться больше не будем.

Бабочкин быстро спустился, намотал подсохшие портянки и, натянув сапоги, рванул за мной. Несмотря на нашу поспешность, догнать полицаев мы не смогли, когда выбрались на дорогу, причём так, чтобы не привлечь внимания – тут к ней низина походила, те уже проехали, и были видны их спины. Да ещё движение усилилось, не выйдешь, так и мелькала разнообразная техника. Паршиво. Эх, сейчас бы мину поставить, у меня одна была в сидоре и вторая у Бабочкина, взяли на всякий случай. Гранат тоже мало было, у меня «лимонка» в кармане и у Бабочкина две немецкие с длинными деревянными ручками.

– Отползаем, – сразу приказал я. – Не успели.

– Может, подождать, когда обратно поедут? Вечер скоро, думаю, недолго ждать.

– Я думал об этом, риск есть. Хм… Вот что, остаёмся, сидор скинь, а то он, как горб, внимание привлекает, трава, конечно, высокая, но не настолько. Тут удобно подбираться к дороге, внезапно выскакивать на неё. Остаёмся, будем изредка осматриваться, а пока не шевелились.

Мы успели поужинать, теми лепёшками, что напёк мой ординарец, с рыбными консервами вприкуску, а запивали водой из фляг. Раньше там чай был, но мы за время пути к опушке почти всё выдули, а в обед добили. Поэтому залили свежей водой из попавшегося родника. После ужина сделали так: пока один отдыхал, второй наблюдал. От дороги мы всё же отошли к кустарнику, что находился метрах в пятидесяти от обочины. Если из травы выглядываешь, это заметно, а кустарник такое наблюдение маскировал. Два часа ожидания, и меня растолкал Бабочкин, я заснуть умудрился.

– Что? – Стараясь не дёргаться спросонья, я протёр лицо.

– На дороге давешние полицаи, и не одни.

– Давай полный доклад, – велел я, делая глоток из фляжки, а то горло пересохло.

– Движение на дороге уже стихло, скоро стемнеет. На телеге едут пятеро полицаев, и охраняют они около двадцати военнопленных. Наши наших конвоируют, суки.

– Не наши, а предатели, – аккуратно поправил я разъярившегося бойца, ох и не любил он таких вот предателей! – Сидоры оставляем тут и быстро ползём к дороге. Вскакиваем перед мордой лошади, предатели почти все назад смотрят, контролируют, чтобы никто не сбежал из пленных, а тут мы, берём их на прицел, разоружаем, связываем, вооружаем освобождённых пленных, ослабевших на телегу, если там такие есть, и уходим в лес. Сидоры только надо прихватить. Всё ясно?

– Ясно.

– Постараемся немецкое оружие использовать, ты свой автомат, а я вместо ППД «парабеллумом» поработаю. Звуки выстрелов своего оружия немцы знают, сильно не всполошатся. Не должны. Но это в крайнем случае, желательно всё сделать тихо.

Ставя задачу, я наконец воспользовался биноклем, чтобы самому окинуть взглядом ту картину, что мне описал напарник. Пленных было двадцать, точно не скажу, плотной группой идут, полицаев, имеющих повязки на рукавах, действительно пятеро, возница и четверо, что контролируют заднюю сферу с пленными. Нормально, работать можно. Окинув взглядом пленных, я аж крякнул от удивления.

– Что? – быстро выдохнул Бабочкин, что уже скинул сидор и прятал его вместе с моим в кустарнике.

– Помнишь, я тебе про лётчика говорил, что меня учил летать?

– Бывший инструктор аэроклуба?

– Точно. Так он в той колонне идёт, в конце с краю, со старшинской «пилой».

– Да? – изучая колонну в свой бинокль, протянул напарник. – А вы не говорили, что он в плену был.

– Да я и сам не в курсе, удивлён, что встретил его здесь. Да мы как-то и не касались этой темы.

– А это точно он?

– Он-он, эту фигуру не спутаешь. Как будто медведь на задние лапы встал. Матвеем его зовут. Матвей Краюшкин.

– Да уж, кряжистый мужик. Ну что, ползём?

– Да.

Мы достаточно быстро перебрались к дороге, времени хватало на это, колонна не так быстро двигалась. До села километра четыре, за час доберутся, как раз к темноте. Откуда гонят этих бедолаг, я без понятия, но предположить было можно. Скорее всего, где-то шли работы, их охраняли те трое, что появились на телеге. А сейчас бесплатную рабсилу гонят в село, чтобы запреть в месте содержания, в каком-нибудь бараке или амбаре. Утром наверняка вернут обратно для продолжения работ. То, что в колонне есть лётчик – да и петлицы у него вроде синие, далековато, чтобы рассмотреть, я и «пилу» старшинскую больше угадал, чем рассмотрел, – меня порадовало. Надеюсь, там ещё есть бойцы, что служили в ВВС.

– Верёвки заготовил? – уточнил я у Бабочкина, на что тот достал из кармана красноармейских шаровар моток верёвки. Норма, вязать есть чем. А на кляпы были старые нестираные портянки. Мы их для немцев, правда, приготовили, но и полициям отлично сгодятся.

Наше появление было неожиданным как для полицаев, так и для пленных, которых они вели. Подскочив к вознице, я ударил его рукояткой пистолета по голове, пока напарник орал на четырёх оставшихся полицаев, морально подавляя их криком, чтобы в первые секунды от неожиданности те не сопротивлялись, а потом мы уже им и не дали. Всё это нами было подготовлено и обговорено, включая действия каждого. Пока я разоружал полицаев, Бабочкин держал их на прицеле, а пленные лежали в пыли дороги, согласно моему приказу.